Тень императора - Александр Матюхин

Инель, бегущая впереди, вдруг сбилась. Ноги ее заплелись, она свернула в сторону, упала и покатилась по земле… Я застыл, как вкопанный. На камнях остался красный след крови.

Инель лежала без движения, на спине. Глаза ее, широко открытые, смотрели в голубое небо. Из шеи, чуть ниже подбородка, торчало цветное оперение стрелы.

Алис закричала — пронзительно и страшно:

— Откуда это?! Изнутри?!!

Из-за наших спин ей ответили безумцы — диким ревом и хохотом. Они приближались, я чувствовал, как дрожит земля под их ногами.

А потом я увидел людей впереди.

Из темноты в дверном проеме показались люди. Три человека с луками наперевес. Взгляд их не предвещал ничего хорошего… но это был взгляд не безумцев, а нормальных людей.

И это они убили Инель.

— Бежим! — Алис сделала первый шаг, но я застыл, не в силах двигаться.

Я не мог бежать вперед — люди смотрели на нас и не опускали луков. Но не мог я бежать и назад — за спинами настигали безумцы.

Я застыл, чувствуя, как отчаяние охватывает все мое сознание. И я не сопротивлялся ему.

Так значит, все?

Значит, здесь я и закончу свое повествование?..

Один из людей впереди выстрелил. Стрела со свистом пронеслась мимо, за наши спины. Я видел, как человек выругался, полез за следующей стрелой.

Крики и улюлюканье за спинами приближалось.

— В сторону! — завопил я Алис, — бежим в сторону!

— Надо в Обитель! Нам надо туда! — словно обезумев, закричала Алис и потянула Императора на себя.

— Нет! Там мы погибнем! Инель застрелили, понимаешь? Они застрелили!! Там люди, которые думают, что мы тоже безумцы!

Они думают, что мы уничтожили их город. И они правы. О, как они правы!

Люди в дверном проеме выстрелили одновременно. Я бросился в сторону, отпуская Императора. Одна из стрел обожгла щеку ледяным наконечником, оглушила свистом. Я упал на камни, сдирая кожу с ладоней. Завопил от боли, но моего крика не было слышно от воплей за спиной.

Боль обожгла не только кожу. Она коснулась и сознания. И в мозгу вдруг вспыхнули, словно выжженные огнем, воспоминания.

Говорят, перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь.

Я вспомнил многое. И — самое важное тоже вспомнил!

— Алис! — закричал я, — Алис, прочти то заклинание!! Заклинание левитации из книги! Мы сможем улететь! Мы поднимемся в небо! Я хочу улететь!

Я не знал, слышала ли она меня. Рев за спиной нарастал. Земля дрожала, булыжники ходили ходуном. Люди в дверном проеме выскочили и стали лихорадочно закрывать двери.

Я слышал крики, я слышал рев, я слышал вопли и хохот безумцев.

— Я хочу летать! — закричал я, деря голосовые связки, — позвольте мне взлететь!

Пусть я улечу под самые облака! Пусть холодные ветер унесет меня на самый край земли! Пусть я уже никогда не увижу земли! Но я хочу оказаться подальше отсюда! Позвольте мне взлететь!

Потом я увидел перед собой чью-то ногу в большом черном ботинке. Ботинок надвигался медленно, но я не мог от него увернуться. Все происходило словно во сне. Удар пришелся о челюсти. Я услышал, как что-то звонко хрустнуло внутри моей головы, а затем потерял сознание…

Я очнулся оттого, что кто-то сидел у меня на животе.

Я открыл один глаз.

Серый голубь прохаживался по мне и деловито пробовал на вкус одну пуговицу за другой.

Я поднял глаза вверх и увидел голубое небо.

Я посмотрел вниз и увидел под собой землю.

Далеко внизу.

А меня ласкал теплый ветер, теребил волосы, забивался под рубашку, в штаны, пытался стянуть ботинки.

Голубь вспорхнул и улетел ввысь.

Я поднял одну руку, взмахнул ею, словно крылом, и перевернулся на живот.

Да, я летел. Высоко-высоко над землей.

Подо мной раскинулся город, тот самый, в который мы принесли смерть и разрушение. Каким великолепным он казался еще вчера, а сейчас…

Столпы черного дыма поднимались от горящих зданий, крутились клубами, застилали небо. Рыжий огонь тянул свои языки следом, но не дотягивался и от злости пожирал все вокруг себя. Город превращался в руины.

Я увидел высокую башню из стекла и вспомнил, что это Обитель магии, и именно туда мы направлялись, чтобы вылечить моего господина. Вокруг Обители рассыпались, точно муравьи, люди. Одни сражались с другими. Безумцы уничтожали разумных…

Я повернул голову и увидел сначала Алис, потом молодого Императора.

Женщина плыла рядом, смотрела на меня. Пепел слетал с ее волос и серой струйкой вился позади, растворяясь в воздухе.

Император оставался без сознания. Его тело болталось в воздухе, словно это был не живой человек, а тряпичная кукла. Алис приходилось поддерживать его, чтобы Императора не унес ветер.

Я хотел спросить: он живой?

Но челюсть словно онемела. Я дотронулся до нее рукой и обнаружил перелом — нижняя челюсть ушла внутрь, передних зубов как не бывало. Из скулы торчала кость. Но боли не было. Может быть, моему телу и так чересчур досталось, нервы попросту отключились. Хотелось в это верить. Ой, как хотелось.

Алис открыла рот, и что-то произнесла, но ветер унес ее слова прежде, чем я успел их расслышать. Но Алис улыбалась. А значит, все было хорошо.

Главное, что мы остались живы.

Алис махнула рукой. Ветер обхватил меня, и мы медленно поплыли над городом. Я смотрел вниз и видел людей, бегущих по улицам, видел пожар, видел клубы дыма, видел смерть и разрушение, которое принесли мы.

А осталось ли во мне чувство вины? Вот в чем вопрос.

Затем город закончился. Мы оказались сначала над зелеными полями, до которых еще не успели добраться безумцы, затем начался лес, а потом уже мы начали снижаться.

Приземлились мы где-то в середине леса, на удобной поляне, которую вокруг обступили могучие деревья, а сама поляна казалась красной от ягод.

Ветер уложил меня на траву, нежно обнял на прощание и умчался. Рядом улегся Император, а Алис тотчас вскочила на ноги и подбежала ко мне.

— Ты в порядке? О, Дева В Белом!

Ее нежные пальцы ощупывали мое лицо, дотрагивались до сломанной челюсти, ласкали подбитый глаз. И от ее пальцев исходила такая нежность, что боль и не думала приходить, а забилась в самый дальний уголок моего сознания.

И одна только мысль пульсировала в голове: я жив! Я жив! Я жив!

Мы взлетели. Алис услышала меня и вспомнила о заклинании!

А значит, мы живы!

Мой господин! Как он!

Я сел, сдерживая тошноту. Голова кружилась, а перед глазами все плыло.

Алис обняла меня нежно, гладила руками спину. Я тоже обнял ее, и левое плечо отозвалось тихой болью.

— Все в порядке! — шептала Алис, — все будет хорошо. Раз уж мы выбрались оттуда, то здесь я тебе точно не позволю умереть.