Ларец Душ - Линн Флевеллинг

- Только не говорите что кто-то смеет полагать, будто она попытается захватить трон! — воскликнул Серегил.

- Есть такие, кто не исключает этой возможности.

Серегил сделал вид, что глотнул ещё хорошую порцию вина и пожал плечами:

- Опрометчивые и совершенно бестолковые сплетни. Они что, не знают, что это может расколоть страну?

- Я же говорил вам, он человек королевы, — сказал Рельтеус, не обращаясь ни кому конкретно, и передвинул последний бакши, добив Селина.

- За Королеву! — Серегил, пошатываясь, поднял свой кубок и все присоединились к его тосту.

Рельтеус поднялся и протянул ему руку.

- Мне нужно немного подышать, и Вам, похоже, проветриться тоже не помешает. Пойдём-ка прогуляемся с Вами по саду.

Серегил поднялся на нетвердых ногах, по-прежнему изображая полупьяного, и схватился за поданную руку.

- Да, это будет самое оно!

Дождь прекратился и с залива надвигался лёгкий туман, приятно ласкающий кожу.

- Должен сказать, знакомство с Вами оказалось на редкость приятным, друг мой, — ласково проговорил Рельтеус, гладя его по плечу. — И если судить по вашей репутации, Вы способны на гораздо большее, чем позволяете себе показать.

Серегил сдержал свои эмоции, изобразив лишь пьяную усмешку. Уж не задумал ли Рельтеус перерезать ему глотку прямо здесь, в потёмках?

- Это вряд ли. Как я всегда повторяю: большинство из того, что обо мне говорится, увы, правда.

- Ну, я-то слыхал много чего, и далеко не всё из этого пахнет скандалом. Говорят, в Ауреннене Вы были важным посланником и весьма удачно дёргали ниточки столь непростой политики этой страны.

Серегил слегка расслабился.

- Я был лишь рад оказаться полезным Скале. Я очень люблю свою обретенную родину.

- И Вы ведь не желаете ей ничего худого?

- Конечно же, нет.

- Значит, я могу подсказать Вам, как не допустить этого.

Серегил замер под светом садового фонаря, уставившись на Рельтеуса:

- Мне? И как же?

- О, совсем пустяковое дело, — заверил его тот. — Так получилось, что у меня есть основания полагать, что ваш приятель, Герцог Мальтуз, возможно один из тех, кто желает посадить на трон Клиа, а не Элани. Боюсь, в его планах может быть даже убийство Фории и юной принцессы. И, думается мне, наш приятель Генерал Сарьен тоже может входить в состав заговорщиков.

Серегил в ужасе воззрился на него:

- Этого не может быть!

- Я надеюсь, и для них самих это было бы лучше, что я ошибаюсь, однако я хотел бы удостовериться в этом, прежде, чем отправиться с этим к наместнику. И, полагаю, Вы могли бы мне дорово помочь. Вы же довольно часто общаетесь с Мальтузом. Не говорил ли он при вас чего-нибудь такого, что заставило бы Вас думать, будто он не приемлет Элани в качестве наследницы престола?

- Ни в жизни! Неужели Вы думаете, что такое и впрямь возможно?

- Да. И если бы Вы только смогли оставаться на стороже, быть может, где-то разговорить его немного, это сослужило бы великую службу и Скале, и королеве, и, конечно же, Элани. Я просто не вынесу, если с этой девочкой что-нибудь случится!

Да, конечно. Уж ты-то не вынесешь, подумалось Серегилу, невзирая на то, что говорил Рельтеус куда как убедительно.

После того, что Элани поведала Алеку относительно своих чувств к Даносу, Серегилу не терпелось взглянуть на них, когда они будут вместе, посмотреть, имеются ли со стороны молодого человека истинные чувства или то всего лишь сыновний долг, заставляющий его следовать чаяниям папаши…. Или — корыстный расчёт на то, что ему удастся разделить с ней королевский пьедестал.

- Я, конечно же прислушаюсь к тому, не скажет ли Мальтуз что-либо подобное, однако, мы с ним друзья, и мне не хотелось бы навлечь на него неприятности.

- Но Вы же не хотите и чтобы кто-то решил, будто Вы с ним заодно, верно? — вкрадчиво поинтересовался Рельтеус.

Что ж, вызов был брошен.

- И с чего бы, по-Вашему, кому-то так думать? — спросил Серегил, с почти непритворной тревогой.

Если Рельтеус ополчится на них с Алеком, он непременно настроит против них и двор.

Рельтеус ещё раз погладил его по руке.

- Уверен, Вы докажете свою верность Скале, Серегил. Если услышите что-либо компрометирующее, Вам лучше всего направиться с этим прямо ко мне.

- Не к Принцу Коратану?

Серегил успел уловить в глазах Рельтеуса мимолётное раздражение. Ах, какой же Рельтеус лицемер!

- Нет, думаю, будет лучше, если Вы придёте ко мне.

- Что ж, ладно. Полагаю, Вам лучше знать, — ответил Серегил.

Они возвратились обратно внутрь помещения.

Оказалось, что Алек уже приехал.

- Ну и как там ваш раненый друг? — Рельтеус плеснул ему вина.

- Живой, — улыбнулся Алек, поймав взгляд Серегила. — Угодил в небольшую переделку в одном скверном квартале. Сейчас он уже направляется домой.

Они с Серегилом задержались ещё немного, так что Алек успел сыграть несколько конов, и когда, наконец, распрощались, было далеко за полночь. А точнее, уже ближе к рассвету.

Поднялся ветер, разрывая на клочья сгущающийся туман и раздувая уличные светильники. Даже здесь, в богатом квартале, фонарщикам приходилось тушить их на ночь. То была ночка грабителей, когда те пробирались даже на самые зажиточные улицы, высматривая себе в темноте лёгкую добычу.

- Атре в порядке? — поинтересовался Серегил.

- Легко ранен. Какая-то девчонка-воровка полоснула его, когда он пытался ей помочь. Так он говорит. Брадер приехал, забрал его.

- И как же он узнал, где Атре?

- Я не догадался спросить, — признался Алек. — Должно быть, Атре послал ему весточку.

- Ладно, неважно, я думаю, раз рана не смертельна.

- Кстати, раз уж речь зашла о смертельно раненых. На обратном пути я нашёл ещё одного с сонным мором. Я отнёс его в храм, и там были и другие.

- Здесь? И много их?

- Общим счётом пятеро. Один богоизбранный юноша, найденный нынче ночью, и… двое совсем маленьких пацанят.

Серегил ощутил лёгкий, но весьма ощутимый укол душевой боли, передавшийся от ему от Алека. Он подъехал к нему поближе.

- Это потому, что они все детишки, да, тали?

- Да, — хрипло прошептал тот в ответ, и Серегил почувствовал новый болезненный укол.

Алек всегда любил детей. Обретя ненадолго Себранна, а затем потеряв его, он был ранен гораздо сильнее, чем в том признавался. И хотя он не говорил об этом, слишком часто какие-то подобные вещи омрачали его лицо. Теперь это происходило пореже, но боль оставалась по-прежнему глубока.

- Дело не только в этом, — негромко добавил Алек. — Когда-то я был почти совсем таким же, и тоже играл на улицах, когда мой отец оставлял меня в городе под чьим-нибудь присмотром.