Улиткин Дол - Елена Трещинская

Барсук улыбнулся: Марина пока не менялась, но у неё есть вечность в запасе.

– Нет. Люстра над столом – старинный абажур, затянутый зелёной тканью и скатерть тоже жаккардовая, зелёная. Она дизайнер, у неё со вкусом всё в порядке. Кстати, кажется, она феминистка. Пока я возился с лампой, она отвечала на мои несущественные вопросы о жизни. Среди коротких ответов я услышал новость: оказывается, мужчины правят планетой.

Лапка тут же подхватила:

– Да, она так и сказала, а я поправила: спящий мужик правит планетой! Я имела в виду – сознание большинства спит. А женщин на планете больше, вы знали это? Ещё Софья – портниха, шьёт наряды женщинам! Я заказала ей домашнее платье старинного покроя, знаете, как во времена Грозного царя женщины ходили и ещё одно, для жары, индийское… Барсук ей и печку починил, и моя печка Варя тоже под его техобслуживаением, слава Богу. Мужчина занят тем, что им всем и положено…

Кусок печенья из рук Лапки нырнул к ней в чашку, и она занялась его спасением. Яша краем глаза с нежностью наблюдал за братом. Савка показывал Готику спичечный коробок, набитый автобусными билетиками и пояснял, что это – «печеньки для печки Вари». Лапка продолжила свой словесный коллаж:

– У меня нет проблем, только одна: Ежевичка очень скучает по мне, когда я на работе! Не знаю, что и делать.

Готик нашёлся:

– Сделай своё чучело, напарь его духами – Ежевичка будет думать, что ты дома.

Потом Савва и Готик, сшептавшись, хором поблагодарили бабушку и попросились из-за стола.

– Мы хотим показать Ежевичке дворец огня, – сказал Савва. – Можно?

– Какого огня? – насторожилась мама Марина.

– Костёр покажем, – пояснил Готик. Марина так резко набрала воздуха, что Готик почуял возможный атомный взрыв и за секунду исправился: – Нет, я пошутил. Мы покажем Ежевичке кошку.

– Мы покажем её через забор у соседей, это не больно, – дополнил намерение Савва.

– Мне пора, – Барсук поцеловал руку бабушке, стиснул Яшу и умчался. Мальчики убежали с собакой, пользуясь паузой: Марина смотрела вслед убегавшему Барсуку.

– Печку ей починил… Яш, может, поедешь со мной? Окна на Женевское озеро. Там такой воздух!

Клавдия Михайловна вмешалась, как показалось Яше чересчур резко для своего нрава:

– А здесь какой воздух?

Глава 29. Земля мечты

Как сказал Тузик, ночь в Пятом измерении – невидимка, но всё же некая ночная пора тут есть и её нежно называют Время Прозрачного Тумана.

Яша вспомнил, что как-то вышел из Дома Красной Герани в Прозрачный Туман и спустился к морю. В отдалении на берегу он видел, как несколько аэрокросов лежали на песке почему-то тройками, мордами к прибою и что-то мурлыкали друг другу. Из вершины Горы Улитки исходило мягкое сияние.

Яша сел на песок. Сначала он ещё раз вспомнил разговор с Греком про то, что надо с больными ногами разговаривать. «Где сейчас Маха? – вдруг подумалось Яше. – Наверное, в Библиотеке». В этот момент Яша обернулся на звук знакомого «фырка» Тузика: на собаке сидел попугай Сентябрь. За ними стояла сияющая Маха:

– Мы двинемся в Венецию или нет? Сил больше нет, как интересно! Тебе – нет?

Мрак пещеры-прохода казался фиолетовым. Яша с Махой шли рука в руке навстречу Венеции Пятого измерения, впереди бежал Тузик, сверкая белой спинкой, и хлопал крыльями попугай Сентябрь. Маха была в своём длинном бархатном платье времен Рафаэля, так оно ей понравилось, подарок гномихи Кородубии.

Черничный мрак оказался коротким, и четверо вышли на свет. Яков и Маха ахнули: они оказались на краю скалы. Перед ними раскинулась огромная бухта. Но большую часть её водной глади покрывал, словно кружевом, сказочной красоты город.

– Это Венеция? – прошептала Маха.

– Номер Пять, – настаивал Сентябрь. Тузик нетерпеливо прыгал на месте:

– Скорее, туда! За мной!

– Держи платье! – прокричал попугай над ухом Махи. Она одним жестом подхватила подол своего прекрасного наряда и крепче сжала руку Яши. Они бежали по вьющейся каменной тропке, залитой солнцем, вниз и нечто дивное внизу приближалось к ним.

Яша сразу прикинул, что эта Венеция была явно меньше той, что на Доске. Город с красновато-розовыми кварталами лежал на голубой воде внутри огромной бухты, словно в центре объятий двух рук-гор.

Дома напоминали маленькие дворцы или виллы, сотворённые из какого-то розоватого камня с отделкой из сероватого камня – балкончики, ниши со статуями, ворота, причалы… Каналы с голубой прозрачной водой вились, разветвляясь, встречаясь и расходясь. По ним скользили чёрные лодочки выстеленные коврами. Мостики напоминали ожерелья. В центре города виднелась площадь, похожая на шахматную доску.

Чувства ошеломили путников, они стояли, онемев, пока солнце не зашло за горы и в Венеции номер 5 начали зажигать фонари, а в окнах засиял свет сотен свечей. Откуда-то послышалась музыка, а на улицы стали из домов выходить люди. Это напоминало костюмированный карнавал, потому что все жители этой другой Венеции были облачены в старинные платья, парики и головные уборы. Люди и чёрные лодки устремлялись к центру города, к главной площади.

Начиналось прекрасное время суток Пятого мира – Время Прозрачного Тумана – ни ночь и ни день, просто смена красок. Деревья начинали отливать тёмным изумрудом, сапфир неба становился ярче и глубже, на нём разноцветными бриллиантами проступали звёзды.

– Всё, я долго ждал, пошли, – сказал Тузик и потрусил по каменистой тропе дальше, вниз к городу.

Маха очнулась первая, молча взяла Яшу за руку, и Юные нырнули в карнавал. Собственно, они просто ходили по улицам, площадкам и мостикам этого удивительного города, как и все остальные «маски», глазели на дома со статуями и балкончиками, иногда вовлекаясь в хороводы, теряя счёт времени.

Маха то и дело тянула Яшу к светящимся витринам. В этой Венеции на витринах были выставлены не товары, а произведения искусства, составленные в композиции, картины, или цветы.

– О, это же работы Рафаэля! – Маха прилипла к стеклу. – А это? Такой его работы я не знаю! Но это его рука…

Якову понравилась витрина-выставка, которая представляла картину природы – поляну с большим деревом, вокруг цветущие кусты, камни, ящерицы, ручей, – всё исполненное из полудрагоценных камней, даже листья.

– Ты посмотри, какое кафе! Хочу туда, бежим! – Маха рванула Яшу за руку.

В кафе Юных объял аромат фруктов и пряностей. На стенах горели множество свечей, маленькие круглые стеклянные столики с букетом в центре каждого и алые бархатные креслица манили посетителей.

Как только пара заняла место у большого окна, выходившего на канал, к столику подскочил официант в камзоле и парике. Маха заказала мороженое, а Яша чай со сладостями.

– Знаешь, – Яша взял руки Махи в свои, – я думаю… Может ли человеческое сердце вмещать радость ежедневно и всегда? Или мы на Доске так привыкли к бедам, что задаём такие вопросы?

– Я думаю не так, – ответила Маха, сжав яшины пальцы крепче. – Мне кажется, что эта