Безумная роща - Андрей Смирнов

– Может быть, это и так, – сказала Рея, – но если и уничтожили когда-то люди каких-то других существ, я об этом ничего не знаю.

– А что касается всего остального? Так ли это?

– Так, – сказала Рея, – но мы видим это совсем иначе, чем твой отец.

Кивнула девочка:

– И он говорил мне, что видите вы все это иначе. Жестокость вы называете смелостью, трусость – смирением, вероломство – умом и хитростью, глупость и жадность – благоразумием, рабство – верой. Вижу я, что не лгал он, говоря, что вы – чудовища.

– Кто же тогда вы? – Крикнула Рея в лицо девочке. – Никогда бы не додумались люди до ужасов, которые я видела в вашем замке!

Сказала девочка:

– Жесток мой отец, но никогда я не слышала от него, чтобы он говорил мне: «Я добр», или «Я милосерден», или «Я справедлив».

– Неужели ты думаешь, что его честность оправдывает все то, что он делает? – Спросила Рея Цамиру.

Сказала Цамира:

– Как может честность оправдывать что-либо? Она либо есть, либо ее нет, но низок тот, кто не имеет ее. Дела моего отца открыты, а слова прямы. Его легко возненавидеть, и трудно любить – и я, быть может, единственная, кто любит его, потому что я – его дочь.

Сказала Рея:

– Черной ненавистью возненавидела бы я своего отца, если бы узнала, что он когда-то в прошлом сделал хотя бы сотую часть того, что обещал мне Яскайлег.

– Представь, – сказала ей Цамира, – что некие захватчики пришли в поселение, где обитала ты, и истребили всех твоих ближних. Представь также, что было много этих захватчиков, и истребили они всех людей во всех других поселениях, и во всех городах, и странах, и во всех Землях. Осталась только ты одна. Не захочешь ли ты хотя бы чем-нибудь отомстить захватчикам, если будет у тебя такая возможность?

Сказала Рея:

– Даже если я захочу им мстить, то не стану подвергать пыткам беззащитных.

– А если, – спросила Цамира, – оказалось бы, что захватчики уничтожили вас потому, что подчинялись некой невидимой, неосязаемой, неощутимой воле, объединяющей их – хотя они сами и не знали об этом? И если бы, убивая захватчиков, ты всего только бы лишила эту волю нескольких инструментов, каковых у нее миллионы, а причиняя долгую боль их телам и, главное – их душам – смогла бы причинить некоторую боль и тому духу, который объединяет их всех? И, не в силах умертвить этот дух, не сделала бы ты того, что было бы для него – как пощечина? Даже если для того потребовалось бы похитить одно из самых нежных порождений этого духа и проделать с ним некие, не слишком приятные, но необходимые манипуляции? Как бы ты поступила?

Сказала Рея:

– Я бы постаралась простить.

Сказала ей Цамира:

– Вижу я, что ты не можешь или не хочешь представить того, о чем я говорю. Рассказ мой далек от тебя. Представь: не только неизвестных, далеких людей умертвили захватчики – но и твоих близких родичей. Твою мать, твоего отца, твоих сестер и братьев, твоего возлюбленного.

Сказала Рея:

– Все-таки я бы постаралась простить. Бог мой – Бог Света, и в его Царстве встретила бы я и свою мать, и своего отца, и своих сестер и братьев, и своего возлюбленного.

Сказала Цамира:

– А если бы вы не служили никаким богам, и более всего ценили бы свою свободу, и от того не было бы у вас на небесах заступника? И если бы посмертные чертоги ваши были бы уничтожены, и после смерти вас ждало бы не пребывание в Стране Мертвых, не возрождение, не какое-нибудь изменение, но смерть вторая, еще более горькая? И если бы ваши души были бы обречены скитаться по Стране Мертвых, истлевая и рассыпаясь с каждым вздохом, а обитатели различных чертогов гнали бы вас отовсюду, как бездомных бродяжек, и нигде бы вы не находили ни крова, ни приюта, но встречали бы только вражду и алчный голод существ, обитающих на границах между различными областями Стране Мертвых и подстерегающих сбившихся с дороги?

Сказала Рея, заплакав:

– Что тебе от меня нужно? Как я могу возместить все то, что сделал мой народ твоему? Впрочем, догадываюсь я, зачем ты сюда пришла: ты так же жестока, как и отец твой, и большую радость испытываешь ты, видя мои мучения.

Сказала Цамира:

– Ошибаешься ты, думая так. Я пришла сюда для того, чтобы тайком увести тебя из этого подземелья и освободить.

Сказала Рея:

– Я не верю тебе. Ты хочешь обмануть меня ложной надеждой, чтобы посмеяться надо мной, когда я поверю тебе.

Сказала ей Цамира:

– Дитя людей, ты подозреваешь нас в хитрости, но сама не умеешь различать хитрость и правду. Знай, что мы никогда не лжем прямо. Если бы я хотела обмануть тебя, я бы сказала: «Пойдем со мной. Посмотрим, не найдется ли какого-нибудь способа освободить тебя.» А потом, когда бы такого способа не нашлось, я посмеялась бы над твоими надеждами и вернула бы тебя обратно. Но разве такими были мои слова? Разве не известила я тебя прямо о том, что намерена сделать? Но пойдем, пока не вернулся мой отец – его сейчас нет в замке.

– Где же он? – Спросила Рея.

– Бродит среди северных холмов, как поступает всегда, когда его одолевают воспоминания. И обычно долгими бывают эти прогулки.

– Но не накажет ли он тебя, когда вернется и узнает, что ты помогла мне бежать?

– Накажет, – согласилась с ней Цамира, – накажет наихудшим наказанием: промолчит и не произнесет ни слова упрека.

Спросила ее Рея:

– Для чего ты хочешь помочь мне? Ведь не так давно ты много говорила об обидах, причиненных людьми твоему народу. Если все это правда – почему ты не ненавидишь меня так же, как твой отец? Или прощены мне, Рее из рода людей, эти обиды?

Сказала Цамира:

– Мы не умеем прощать. Живи я во время, когда отец мой был молод и будь я свидетельницей тому, чему был он – никогда бы ты не дождалась от меня ни помощи, ни милосердия. Но, по счастью, я была рождена много позже, и не видела ни истребления народа дроу, ни смерти своих родичей, ни пыток. Для моего отца та война была как будто вчера, но для меня, как и для тебя, она – далекое прошлое. И от того не нравятся мне мысли о том, что он сделает с тобой, когда вернется.

Крикнула Рея:

– «Сделает»?! И без того он уже подверг меня ужасным мучениям и пыткам! Разве не изощренной пыткой было все мое заточение?

Сказала ей дроу:

– Рея, дитя людей, я вижу, ты никогда не испытывала ни подлинного страха, ни подлинной боли. Но тем скорее следует увести тебя отсюда.

И вот, она повернулась и подошла к пологу, который пауки подняли при ее приближении. Рея встала и подошла к ней, а Цамира взяла ее за руку и провела под пологом. Шли они по подземным коридорам и миновали много помещений, а затем поднялись наверх и вышли во внутренний двор. Несколько раз встречались им слуги Яскайлега, но никакого внимания не обращала на них Цамира, и следовала дальше, а Рея старалась держаться как можно к ней ближе. Но когда они подошли к лошадям, приблизился к ним Рошак, главный конюх – а был он, как и многие другие из слуг Яскайлега, из народа каджей.