Неучтенный фактор - Сергей Калашников

   Льды действительно отошли к северу. За две недели, что они шли вдоль каменистых безжизненных берегов, встретили только несколько льдин. Второй ящик сухих пайков подходил к концу, но выручала рыба. Её блеснили прямо на ходу и употребляли сырой. Рик вообще к этому привычный, а Ветка поначалу делала над собой усилие, но потом распробовала. Не сказать, что сильно понравилось, но морщиться перестала.

   Определение долготы без хронометра - занятие сложное. Каждую ночь, по звездам определив широту, она ловила угол на ночное светило и долго корпела над таблицами и счётной линейкой. Береговая линия слишком часто отклонялась на юг. Если следовать ей, придется осмотреть все заливы. Так и лето закончится. В расчётной точке поворотили к берегу, но земли не было видно еще сутки. Столь широко устье Великой. Только вкус забортной воды убедил их, что они уже не в море. Пресная. Правый берег оказался низменным и болотистым. Мелкая растительность, покрывавшая его, не обещала топлива для костра, так что приставать не стали.

   Ветер теперь дул в лицо, приходилось лавировать, и многокилометровая ширь речного русла позволяла идти достаточно длинными галсами. Наконец увидели лес. Два дня провели на берегу. Поели горячего, отогрелись у огня, и снова в путь. Август кончается. Надо спешить. Кстати, зверей встречается множество, а людей не видно. Следующие дни продвигались заметно быстрее. Потянуло с севера, стало холоднее, зато лодка пошла резвей.

   На берегах изредка удавалось рассмотреть старые кострища, обычно в местах удобных для причаливания. Высаживались, осматривались. Ничего особенного. Тёмное пятно на земле, несколько бревен для сидения, рогулька, чтобы повесить котелок. Узнать что-либо о посетивших это место людях хотя бы по мусору не удалось. Нет мусора. Ни камня со сколом, ни обглоданной кости, ни глиняного черепка. Следы инструмента на деревьях говорят, что топоры металлические, а спилов не видно. Ну да если здесь путники останавливались, то, вряд ли они в дорогу с собой брали пилы.

   Бассейн Великой реки - это не узкая полоска, а огромная территория, примерно девять миллионов квадратных километров, с которой собираются воды в многокилометровое русло, впадающее в Полярный Океан. Внутри этого неправильного овала длиной четыре и шириной три тысячи километров есть не только озера и болота, но и горы и плоскогорья. Некоторые участки реки имеют альтернативные русла, иногда ерики, соединяющие озера и заводи, позволяют пройти водой из одного места в другое несколькими путями. Множество островов окончательно запутывает картину, которая еще и изменяется от одного разлива реки до другого, когда образуются протоки, намываются косы и становятся неузнаваемыми очертания берегов.

   Чтобы поменьше плутать, держались самого широкого русла. Через неделю свернули в правый приток, и еще через пару дней пути Ветка вычислила, что они на широте Порт Митчелла, но на полторы тысячи километров восточней. Пора останавливаться и оборудовать жилье. Да и о пропитании надо похлопотать. Последний ящик сухпая ополовинен. Надо бы оставить его на будущее. Мало ли что случится. Тем более что надоели эти галеты ужасно.

   Каркас из жердей, кусок парусины - и палатка на первое время готова. Ветка своими руками сделала острогу из ствола сухостойной осинки, и занялась кухней и налаживанием быта. Рик бродил по окрестностям, возвращаясь только на ночь. Однажды после ужина он сообщил, что им предстоит переезд. Есть более удобное место.

   Утром погрузились в лодку и двинулись в путь. Узкой протокой, где лодка временами скребла днищем, потом через стоялую воду неширокого озера, потом извилистым руслом ерика с такими топкими берегами, что увязал шест. Восемь раз пилили стволы упавших деревьев, что перегородили дорогу. Наконец прибыли. Местечко, и, правда, славное.

   Южный склон пологого холма. Жухлая осенняя трава по пояс. Купы деревьев выше по склону, дальше - сплошной лес, уже начавший местами желтеть. Вдоль берега в воде тростник и камыш. Ветка легко узнала некоторые растения, имеющие съедобные клубневидные корневища. Конечно, они не так вкусны, как картошка, и хранить их хлопотно, но небольшой запас растительной пищи им обеспечен.

   Не так уж, оказывается, плохо быть послушной женой. Вот не стала спорить с Риком насчет переезда, и теперь не надо голову ломать, чем питаться. Опять же, если три раза изучить и сдать курс лекарственных трав, то кое какие познания о съедобных растениях в голове откладываются, даже если видела их только на картинках.

   Трудов приложили много. В склоне холма оборудовали просторную землянку, сложили в ней печь из камней, сделали лавки, стол. Каждый вечер, проваливаясь в сон, Ветка вспоминала слуг и служанок, плотников, печников, кровельщиков. Как все-таки мудро поступают люди, что живут большими сообществами. Что делятся друг с другом плодами своих трудов. Делают то, что умеют хорошо, а не всё подряд, каждый раз изучая на практике основы нового для себя ремесла.

   Ее кривобокие корзинки не разваливались только благодаря многим тесемочкам, которые она наложила просто великолепно, поскольку в этом понимает толк. Но не в плетении из лозы.

   Она может положить заплатку или заштопать, но скроить рубашку оказалось непросто. По крайней мере, первую. Вообще-то в лодке у Рика нашлось довольно много неожиданных предметов, оказавшихся весьма кстати. Возникало впечатление, что он заранее готовился к бегству куда глаза глядят, и припас много всякой всячины на непредвиденные случаи. Котлы и ножи, немного гвоздей, молот, наковаленка и кузнечный мех - не те вещи, что держит в своей лодке обычный путник. Не говоря уже о штуке полотна и нескольких мотках шерстяной пряжи, а также четырех мешках обычной поваренной соли.

   На вопросы о причинах появления в лодке столь неожиданных вещей Рик отшучивался, что только подогревало Веткино любопытство. А тем временем листья пожелтели и опали, Трава высохла и полегла. Стаи птиц проследовали на юг. Было еще не холодно, но в воздухе уже присутствовало ожидание осенних дождей.

   Накануне они закончили оборудование коптильни, и Ветка решила ее опробовать. Но не на тех окуньках и карасиках, что ловились в ерике и озерце, а на крупной рыбе, что живет в реке. По ее расчетам в обход холма через пару километров она должна была выйти к одному из притоков Великой Реки. Рик собирался за какой-то глиной для домницы, а она отправилась порыбачить.

   Абордажный тесак помог пробиться сквозь густой подлесок, заодно и обратную дорогу обозначила. Потом лес стал реже, а тут и попутная тропинка. Редко по ней ходят, но след заметен. Обходит выворотни, через ручеек в удобном месте переступает и, вниз по склону выводит на берег.