СЕЗОН ТУМАНОВ - Евгений Гуляковский

Если даже не работают рации и энергоблоки, он мог бы им ответить световым сигналом…

Испорчены локаторы, не заметили катера? Казалось, Торсон вновь угадал его мысли. На катере вспыхнул яркий прожектор и осветил удалявшуюся корму незнакомца ослепительно белым светом. Прожектор мигнул раз, другой, потом зачастил свои точки и тире, требуя немедленного ответа на вызов.

Корабль молчал.

— Может, они все погибли или ранены? Может, они не могут нам ответить? — не выдержал оператор, и на этот раз Торсон повернулся к нему.

— Постарайтесь выполнять свои обязанности без разговоров.

Оператор покраснел до корней волос, и Ротанов подумал: два-три таких замечания, и люди начинают держаться с тобой отчужденно. Зато свои обязанности они выполняют с максимальным вниманием и быстротой. Вот так и образуется всегда неприятно поражавшая его дистанция между руководителем и подчиненным.

А ведь в чем-то этот мальчишка прав, и если неизвестный корабль не изменит режима полета, им в конце концов придется к нему подойти. Возможно, на этом и строится весь расчет. И значит, снова начинается знакомая игра: «сделавший ход» может проиграть. Опять игра на выдержку. Если его худшие опасения подтвердятся, если это в самом деле корабль-ловушка, то самое лучшее, что могли бы сделать их противники, это не делать ничего, а лишь ждать. Потому что мы попросту не сможем пройти мимо, потому что оператор прав. На корабле действительно могли быть люди, нуждавшиеся в помощи, и никуда нам от этого не деться…

Изображение корабля на экранах катера превратилось в едва различимую светлую черточку. На центральном экране было видно, как чужой звездолет, не изменяя траектории, продолжал свой неудержимый бег прочь к краю экрана. Диск планеты должен был вот-вот скрыть от них корабль. Увидят ли они его снова? Сейчас еще не поздно что-то сделать. Мы не должны терять его из виду ни на секунду! И снова Торсон в этой сложной ситуации нашел единственно правильный выход.

Развернув «Каравеллу» вслед уходящему кораблю и выйдя на его орбиту, Торсон коротким рывком послал «Каравеллу» вперед. Как только расстояние вновь сократилось до сорока тысяч километров, «Каравелла» замедлилась и выровняла скорость.

Теперь корабли шли точно друг за другом и казались совершенно неподвижными. Лишь диск планеты медленно поворачивался под ними.

Сейчас, когда скорости уравнялись, появилась возможность выслать вслед за разведчиком новый автоматический катер.

Его двигателям пришлось развить совсем небольшое ускорение, чтобы преодолеть оставшиеся сорок тысяч километров. Подходя к борту неподвижного, казавшегося ко всему безразличным корабля, катер притормозил. На борту маленького ракетного катера находились автоматы, предназначенные для обследования аварийных кораблей. В случае необходимости они были способны вскрыть корабельную броню, прожечь в ней отверстие, достаточное для прохода.

— Управление автоматами на центральный пульт. Приготовиться к абордажной стыковке, — негромко произнес Торсон. Ротанов замер. Сейчас все должно было выясниться. Если корабль захвачен противником — кто бы они ни были, они не могли позволить автоматам проникнуть на корабль, и значит, Торсон все-таки получил возможность сделать первый ход, заранее не проигрывая его…

Торсон вел «Каравеллу» след в след, точно выдерживая скорость. Их тормозные двигатели работали в режиме впереди идущего корабля.

Расстояние между разведчиком и автоматическим ракетным катером неуклонно сокращалось, тысячи километров превратились сначала в сотни, потом в десятки, и вот уже на экране вновь медленно стал вырастать борт чужого корабля.

Вытянутая носовая часть катера заканчивалась специальной присоской. Весь он напоминал гигантскую пиявку, готовую вцепиться в серебристое брюхо корпуса чужого корабля. Оставались считанные мгновения. Сейчас они наконец узнают, кто ведет этот корабль, вот сейчас…

Ротанов подался вперед к экрану, словно хотел сократить расстояние между катером и бортом, словно хотел его подтолкнуть, помочь.

Вдруг изображение на экране слегка смазалось и поплыло в сторону.

— Держать связь! — рявкнул Торсон.

— Он включил кормовые двигатели! Уходит!

— Ну это вряд ли ему удастся…

Торсон двинул рукоятку ускорения ракетного шлюпа. Ротанов знал, в коротком импульсе двигатели катера способны придать ему большее ускорение, чем может корабль, гигантская масса которого требовала времени для разгона. Несмотря на несоизмеримые мощности, у катера еще оставался шанс…

Борт корабля, уплывший было в сторону, вновь стал приближаться к центру экрана. Лишь ослепительная корона плазмы работавших на пределе двигателей, время от времени попадая в поле зрения камер, портила изображение… И только сейчас Ротанов полностью оценил поведение незнакомца.

Корабль пытался уйти от ракетного шлюпа. Он избегал контакта, и его двигатели были в полном порядке. Ротанов знал, что теперь произойдет, понимал уже, что катер доживает свои последние мгновения. Он хотел вмешаться, но не успел.

Самого выстрела на экране не было видно. Лишь вспыхнул косматый огненный шар. Не слишком яркий, густого оранжевого оттенка с завихрениями по краям. Оттуда летели черные обломки, только что бывшие умной, хорошо сработанной машиной, созданной для того, чтобы оказывать помощь попавшим в беду людям…

Почти сразу сила инерции швырнула его вперед. Ротанов едва успел ухватиться за скобу, удержаться на ногах стоило невероятных усилий. В уши лез отвратительный вой и скрежет. Тормозные двигатели «Каравеллы», неожиданно включенные Торсоном на полную мощность, казалось, отбросили корабль назад.

— Зачем так резко? — прохрипел Ротанов, но его никто не услышал: пилоты, стиснутые в креслах противоперегрузочными ремнями, пригнулись к экранам. Рванувшиеся к красным секторам стрелки приборов на пульте говорили о том, что капитан не жалеет мощности на торможение.

В первое мгновение Ротанов не понял, что случилось, и лишь теперь увидел — серебристая дуга трассы идущего впереди корабля стремительно загибается вниз. Разведчик тормозил и проваливался к планете, рассчитывая, очевидно, пропустить над собой идущую сзади «Каравеллу», поймать ее в секторы всех своих бортовых противометеорных орудий. Торсон предугадал и упредил его маневр на несколько секунд, но на таких скоростях эти несколько секунд оказались решающими.

«Каравелла» тормозилась теперь быстрее разведчика, и расстояние между ними начало медленно увеличиваться.

Это продолжалось недолго. Их тяжелый корабль проигрывал более легкому разведчику в маневренности. И хотя Торсон, раньше начавший торможение, вначале увеличил дистанцию, теперь она вновь быстро сокращалась.

— Носовыми заградительный огонь по курсу! Не давать ему приблизиться на выстрел!

Перед «Каравеллой» один за другим вспыхивали косматые клубы пламени. Временами приближавшийся к ним корабль не успевал отвернуть, и тогда пламя обтекало его защитное поле, превращая корабль на какие-то доли мгновения в сверкающий огненный шар почти километрового размера. Но пламя гасло, и снова они видели на экранах хищное поджарое тело своего противника, продолжавшего, несмотря на огонь «Каравеллы», сокращать расстояние.

— А почему, собственно, мы от него уходим? Всей его мощности не хватит, чтобы пробить наши защитные поля.

— Я не измерял его мощности, — сухо отозвался Торсон. — Никто ее не измерял. Земной корабль не станет стрелять по спасательному шлюпу.

И вновь Ротанову пришлось согласиться с несокрушимой логикой капитана. Корабль, внешне выглядевший как земной разведчик, мог оказаться чем-то совершенно другим. Машиной, обладавшей неизвестными им свойствами и, возможно, несущей на борту неземное оружие. Ловушка для дурачков — вот что это такое. Вся эта погоня со стрельбой явно не входила в их первоначальные планы. И Торсон безусловно прав: их ни в коем случае нельзя подпускать к «Каравелле». Но как? Баланс массы не в нашу пользу, и хотя двигатели «Каравеллы» в несколько раз мощнее, инерция сотен тысяч тонн сводит на нет это их преимущество. Разведчик тормозился быстрее, гораздо быстрее…

Оба корабля неслись по одной и той же траектории, все ближе подходя к Черной планете. К той точке над ее поверхностью, где притяжение планеты должно было развернуть «Каравеллу», а все еще не погашенная инерция движения — унести в открытый космос, прочь от планеты, по гиперболической орбите. Из-за неравномерного торможения траектория все время меняла на экране свои очертания. Недалек был уже предел, когда оставшейся скорости не хватит, чтобы уйти от планеты. Опять баланс не в пользу «Каравеллы». Из-за огромной массы ей раньше придется прекратить торможение.