Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса - Андрей Аникин

Социализм полностью разрывает «роковую» связь между перенаселением и нищетой масс. Новый общественный строй дает невиданно быстрый рост производства материальных благ и более равное их распределение. Вместе с тем он дает людям обеспеченность, личную свободу, подлинное равенство мужчин и женщин, быстрый рост культурного уровня, открывая тем самым путь для разумного и гуманного регулирования народонаселения. Именно при социализме и коммунизме открывается возможность решения одной из величайших проблем, стоящих перед человечеством, — проблемы оптимума населения, т. е. обеспечения такого роста населения, который максимизировал бы производство и потребление, а в конечном счете, если угодно, человеческое благосостояние, счастье.

Обратимся теперь ко второму мальтусову участнику вечной гонки населения и ресурсов — к средствам существования с их арифметической прогрессией. Здесь Мальтус оказывается еще более неправ.

В самом деле, он рисовал примерно такую картину. Представьте себе участок земли, на котором кормится один человек. Он вкладывает за год 200 человеко-дней труда и получает со своего участка, скажем, 10 тонн пшеницы, которых ему как раз хватает. Приходит второй человек (может быть, вырастает сын) и на том же участке вкладывает еще 200 человеко-дней. Поднимется ли сбор зерна ровно вдвое, до 20 тонн? Едва ли, полагает Мальтус; хорошо, если он возрастет до 15 или 17 тонн. Если же придет третий, то на новые 200 человеко-дней они получат еще меньше отдачи. Кому-то придется уйти.

Это в самом примитивном изложении так называемый закон убывающей отдачи (доходности), или так называемый закон убывающего плодородия почвы, лежащий в основе учения Мальтуса. Существует ли такой закон? Как некий абсолютный и всеобщий закон производства материальных благ — безусловно нет. При определенных условиях в экономике, очевидно, могут возникать такие ситуации и явления, когда прирост затрат не дает пропорционального прироста продукции. Но это вовсе не всеобщий закон. Скорее это сигнал для экономистов и инженеров, что в данном секторе хозяйства что-то не в порядке.

Приведенный выше пример изображает совершенно условную ситуацию и уж во всяком случае не исчерпывает проблему использования человеком ресурсов природы. Труд, о котором там идет речь, в реальной жизни прилагается в сочетании с определенными средствами производства. Если это сочетание правильно подобрано, отдача данного количества рабочих часов не уменьшится. Особое значение имеет технический прогресс, т. е. вооружение труда все более производительными орудиями и методами. Данный участок может быть объединен с несколькими соседними, и отдача, весьма вероятно, возрастет в связи с увеличением масштабов производства, за счет лучшей организации, специализации, более эффективного применения техники.

Учитывая эти очевидные возражения против «закона убывающей отдачи», современные буржуазные экономисты резко сужают сферу его действия по сравнению с Мальтусом. Они говорят, что этот «закон» действует лишь тогда, когда к неизменному количеству остальных факторов производства добавляется возрастающее количество данного фактора. Под основными факторами производства понимаются, как известно, труд, капитал и земля. Приведенный выше пример рисует именно такую ситуацию, — как мы видим, совершенно нереалистичную: в ней предполагается, что земля и капитал (прочие средства производства) неизменны, а меняется лишь количество труда. Тем не менее мальтузианцы и ныне оперируют в той или иной форме «законом убывающего плодородия». Отвергая «закон», экономисты-марксисты, разумеется, ни в коей мере не закрывают глаза на реальность и важность самой проблемы отдачи (прироста продукции в натуральной форме) на производственные затраты. Эта отдача может быть различна в зависимости от перечисленных (и многих других) факторов. Увеличение отдачи на рубль капитальных вложений, на человеко-час труда, на гектар земли — важнейшая задача повышения эффективности социалистического народного хозяйства.

Исторический опыт развития сельского хозяйства в капиталистических странах опровергает Мальтуса и его прогнозы. На это неоднократно указывал В. И. Ленин в своих работах по аграрному вопросу: технический прогресс в сельском хозяйстве во второй половине XIX в. позволил значительно увеличить производство сельскохозяйственной продукции при относительном (и даже в ряде случаев абсолютном) сокращении занятой в сельском хозяйстве рабочей силы. Не менее резкие изменения в том же направлении происходят в сельском хозяйстве Северной Америки и Западной Европы после второй мировой войны. Это еще раз подтверждает, что угроза капитализму как системе вытекает не из «недопроизводства» жизненных средств, а из тех общественных противоречий, которые порождает эта система.

Фиксируя внимание на перенаселении, Мальтус отражал действительно присущую капитализму тенденцию к превращению части пролетариата в «лишних людей», к созданию постоянной резервной армии безработных. Только это перенаселение, вопреки Мальтусу, является не абсолютным избытком людей по сравнению с естественными ресурсами, а относительным избытком рабочих, создаваемым законами капитализма.

Объективный смысл сочинений Мальтуса в значительной мере сводится к защите интересов земельных собственников. Сознавая контраст между собой и Рикардо, Мальтус сам отметил парадокс: «Несколько странно, что мистер Рикардо, который получает значительную ренту, так недооценивает ее национальное значение, в то время как я, который ренты никогда не получал и не надеюсь получать, возможно, буду обвинен в переоценке ее важности».[153] Если это о чем-нибудь говорит, то лишь о том, что вульгарно-социологический подход не может объяснить психологию и идеи человека: вся эта сложная сфера не определяется только его социальным положением. (Не надо, впрочем, забывать и того, что Рикардо только стал помещиком, а Мальтус был им по происхождению, и лишь случайность рождения сделала его священником и профессором.)

Эта классовая позиция и личные свойства делали точку зрения Мальтуса в науке во многом отличной от Рикардо. В частности, там, где Рикардо смотрел, так сказать, вдаль, поверх противоречий и проблем, казавшихся ему частными и преходящими, Мальтус останавливался и приглядывался. Так случилось с проблемой кризисов, которую Рикардо игнорировал, а Мальтус нет.

Как уже говорилось, в этой области буржуазная политэкономия исторически делилась на два главных течения. Смит и Рикардо считали, что ключевой проблемой для капитализма является накопление, обеспечивающее рост производства, тогда как со стороны спроса и реализации никаких серьезных трудностей не существует. Мальтус (одновременно с Сисмонди) выступил против этой точки зрения и впервые поставил в центр экономической теории проблему реализации. Тем самым он обнаружил незаурядное чутье противоречий капиталистического развития. Рикардо полагал, что реализация любого количества товаров и услуг может быть обеспечена за счет совокупного спроса капиталистов (включая спрос на товары производственного назначения) и рабочих. И он был в принципе прав. Но возможность такой реализации не означает, что в действительности она протекает гладко и бесконфликтно. Совсем нет. Ход реализации прерывается кризисами перепроизводства, которые с развитием капитализма все обостряются. Разрешение проблемы реализации и кризисов Мальтус искал в существовании общественных классов и слоев, не относящихся ни к капиталистам, ни к рабочим. Предъявляемый ими спрос только и может, говорил он, обеспечить реализацию всей массы производимых товаров. Таким образом, спасителями общества у Мальтуса выступают те самые землевладельцы и их челядь, офицеры и попы, которых Смит в свое время прямо назвал паразитами.