Доказательства существования жизни после смерти - Алексей В. Фомин (сост.)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот еще слова одного оратора-демократа на Брюссельском съезде интернационала в 1874 году: «Кто отнимает у народа небо, тот должен дать ему землю. Вы, жалкие фарисеи-либералы, отняли у народа утешение религиозной веры и не хотите снять с него железное иго ваших железных машин; где же ваша логика? Логика всемирной истории строже вашей логики. С потерей неба народ всегда настойчиво требовал земли в полное владение. И он логически прав: если нет Бога и загробной жизни – дайте нам пожить в полное удовольствие на земле; такова логика народа».
Такова, скажем мы со своей стороны, неизбежная логика здравого, нормального человеческого рассуждения. Без веры в свое бессмертие человек только лживыми, обольщающими умозаключениями может навязывать себе высшие, истинно человеческие побуждения, стремления и цели. В наше время материалистический социализм, «отрицая в человеке человека с душой, с правами на бессмертие, проповедует какую-то правду, какую-то честность, какие-то стремления к лучшему порядку, к благородным целям, не замечая, что все это делается ненужным при том, случайном порядке бытия, который указывает он.
При подобном порядке люди толпятся, как мошки в жаркую погоду в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом процессе жизни, чтобы завтра дать место другому такому же столбу. Если это так, не стоит работать над собой, чтобы к концу жизни стать лучше, чище, правдивее, добрее. Зачем? Кому это нужно на несколько десятков лет? Чтобы существовать при таком миропорядке, надо запастись, как муравью, зернами на зиму, обиходным умением жить, такой честностью, синоним которой – ловкость, столькими зернами, чтобы хватило на всю жизнь, иногда очень короткую, чтобы было тепло, удобно… Какие же идеалы муравьев?» (И.А. Гончаров. Обрыв, 1870. Т. II, c. 487–488.)
Нам могут возразить, что и среди людей, не верующих в загробную жизнь, есть очень много истинно благородных, выполняющих свое человеческое назначение ничуть не хуже, если еще не лучше тех, кто верует в бессмертие. Притом люди, признающие земную жизнь пределом всего своего существования, не находят никакого резона тяготиться ею и искать насильственного выхода из нее. Мало того, некоторые проповедуют даже, что «только тогда, когда у всех исчезнет вера в бессмертие, каждый будет правильно пользоваться действительной жизнью, исполнять, как следует, свои обязанности и наслаждаться истинным блаженством».(Дуэ. Азбука знания для мыслящих. – Лейпциг, 1875. С. 16.)
На это мы должны сказать следующее. Природа человеческая иногда исполнена неуловимых противоречий, и эта противоречивость ее служит порой во благо человеку. Скажите, много ли существует людей, действительно не верующих в свое бессмертие или, по крайней мере, вполне последовательных в своем неверии? Пожалуй, очень мало. Иной, по-видимому, и вправду не верит в будущую жизнь – во всяком случае, старается уверить себя в этом. Между тем, сам того не сознавая, он живет теми духовными истинами, которые всосал с материнским молоком, теми верованиями, в которых был воспитан. Но от него ускользает это глубоко коренящееся внутреннее противоречие, раздвоение его существа.
Таким образом, невыносимая, убийственная мысль о собственном ничтожестве парализована в человеке иными, противоположными началами, живее и сильнее говорящими, составляющими истинный источник жизни человеческой. Что же касается того, будто общество людей, решительно отказавшихся от веры в бессмертие, должно было бы представлять собой вполне нормальное человеческое общество, то утверждать это, по меньшей мере, довольно трудно до осуществления такого идеала человеческого существования.
Но если позволительно судить по представляемым историей образчикам приближения к такому идеалу, то действительность скорее опровергает, нежели подтверждает такие утопические, бессмысленные теории. К счастью, вера в человека, каков бы он ни был, дает право надеяться, что он никогда не дойдет до совершенного забвения и отрицания Бога и бессмертия.
Итак, вера в бессмертие души, через которую проявляется нормальное, здоровое состояние человека, составляет основание нравственной разумной жизни. Ею же держится и весь строй общественной жизни человеческой: она связывает между собой людей во имя общих интересов, во имя высшего назначения, не оканчивающегося здешней жизнью. Смертный сын земли должен сделаться вечным гражданином Неба. Имея это постоянно в виду, человек сообразно со своим высоким предназначением располагает и устраивает первую, подготовительную ступень своего существования – земную жизнь. Забыв же о вечности, он ходит во тьме и не знает, куда идет (Ин. 12, 35), потому что путь его не озаряется светом веры в бессмертие, потому что он стоит на ложном пути, приводящем к ложному концу.
Доказательства бессмертия души человеческой
При том огромном интересе и большом значении, какое имеет для человека вопрос о бессмертии его души, естественно ожидать, что этот вопрос должен не только привлекать к себе его сердце, но и занимать его ум, то есть быть предметом не только религиозного убеждения, или веры, но и предметом теоретических, философских исследований. И действительно, люди испокон веков пытались проникнуть в таинственную область загробной жизни, силились так или иначе разрешить великий вопрос о бессмертии души. Зная все, что было высказано в разные времена за и против веры в бессмертие, нельзя не увидеть, что эта вера имеет огромное «облако свидетелей» и свидетельств в свою пользу. И лишь научное легкомыслие и слепое предубеждение могут приравнивать ее к обыкновенным человеческим суевериям и несбыточным мечтам.
Мы изложим здесь основные доказательства, которые обычно подтверждают факт бессмертия души человеческой. Оговоримся, однако, что не все эти доказательства имеют одинаковую силу и что вообще мы не можем и не обещаем представить доказательства безусловные, неопровержимые, такие, против которых никто не мог бы ничего возразить. Это, впрочем, не значит, что истинность бессмертия души человеческой не имеет в свою пользу веских доказательств и что ее можно отнести к разряду безосновательных и пустых фантазий.
Это говорит о том, что религиозно-нравственные истины нельзя доказать только путем убеждения одного ума: они воспринимаются и усваиваются преимущественно сердцем. И убежденность или неубежденность сердца отражается соответственным образом и в уме. Сказал безумец в сердце своем: нет Бога (Пс. 13, 1). И многие безумцы говорят то же самое сначала в сердце своем, а потом
