Огнеслава (СИ) - Марина Гамаюн

Идунн небогата, большую армию царице не выставить, а откупиться нечем. Теперь, после гибели сестер, у Мары не было сомнений, что уклониться от притязаний царя Шэхриэра она не сможет. Настойчивость, с которой навязывался брак, убеждала её лишь в одном, царю нужна вовсе не жена. Но чего именно желает владыка юга, не знал никто.

— Мы не можем рисковать, — пояснила она, ощутив на себе удивленные взгляды собравшихся. — Если Зеяжск не выстоит в одиночку и будет завоеван, у нас не останется ни единого шанса. Царь сакетский злопамятен, он отомстит нам со всей жестокостью, на какую способен.

— Если так, то выбора на самом деле нет, — озвучила общие мысли Рагна.

— Не торопитесь, — снова вступила в разговор бабушка Кая, заставив всех молчать. — Выбор есть всегда, возможно, мы просто не видим его сейчас. Нужно получить отсрочку и ждать знака от богов. Великая богиня никогда не оставляла нас, не оставит и теперь! Есть старый обычай, когда сердце царицы молчит, чтобы избрать супруга устраивают состязание. Боги рассудят, и судьба явит нам достойного.

— Бабушка Кая дело говорит, — согласились жрицы. — Царица не отказала, значит нет повода к войне.

— Когда такое было, чтобы жаждущий битвы не нашел повод? — возразила Мара. — Вы действительно думаете, что царь Шэхриэр будет уважать моё решение? Этот изворотливый лжец, что причастен к гибели сестер!

— Если бы для него не было важно решение царицы, стал бы он тратить столько времени на переговоры? — задала вопрос проницательная Рагна. — Думаю ключевое слово в письмах сакетского царя. — «добровольно». Царь Шэхриэр окружил себя магами и чародеями, он знает законы невидимых миров. Есть много способов подчинить себе обладателя магической силы, но без добровольного согласия ничего не получится. В том, что именно подчинить его цель, у меня сомнений нет. Не просто же так он настаивает на обряде по обычаям Сакета.

— Согласно традиции, любой мужчина, явившийся на состязание, может попытать счастья, — продолжила почтенная Кая. — В день состязания все претенденты принесут клятву принять исход испытания и не мстить победителю. Заставь их поклясться на крови, царица.

— Достопочтенная Кая, — осторожно произнесла врачевательница Элин. — А если царь сакетский победит в состязании?

— Значит, такова судьба, — проговорила старушка и хитро улыбнулась. — Мара Мериновна должна хорошо подумать какое испытание приготовит женихам.

— Добро, — согласилась Мара. — Объявим состязание. Кто победит, за того и выйду.

Простившись с почтенными матерями, царица отправилась к себе. Войдя в покои, она отослала слуг, села перед зеркалами. Сняла сверкающие украшения и уронила голову на ладони. Она чувствовала, что не видит сути происходящего, оттого любое решение сейчас казалось ей ложным. Наверняка царица знала одно, ни за какие блага этого мира, она не станет подвергать опасности того, по кому тоскует. Тихий стук в морозное окошко заставил отвлечься. Мара поспешила к окну и отворила створку. Огромный ворон важно шагнул на подоконник, а после перебрался на жердь с массивной подставкой.

— Что слышал, расскажи мне, — произнесла Мара, закрывая окошко.

— Строптивая девчонка! — грубым мужским голосом проворчал ворон. — Сколько еще мне терпеть унижения в этой холодной стране! — и тут же перешел на более мягкие, заискивающие интонации. — Недолго осталось, хозяин. Выхода у царицы нет. Как только она произнесет клятву верности, станет рабой на веки вечные. Тогда уже наш господин будет ей приказы отдавать…

Мара нахмурилась, она не могла не узнать голос посла Сакетского царства. Кому принадлежал второй голос не важно, ясно, что кто-то из многочисленной свиты посланника юга. Права всеведущая Рагна, как в воду глядела!

— Продолжай, — ласково проговорила царь-девица.

— Яблоки… яблоки… — кивая, забасила птица. — Коли можно было бы заполучить золотые яблоки без царицы…

— И? — подбодрила Мара.

— Пошел вон! Кыш! Кыш отсюда! Безмозглая птица! — заверещал писклявым женским голосом ворон.

— Ясно, — вздохнула она. — Умница ты мой! Хорошая птица!

— Хорошая птица! — повторил её голосом ворон.

Открыв небольшой горшочек, Мара достала оттуда перевязанный бечевкой кусок мяса. Закрепив его на жерди, наградила пернатого за работу. «Что же имел ввиду посол, говоря о яблоках? — задумалась она. — Золотые яблоки — герб царства Идунн. Возможно, он говорил о том, чтобы подчинить наши земли? Нет… Слишком иносказательно, не похоже на посла». Мара бродила по комнате, перебирая в голове всё, что связано с яблоками и вдруг остановилась. Схватившись за голову, она опустилась на пол.

— Нет… Боги милостивые, пусть я ошибусь… — простонала.

Но мысль о молодильных яблоках всё отчетливее проявлялась в её голове. Как она раньше не подумала о них. Так многое становилось понятным. Никто из её сестер не согласился бы вырастить яблоню. И она бы не согласилась по доброй воле. Со времен, когда великая богиня Идунн покинула их народ, молодильные яблоки вырастили лишь дважды, и оба раза это стоило слишком дорого. Чтобы золотая яблоня заплодоносила, её нужно растить из семечка двадцать лет. Посадившая семечко ведунья, должна каждый день питать его своей магической силой, иссушая тело и душу. Насколько она помнила, одна из праматерей, что выращивали молодильные яблоки, лишилась рассудка, а другая заболела неведомой болезнью. Взамен, вкусивший золотых яблок, излечится от любой хвори и помолодеет. Ибо они — сама жизнь.

Правитель юга немолод. Он не может умереть, но его тело стареет и болеет, как у обычного человека. Через двадцать лет, ему будет уже восемьдесят. Если жизнь пойдет своим чередом, то постепенно царь превратится в измученного дряхлого старика, который будет молить о смерти, как об избавлении, таково проклятье.

Мара обвела глазами пустые палаты. Мысли казались верными и походили на истину. Но, если она права, тогда царь Шэхриэр не остановится ни перед чем в достижении своей цели. У него тоже нет выхода! Состязание, что она объявила, лишь отсрочка, не более. Дело сделано, пусть будет, как сказано, но ничего не изменить. Князю Аскольду здесь делать нечего. Он должен оставаться в своих землях, нельзя его впутывать. У Мары подрастает три племянницы, дочери старших сестер. Даже если принудят растить молодильные яблоки, дети не должны пострадать. Её долг сохранить царство и избежать войны. К тому же её беспокоила клятва. Обычные свадебные клятвы не имеют такой силы, наверняка для неё приготовлено нечто особенное. Как колдуны Шэхриэра собираются связать её волю не ясно. Это пугало. Лишиться жизни не так страшно, как лишиться воли.

Поднявшись на ноги, царица направилась к столу, у которого на подставке пировал ворон. «Я должна поговорить с Шэхриэром с глазу на глаз. Возможно тогда, если добровольно соглашусь вырастить яблоню, смогу избежать и клятвы, и войны! — думала Мара. — Нужно быть очень осторожной. Если Аскольд явится, — при мысли о