Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

я бы не смог двигаться дальше, а еще хуже, был бы бесполезен. Я рожден служить интересам своего государства, и если ради них нужно было занять место Аскольда, значит, так тому и быть. К тому же, что это за князь, который не способен покарать врагов и казнить предателей! В редких случаях правитель может переложить сию ношу на кого-то, чтобы не марать свои руки. Но власти совсем без крови не бывает!

— В старых книгах написано…

— Ложь, — перебил он. — Тебе лучше расстаться с иллюзиями о всеобщем счастье. Мои исчезли в двенадцать лет, и лучше бы мне было совсем не иметь их.

— Разве есть что-то плохое в том, чтобы верить в лучшее, даже если заблуждаешься?

— Только полагаясь на светлый ум и принимая действительность можно полностью контролировать змея. Стоит пойти на поводу у чувств, ты себе не хозяин. Весь тот год, что дед был со мной до первого обряда, он закалял меня, словно оружейник клинок. Но за год не пройти путь, который должно проходить с рождения, не познать всего. Я не сильно преуспел в победе над страстями. Поэтому, когда дед оставил меня придумал и свои способы контроля над змеем. Надо сказать, неплохо справлялся до твоего появления!

— Я мешаю тебе? — она посмотрела на него, опасаясь ответа.

— Не говори глупостей! — прошептал Горан. — Твоя вина лишь в том, что ты волнуешь моё сердце. Мне просто нужно научиться жить с этим, не теряя ясности ума.

— Ты тоже волнуешь моё сердце. Даже не просто волнуешь, а заставляешь сгорать всякий раз, когда всего лишь смотришь на меня, — призналась Огнеслава, подходя совсем близко.

— Так? — спросил он, наклоняясь.

— Да! — прошептала она, краснея.

— Останешься здесь и будешь сгорать до утра…

— Останусь…

Глава 33 Птичка

— Метель утихла лишь пару дней назад, а ко двору уже два посла прибыли! И посмотри ка ты, как не терпится им, раз до весны ждать не стали, когда дороги откроются! — щебетала молоденькая девица, прибирая в просторной светлице.

— Царица наша завидная невеста. Да только откажет она им, помяни моё слово! — вторила ей другая, натирая дубовый пол.

— Почему откажет? Царь сакетский хоть и немолод, однако любой знает, что богат несметно. Говорят у него дворец из чистого золота, а земли настолько обильны, что четыре урожая за год убирают! — спорила первая. — Да и князь Зеяжска чем не жених? Самоцветами да жемчугами, конечно, нашу Мару Мериновну так не осыплет, зато собой страсть как хорош! Ходят слухи, только тссс… будто царица с ним в одном шатре ночевала, когда в срединных землях сестер искала.

— Язык твой поганый! — шикнула вторая. — Только и можешь, что сплетни собирать!

— Ой ли! Когда из похода вернулись, свита государыни только об этом и говорила. Дыма без огня не бывает!

— Оба жениха хороши, но у князя Зеяжска уже есть жена, а царь сакетский стар, — рассудительно проговорила вторая девица, закончив с полами. — Мара теперь единственная, оставшаяся в живых, дочь великой царицы Мерины. За первого выйти ей гордость не позволит, со второго проку не будет, какое уж с ним потомство, если до шестидесяти лет дожил, а наследниками не обзавелся.

— И то правда! — согласилась первая.

За резными дверями послышались шаги. Переглянувшись, подружки подхватили ведра да тряпки и, отворив небольшую боковую дверь, скрылись в узком коридоре. Как раз во время, чтобы не попасться на глаза старшей, заглянувшей проверить, выполнена ли работа. Спустя некоторое время в светлицу вошли богато одетые девы-воительницы, а потом и сама Мара Мериновна. За ней следовало несколько седовласых женщин в длинных шерстяных платьях и меховых накидках, скрепленных драгоценными фибулами.

Царица прошла по узорчатым коврам. Оправив подол, покрытый вышивкой, напоминавшей морозные узоры, она степенно опустилась в высокое резное кресло. Темно-серая шерсть платья, казалась еще темнее из-за белого меха песцов, что согревал её плечи. Волосы, как всегда, собранные мелкими косичками лишь у лица, опускались длинными белесыми прядями по плечам и спине. Едва склонив голову, перехваченную хрустальным очельем, дала знак садиться. Сопровождавшие её жрицы расселись по лавкам, девицы же остались стоять.

— Матери и сестры, — произнесла Мара, стараясь выглядеть холодной и непоколебимой. — Мы с вами заслушали письма правителей Зеяжска и Сакета. Оба просят моей руки и желают заключить брачный союз. Сейчас, в ближнем кругу, я хочу услышать ваши мысли и советы.

— А что говорит сердце самой государыни? — подала голос самая старшая из собравшихся, уважаемая бабушка Кая.

— Сердце государыни молчит, когда нам угрожают войной, — стараясь звучать вежливо, ответила царица. — Царь сакетский ясно дал понять, что отказа не потерпит, и если я не соглашусь по доброй воле, то буду завоевана силою оружия.

— Темные времена настали для нашего государства. Когда такое было, чтобы царственную дочь богини простой смертный принуждал к браку угрозой войны! — возмущенно проговорила верховная жрица, почтенная Рагна.

— Царь Шэхриэр не простой смертный, прибегнув к магии, он переродился и обрел вечную жизнь, — поправила зеленоглазая Элин, старшая врачевательница при дворе.

— Он убил магическое существо ради продления жизни, но по-прежнему остался смертным, презренным смертным! Вечная жизнь — его наказание! — не скрывая злости, возразила Рагна. — Дочь светлой Идунн не может стать женой столь ничтожного человека. Все понимают, что не для семейного счастья он желает заполучить нашу государыню!

— Царице стоит избрать мужем князя Аскольда, — вступила в разговор высокородная Вея. — Он молод и силен, царица родит от него здоровых детей. К тому же, Зеяжск достаточно крепок, чтобы выстоять против царя Сакета.

— Предлагаешь стравить Сакет с Зеяжском? Разумно! — поддержала Элин. — Чтобы добраться к нам, на север, южанам придется идти через Зеяжск. Хоть армия царя Шэхриэра и превосходит по силам армию князя Аскольда, у него нет огненного змея.

— Если государыня не подпишет с Зеяжском союзный договор, а лишь выйдет замуж, то мы сможем даже не участвовать в войне, — удовлетворенно покачала головой Вея. — Останется лишь подогреть ревность мужчин, чтобы Шэхриэр обратил весь свой гнев против соперника.

— Нет! — резко произнесла царица, её пальцы, что сжимали резные подлокотники, побелели.

От одной мысли, что станет причиной бед Аскольда, Мару прошиб озноб. Когда она услышала о посольстве из Зеяжска, её сердце встрепенулось, а внутри появилось сладкое волнение. Прочитав письмо Аскольда, она всерьез задумалась о перспективах замужества, готова была даже простить ему наличие первой жены, ведь знала, что Огнеславу князь не любит. Но в тот же день прибыл посол из Сакета, и ее мечты рассыпались в мелкую пыль. Не обмануло чутье, влюбиться в её положении, означает беду. Страна