Вся правда о лекарствах. Мировой заговор фармкомпаний - Бен Голдакр

Есть ли решение? Да: это система, называемая «поверхностные зачеты», где вклад каждого попросту описывается в конце статьи: «X разработал исследование, Y написал первый черновой вариант, Z провел статистический анализ» и так далее. Помимо всего прочего, эти зачеты могут помочь в улучшении ситуации с политическими спорами внутри команды о том, в каком порядке должны появляться имена. Поверхностные зачеты не являются общепринятыми. Им следует быть универсальными.

Если вы слышите в моем голосе нетерпение, это потому что я и правда нетерпелив. Мне нравится говорить с людьми, которые со мной не соглашаются, пытаться изменить их поведение и лучше понять их позицию: итак, я говорю с полными аудиториями научных журналистов о проблемах научного журнализма, с полными аудиториями гомеопатов о том, почему гомеопатия не работает, и с полными аудиториями людей из крупных фармацевтических компаний о плохих вещах, которые они делают. На сегодняшний день я три раза пообщался с членами международного общества профессиональных медицинских писателей. Каждый раз, когда я высказываю свои опасения, они злятся (я привык к этому, поэтому дотошно вежлив, кроме случаев, когда бывает забавным оставить вежливость). Они публично настаивают на том, что все изменилось и литературное «рабство» осталось в прошлом. Они повторяют, что профессиональный кодекс поменялся два года назад. Но меня тревожит следующее. Видя, как многие кодексы открыто игнорировались и нарушались, трудно воспринимать набор волюнтаристских идей серьезно. Важно то, что происходит, и их заявление о том, что сейчас всё поменяется, подрывает факт того, что никто из общества никогда не занимался доносами (хотя, в частном порядке многие рассказывали мне, что они в курсе практик, имеющих место даже на сегодняшний день). И, несмотря на все крики, этот новый кодекс не очень полезен: создатель медицинских текстов, например, вообще без проблем по-прежнему может написать план, первый черновик, промежуточные черновики и итоговую версию. А язык, используемый для описания всего процесса, выводит из равновесия, принимая во внимание — подсознательно, — что эти данные являются собственностью компании и что она «поделится» ими с ученым.

Но более того, даже если бы мы действительно верили в то, что все внезапно изменилось, как они заявляют, как всегда заявляет каждый из этой сферы, пройдет как минимум половина десятилетия, пока мы сможем сказать, правы ли они. Ни один из постоянных членов общества коммерческих составителей медицинских текстов ни разу не дал четкий ответ, почему они делали описанные выше вещи с чистой совестью. Они платили гостевым авторам, чтобы поставить свое имя под статьями, к которым не имели или почти не имели отношения; они тайно нанимали других людей для написания статей, точно зная, что они делают и какое влияние это окажет на врачей, читающих их работу. Это банальная, широко распространенная, приносящая средства к существованию деятельность компании. Итак, новый произвольный кодекс, не показывающий зубы людям, которые не полностью раскрывают информацию, с моей точки зрения, не является свидетельством изменения положения вещей.

Что можно сделать?

1. Лоббируйте разработку в вашем университете сильного и недвусмысленного кодекса, запрещающего ученому составу участвовать в литературном «рабстве». Если вы студент, проведите параллели с проверками на плагиат, применяемыми к вашей собственной работе.

2. Лоббируйте следующие изменения во всех научных журналах, к которым вы имеете отношение:

• Полное описание «поверхностных зачетных» вкладов в конце каждой статьи, включая подробности о том, кто инициировал идею публикации;

• Полная декларация сумм, проплаченных любой коммерческой фирме, занимающейся медицинскими текстами, за написание каждой статьи и указание, кто ее оплатил.

• Каждое лицо, внесшее значительный вклад в статью, должно появиться в качестве автора, а не в качестве «редакторской поддержки».

3. Повышайте уровень информированности о проблеме литературного «рабства» и убедитесь в том, что каждый осознает, что люди, фигурирующие как авторы научной статьи, могут иметь к ней мало отношения или не иметь вовсе.

4. Если вы обучаете студентов-медиков, убедитесь в том, что они в курсе этой распространенной несправедливости среди значимых лиц в научной медицинской литературе.

5. Если вы в курсе, что ваши коллеги приняли гостевое авторство, обсудите с ними этику этого поступка.

6. Если вы врач или ученый, лоббируйте в своем Королевском колледже или в научном обществе появление сильного кодекса, запрещающего участие в литературном «рабстве».

Мы оказываем большое доверие научным журналам, потому что они являются «трубопроводом», через который мы узнаем о новом научном исследовании. Мы принимаем, что они публикуют научные статьи на основании заслуг. Мы принимаем, что проводится базовая проверка точности (хотя, мы видели, что они не предотвращают публикацию неверных результатов анализов информации испытаний). И мы принимаем, что самые большие и наиболее известные журналы — которые регулярно читаются большим количеством человек — принимают лучшие статьи.

Это наивно. В реальности системы отбора статей в журналы нестабильны и незащищены от эксплуатации.

Прежде всего, конечно, в системе существуют неотъемлемые недостатки. Существует изрядное количество путницы для народа и для многих врачей по поводу того, что фактически означает «направленный на экспертную оценку». Проще говоря, когда статья направляется в журнал, редактор пересылает ее нескольким ученым, которые, как известно, имеют интерес в определенной сфере. Эти рецензенты не оплачиваются, они выполняют эту работу во благо научного сообщества. Они читают статью и приходят к суждению о том, достойно ли это исследование освещения в печати, хорошо ли оно проведено, честно ли описано и значимы ли его выводы.

Это несовершенный и субъективный набор суждений, стандарты широко варьируют от журнала к журналу, а также там имеется возможность всадить нож в спину конкурентов и врагов, поскольку большая часть комментариев рецензентов анонимна. Тем не менее рецензенты не всегда остаются анонимными, благодаря таким комментариям, как: «Эта статья неприемлема, поскольку в ней не цитируют работу Чансера и др. во введении». Это является довольно явным признаком того, что профессор Чансер только что лично рецензировал вашу статью. В любом случае, хорошие журналы часто берут несовершенные статьи на основании того, что что-то в них есть, небольшая крупица научная интереса в их результатах. Итак, научная литература является средой «повышенной осторожности покупателя», где суждения должны быть рассмотрены читателями-экспертами, и вы не можете просто сказать: «Я видел это в отрецензированной статье, следовательно, это правда».

Затем существует открытый конфликт интересов. В наши дни эта проблема открыто обсуждается учеными — их гранты, полученные от индустрии, их портфолио в сфере снабжения фармацевтических компаний, — и каждого ученого редакторы журнала заставляют декларировать их финансовые интересы при публикации статьи. Но те самые редакторы, которые навязывают это правило авторам статей, по большей части, изъяли самих себя из того же самого процесса. Это странно. Фармацевтическая промышленность имеет мировой доход в 600 миллиардов долларов и закупает много рекламного места в научных журналах, часто представляя собой самый главный источник дохода журнала, о чем редакторы знают очень хорошо. В некотором отношении, делая шаг назад, очень странно, что журналам следует принимать рекламу лекарств (и иногда томографов): расценки в JAMA дешевле, чем в Vogue, принимая во внимание оборачиваемость (300000 против миллиона), а врачи, как и все, покупают машины и смартфоны. Но журналам действительно нравится выглядеть научно; и только недавно они попытались убедить правительство в том, что реклама лекарств носит образовательный характер и, следовательно, не должна облагаться налогом. Вы вспомните, я надеюсь, насколько «образовательна» эта реклама, из дискуссии, изложенной ранее в этой главе, и насколько часто делаются заявления, которые не подтверждаются фактами.

Чтобы уменьшить риск того, что этот кусочек дохода исказит решение о том, публиковать ли статью, журналы часто заявляют, что вводят «стены огня» между редакторами и рекламщиками. К сожалению, эти огненные стены легко прогорают насквозь.

В 2004 году, например, в уважаемый журнал «Трансплантация и диализ» была сдана передовица, где исследовалась ценность эритропоэтина или «EPO».92 Хотя этот цитокин вырабатывается телом, его также можно произвести и давать как лекарство, и в этой форме он является одним из самых продаваемых фармацевтических продуктов всего времени. Также, к сожалению, он крайне дорогостоящий, а передовица была размещена в ответ на призыв от системы государственного страхования здоровья, в котором просили содействия в рассмотрении политики по прописыванию его людям на финальной стадии почечной недостаточности, поскольку были опасения, что лекарство могло быть неэффективным. В передовице соглашались с пессимистическим мнением, и она прошла рецензирование у трех «рецензентов» журнала. Затем редактор отправил автору следующее немудреное письмо: