Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен

Хамид вышел вперед и встал перед креслом Роньи.

– Посмотрите сюда. Это не будет обычный теракт самоубийц, как, может быть, вы предполагали. Вам не дадут поясов шахидов, и вам не нужно будет взрывать себя ручными гранатами. Мы покажем всему миру, как настоящие джихадисты управляют своей судьбой и демонстрируют отвагу и волю.

Зазвучали арабские реплики, некоторые из присутствующих поклонились Хамиду. Многие со значением переглянулись, а кое-кто посмотрел наверх, подняв указательный палец.

Хамид обернулся к женщине и поднял ее платье. Стало понятно: это бутафорская одежда, скрывавшая настолько отощавшее тело, что оно почти не занимало места в инвалидном кресле.

Затем фигура Хамида закрыла Хоану обзор, и он только слышал какой-то металлический скрежет.

– Вот, – сказал Хамид и обернулся. – Вот оружие, которое скрыто под платьем Роньи.

Он держал в руках короткий автомат.

– Да, я вижу, вы улыбаетесь. И действительно, есть какая-то ирония в том, что мы выбрали дьявольски эффективное оружие израильтян, девятимиллиметровый «микроузи» третьего класса идеален для наших целей. При весе полтора килограмма и длине шестьдесят сантиметров он способен делать сотни выстрелов в минуту с гарантией попадания в цель на расстоянии до ста метров. С этим оружием вам сейчас предстоит хорошенько познакомиться. Те из вас, кто уже овладел этим искусством, помогут остальным.

Хоан опустил взгляд. Ему казалось, что руки у него жутко дрожат, но, когда он посмотрел на них, они были неподвижны.

Хамид прочистил горло:

– Каждый из вас знает, как будет одет, этого я повторять не стану. Кроме того, вам предстоит взять вот это.

Он поднял кожаный мешок, лежавший у стены, и открыл его.

– Это бронежилеты самого лучшего качества, а если посмотреть, какие они тонкие, как легко их спрятать под одеждой, то придется поблагодарить компанию «Энгард» за их лучшую модель. Дизайн настолько хорош, что можно подумать, будто жилет является частью обычного костюма.

Слушатели опять зааплодировали.

– Даже ты, Хоан Айгуадэр, получишь такой же. – Он бросил один из жилетов на пол перед креслом Хоана. – Да, ты очень удивишься. Сейчас мы расскажем тебе, как мы будем тебя использовать. Ты не умрешь в этом теракте. Мы поместим тебя на некотором расстоянии от взрывов, так что ты будешь первым журналистом в мировой истории, который не только окажется свидетелем подготовки теракта, но и будет сидеть в первом ряду партера во время его проведения. Ты должен описать все это, для того чтобы мир не просто увидел лужи крови и куски тел вокруг. Благодаря тебе мир узнает обо всех этапах этого теракта. Ты будешь раздавать интервью и рассказывать, что видел, описывать эти события снова и снова.

Это циничное сообщение оставило в душе Хоана пустоту, и он не знал, чем ее заполнить. Ужас и облегчение в одно и то же время. Он останется жить, сказали они, сердце екнуло, но цена велика: всю оставшуюся жизнь у него перед глазами будут стоять ужасные сцены, отпечатанные в его мозгу. Хоан уже сейчас понимал, что после теракта он никогда не будет тем, кем был раньше. Как жить дальше, пройдя через все это? Ты будешь знать, что через мгновение люди умрут, и потом будешь вынужден смотреть на это, слушать крики, видеть тела людей, разрываемые на куски, – и при этом не иметь возможности вмешаться?

Тем временем Хамид взял телекамеру «Гоу Про», которую только самые высокооплачиваемые журналисты «Орес дель диа» получали для своих репортажей, и прикрепил ее ко лбу Хоана.

– Мило, не правда ли? – сказал он с улыбкой, обращаясь к стоявшим вокруг. – При невинном выражении лица Хоана и его очевидной инвалидности, да еще эта симпатичная маленькая камера на лбу, – все будут смотреть на него с умилением. Вы только подумайте, с каким уважением и трепетом встретят людей, которые возят четырех инвалидов в колясках.

Хамид засмеялся и повернулся к Галибу:

– Осталось еще два жилета. Может, ты расскажешь о нашем сценарии, Галиб?

И снова эта дьявольская улыбка. Хоан был так рассержен и так уязвлен, что хотелось заткнуть уши и исчезнуть.

– Спасибо, Хамид, – сказал Галиб. – Два последних жилета предназначаются для Марвы аль-Асади и ее дочери Неллы. Это традиционные пояса шахидов, которыми управляют дистанционно, но они так хитро устроены, что взрываются по согласованной схеме. Сначала взрывается заряд в спинке кресла Роньи, через сорок секунд детонирует жилет Неллы, а еще через двадцать секунд – Марвы.

Хоана стало мутить. Несмотря на паралич, глаза трех женщин были полны такого ужаса, что Хоан испугался, как бы кто-то из них прямо сейчас не умер от разрыва сердца. Слезы лились рекой, глаза заплыли. Стоны прекратились, сил для них больше не было. Как отвратительно и бессердечно было заставлять их слушать весь этот чудовищный бред.

– Надеюсь, вы понимаете, почему мы так делаем. У каждого из вас будет достаточно времени, чтобы, стреляя, удалиться от инвалидных колясок, и, если все пойдет по плану, многие из вас останутся в живых, возможно даже, вы все. Дорога в рай окажется более долгой, но, если вы доживете до наших следующих акций, честь и слава вам будут еще больше. Ин ша Аллах.

Кто-то зааплодировал. Но тут вышла швейцарка. Она вопросительно посмотрела на Галиба:

– Кто прикроет нас при взрыве бомб, если каждый из нас побежит в свою сторону? Не лучше ли двигаться группой или бежать по отдельности, но в одном направлении?

Галиб одобрительно кивнул:

– Хорошая мысль, но нет. Мы обдумали все сценарии. Риск будет минимальным, когда вы разбежитесь в разные стороны. У нас есть фантастический снайпер, который вас прикроет. Фактически мы его уже использовали один раз, во Франкфурте, и он замечательно продемонстрировал свое искусство. Вы его не знаете и не увидите, но он уже прибыл, и он готов. А если вы думаете, что есть риск его обнаружения до начала акции, то я скажу, что это самый белый из новообращенных, каких вы только видели. Его кличка Капитан, он тренировался в Пакистане, и уже три года, как воюет.

Все как сумасшедшие зааплодировали. Сердце у Хоана стучало, щеки пылали, и кровь пульсировала в омертвевших конечностях так, что они заныли. Хоан желал только, чтобы ему дали передозировку в следующий раз, потому что жить дальше не хотелось.

Насколько более благосклонно обошлась бы с ним судьба, если бы он тогда в Барселонете не обнаружил телевизионщиков.

44

Карл

День третий

Несколько серьезных техников потрошили автобус, который стоял поперек парковки рядом с