Ловушка для змей - Алекс Орлов

94

На другой день к вечеру кавалерийский корпус в сопровождении длинного обоза выступил в поход.

Колонна, извиваясь лентой, потащилась между холмами, и надвигавшаяся ночь безвозвратно ее поглощала. Ни Джим, ни Эрвиль не принимали решения двигаться ночью, однако все перемещения войск Квардли делал от имени адмиралов.

– Как? Разве вы не видели разведывательный аэростат северян? – удивленно произнес он, когда Лу усомнился в целесообразности ночных передвижений. – Они висели у горизонта и, конечно, видели, что мы готовы выступать… А теперь мы подойдем скрытно. В пути я запретил курить и бриться, глядя в зеркало.

Лу не нашел, что на это сказать. Джим тоже. Однако все происходящее очень напоминало то, что происходило перед плохо организованной атакой цитадели Ангур. То же непонимание обстановки и полная изоляция адмиралов от данных, приносимых разведкой.

Джим и Лу только наблюдали за всем происходящим из окошек комфортабельной повозки, которую тянул бензиновый тягач. У рубежа моторного поветрия он должен был отключиться, и тогда, по уверениям Квардли, купе адмиралов должны были двигать строевые драгунские лошади.

На второй день движения Джим решил перехватить разведчиков и поговорить с ними лично. Во время остановки он отошел в лесок, будто бы по нужде, а сам стал в засаде, но неожиданно был обнаружен штандартенфактором.

– В чем дело, герцог, у вас в купе есть отличный туалет. Или у змей это врожденное – отливать в кусты?

– Вообще-то я хотел поговорить с разведкой, – вынужденно признался Кэш.

– Зачем? Неужто вы думаете, что я от вас что-то утаиваю? – деланно удивился Квардли, взмахнув своими сухими руками, словно крыльями.

– Я в этом уверен.

– Но зачем? Ведь мы за императора – мы одна команда! И потом, я же намеренно создаю мнение, будто вы вполне компетентные люди по части кавалерийского искусства. Что будет, если эти люди узнают о вашем профессиональном невежестве?

– Ах ты сволочь! – возмутился Джим. – Да разве не ты втянул нас в эту кавалерию?

В этот момент неподалеку шевельнулись кусты, и оттуда показалась физиономия шпика. Джим узнавал их уже без труда, этих наблюдателей вокруг становилось все больше.

– П-с-с! Пс-с! Ваша Высочайшая Категория! – прошипел шпик, не обращая внимания на Джима.

Квардли тотчас поспешил к лазутчику, а затем они вдвоем скрылись в зарослях.

Делать было нечего, и Кэш вернулся к колонне. Вдоль всего обоза горели костры, и драгуны играли в кости, радуясь началу новой кампании. Адмирала Джима они приветствовали издалека, не решаясь приблизиться к столь знаменитому военачальнику.

Технические команды сновали вдоль дороги, заменяя лошадям масло и укрепляя шарниры. Джим наблюдал за ними с интересом и теперь больше не отворачивался, когда лошадям заводили пружину. Эта процедура производилась в походе столь часто, что больше не казалась Джиму такой уж кощунственной.

Когда он добрался до своего купе, то застал у входа Лу, который сидел на невысокой ступеньке. Возле его ног, прямо на земле, лежали какие-то меховые вещи. Они выглядели очень дорогими, однако Эрвиль бросил их в пыль и неопределенно смотрел прямо перед собой.

– Что случилось? – спросил его Джим.

– Они зарубили разведчика, – тихо ответил Эрвиль.

– Кто, северяне?! – спохватился Джим и огляделся по сторонам.

Он уже хотел сбегать в купе за пистолетом, но тут Лу продолжил:

– Да нет, не северяне, а шпики Квардли. Они зарубили разведчика, которого я перехватил, пока штандартенфактор отвлекся на тебя.

– Он сказал тебе что-то важное?

– Да в том-то и дело, что ничего особенного. Парень только подивился, что докладывать приходится не нам, а штандартенфактору… И тут же его отозвали в сторону, а потом завели в кусты и зарубили.

– Понятно, – вздохнул Кэш и посмотрел сначала в одну сторону колонны, потом в другую.

Здесь была не одна тысяча солдат, и сколько из них выполняли всякие подленькие секретные миссии, никто не знал. Вернее, не знали Джим и Лу, а вот Квардли наверняка был в курсе.

– Знаешь, – все тем же печальным тоном продолжил Лу. – Я все чаще стал вспоминать нашу прежнюю жизнь. Работу на фабрике, маленькие комнатки в компакт-хаусах… И даже Абигайль. Ты не поверишь, Джим, но, когда ты придумал вставить ее имя в это нелепое заклинание, я был почти счастлив… Мы как будто взяли ее с собой. Я имею в виду Абигайль…

Мимо проскакал курьер. Бока его стального скакуна были залеплены грязью, что говорило о большой спешке и дальнем пути. Драгун на скаку козырнул адмиралам и пронесся дальше.

– А что это за шубы? – спросил наконец Джим, чтобы сменить тему.

– Притащили с обоза. Зимняя форма для нас с тобой. Ценные меха, золотые пуговицы. Через день мы вступим в полосу снегов, а там, говорят, бывает очень холодно.

Джим задумчиво потер нос. Снег он видел только пару раз – зимы в Тауросе были очень теплыми.

– Ну что ж, – сказал он себе и Эрвилю. – Мы еще посмотрим.

– Ты имеешь в виду снег? – спросил Лу.

– Я имею в виду все, – ответил Кэш.

95

Слабый походный светильник горел очень неровно – то вспыхивал на полную яркость, а то совсем угасал. От этого силуэт штандартенфактора казался ссутуленным еще сильнее, и в его тени на стене было что-то от хищного насекомого.

Молодой лейтенант Франс стоял по стойке «смирно», чувствуя, как плюмаж на его шлеме упирается в низкий потолок купе.

Плюмаж было жалко. Франс выиграл его в карты у капитана Мюллера, а тот славился на весь корпус своим умением из перьев обычных степных бражников делать великолепные по пышности и чистоте цвета плюмажи.

За секрет этого производства Мюллеру предлагали деньги, женщин и даже, говорят, повышение по службе, но капитан не соглашался ни на какие посулы.

– Итак, лейтенант, – словно пробудившись от глубокого сна, вдруг проговорил Квардли. – Повторите мне в точности, что вы должны сказать адмиралам Джиму и Эрвилю.

– Я должен сказать, Ваша Высочайшая Категория, что вы задумали великое злодейство.

– Так, – кивнул Квардли. – А дальше?

– А дальше я должен рассказать им, Ваша Высочайшая Категория, что вы задумали гипнотический транс и сосредоточили его на втором подвиге…

– Правильно. Дальше.

– Только я не знаю, что такое «второй подвиг», Ваша Высочайшая Категория.

– Это не важно, лейтенант, адмиралы – в курсе. Продолжайте, пожалуйста.

– Потом я должен… – лейтенант наморщил лоб и снова подумал о своем плюмаже. Теперь он точно испачкается, ведь потолки в купе никто не вытирает и не моет. Жаль плюмаж. Очень жаль. – Потом я должен им сказать, что окончание второго подвига для них гибельно и они падут замертво, а их разложат на таллийский спектр и поглотят полностью…