Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

   - Я справлюсь, сэр, - пообещал Артур с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. - Не вижу смысла повторять, я же вам уже все сказал. У меня осталась только одна дорога.

   Айна никак не могла уснуть. Ночь давно уже сгустилась над замком и окрестным миром, рухнула на него тяжелым одеялом, а у девушки не получалось забыться. Она ворочалась на широкой кровати, с одного бока на другой, с одного бока на другой, и так, пока бока не сотрутся, а дрема упрямо не шла. Айна перекладывала так и этак подушку, раз за разом пересчитывала овец - первая овца пробежала под веками, вторая, третья... Сколько ж вас тут пробежало, овечек. Она сосредоточенно читала про себя монотонные стихи, а потом просто лежала, закрыв глаза и потушив все мысли. Заснуть все равно не получалось. На душе было тяжело и мутно - не так, как в темнице у Эрдера, а просто тревожно. Не ужас, от которого хочется вопить, а просто глухая подколодная тоска. Когда такая тоска рвет горло мужчинам, они пьют или убивают. А что делать женщинам?

   Александр Гальс убит. Убит человек, который пришел к ней, туда, в темницу Эрдера, и вывел на волю. Убит человек, который предал ради ее спасения собственных друзей, поставил на кон собственную жизнь. Он бы не получил, спасая ее, никакой выгоды, никаких наград, но все равно пошел на это, потому что считал пресечь планы Эрдера единственно правильным и уместным для себя выбором. Айна помнила, как он сражался с охраной, как плясал меч в его руках, помнила спокойное, благородное, красивое лицо, помнила, каким невозмутимым граф Гальс пытался выглядеть - и как на самом деле был напряжен. Он ее спас, а теперь его больше нет. Он убит ее братом. Ее Артуром. Еще одним человеком, которым она восхищалась... которого любила, да, любила, хотя и осознавала, насколько безнадежна эта любовь. Пыталась осознавать, пыталась удержать себя в руках и не задумываться о своей страсти, пыталась находясь с братом - видеть в нем только брата и никого больше. И все равно любила. Она любила Артура и восхищалась Александром - а теперь один из них пал от руки другого. И все же Айна не могла осуждать Артура за его поступок.

   Артур всегда был близок ей и дорог. Даже когда не было этой запретной любви. Даже в те, теперь уже такие далекие времена, когда он был ей просто братом.

   Артур был старше ее на четыре года и с самого детства золотой тенью скользил по ее снам. Когда отец уезжал в столицу или на войну, Артур оставался единственным, что у нее было. Не дядя, сэр Роальд Рейсворт был далеким, непонятным человеком, как и отец целиком погруженным во взрослые заботы взрослого мира. Не мать - Айна не помнила матери. Только брат. Ее брат. Ее Артур. Совсем еще маленькой девочкой Айна часто по ночам пробиралась к нему в спальню и забиралась на кровать. Артур садился рядом, на край той же кровати, спиной к окну, и звезды горели над его головой. Артур рассказывал ей сказки, и Айна засыпала, убаюканная его голосом. Они часто приходили вместе на берег моря, и Артур учил ее бросать гальку в воду - так, чтобы круги расходились по воде далеко-далеко - а над головами кружились и кричали чайки. Благодаря Артуру она впервые прокатилась на коне - брат посадил ее в седло впереди себя и пустил жеребца во весь опор, и сердце Айны стучало от восторга. А потом Артур уехал в какой-то Стеренхорд, непонятный и страшный, и Айна осталась совсем одна. Не считать же отца, отец давно уже сделался даже более далеким, чем тот Стеренхорд. Надменный лорд со старинного портрета, совсем неживой. Ночи стали длиннее, а звезды - такими колючими и чужими. Айна пробовала подружиться со служанками, работавшими в их доме, и от них впервые услышала истории про любовь. Настоящую любовь, про которую поют трубадуры и из-за которой начинаются войны. Она мечтала о любви. С изумлением понимая, что мир для нее начал невозвратимо меняться, сдвигаться с места, что она сама становится чем-то совершенно другим, не тем, что раньше, уже не ребенком, а чем-то еще. Она стала понимать это, впервые увидев кровь на белой простыне своей постели. Впервые почувствовав в себе что-то новое, прежде не имевшееся. Она мечтала о любви. О рыцаре, вроде тех, о которых рассказывали подруги. Отважном, благородном, сильном, красивом.

   Айне помнила тот день, когда Артур вернулся. Как-то в начале лета, рано утром она спустилась во двор - босоногая, в наспех надетом платье. Ей хотелось сорвать яблоко с растущей во дворе яблони, отчаянно хотелось. И тогда прямо в распахнутые ворота въехал молодой рыцарь в белых доспехах. Он был красив - совсем как герои из баллад и сказок. Его золотые волосы горели огнем, и так же горела улыбка. Рыцарь спешился, опустился перед Айной на одно колено и сказал:

   - Здравствуй, сестренка. Ты изменилась. Я тебя совсем не узнаю.

   Она тоже едва узнала в этом рыцаре нескладного тощего мальчишку, что когда-то учил ее швырять камешки в море и смеялся порывам штормового ветра.

   Вернувшись домой, Артур не стал ей ближе, чем был в Стеренхорде - напротив, сделался только дальше. Он все время где-то пропадал, и его все время не было рядом. Появляясь, он говорил ей ласковые слова, дарил дорогие подарки - а потом снова исчезал. Возвращался к блеску королевского двора, к своим друзьям, к своим женщинам. Он пропадал, а она сидела над уроками и книгами, слушая скучные речи присланного отцом магистра. Шло время, и вот, незаметно, ей исполнилось шестнадцать лет - тот возраст, когда, как говорят все, юной леди уже пристало готовить себя к браку.

   Айна не сомневалась, что отец в скором времени выдал бы ее замуж за принца Гайвена. Это никогда не обговаривалось вслух, но дело к тому шло. Обычно наследник престола женится на иноземной принцессе, но сейчас на границах полыхала война, старые союзы были забыты, и лорд Раймонд, будучи опорой трона, наверняка задумал породниться с королевским родом, чтоб упрочить свое положение маршала и советника. Прошел бы еще, самое большее, год - и ее бы повели под венец, как будущую королеву. Вот только она не хотела быть королевой. Не хотела быть супругой Гайвена, как бы он ни был красив и воспитан. Не хотела быть и супругой любого другого лорда, неважно, иберленского или чужеземного.

   Единственный лорд, которого она хотела любить, нес в своих жилах ту же кровь, что и она сама.

   Айна знала, что чувства, которые владеют ее, считаются людьми недопустимыми и порочными - но ей было все равно. Какое ей дело до чужих слов? Какое дело до чужих запретов? Что они вообще об этом знают, все эти люди? Что они знают о Айне и Артуре Айтвернах? Меньше, чем просто ничего. Что с того, что любовь между родными братом и сестрой запрещается церковью? Как смеют эти ветхие старики в сутанах расписывать их жизнь? Как они вообще смеют расписывать чужие жизни? Айна Айтверн любила Артура Айтверна. И пусть она поняла это не сразу, но когда поняла - вместе с тем поняла и то, что Артур единственная и лучшая любовь из всех, что могли ей достаться. Сражался он или шутил, злился или радовался - он сводил Айну с ума. Это чувства крепло в ней - и сделалось в конце концов нестерпимым.