Математик Боя. Становление легенды - Blood_and_Tea
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстро, легко, без замаха, Сенсома опустил ладонь на свой стол, мгновенно раскалывая его в щепки!
От разлетевшихся повсюду деревянных обломков закрыться сумел лишь один из аналитиков — тот, что окликнул Математика. Всем остальным в избытке досталось деревянного крошева, но, благо, оно было слишком мелким, чтобы кому-либо серьезно навредить. Сам Сенсома спокойно встал, незаметно для чужих глаз свернув и упаковав свитки.
— Прошу меня простить, — бросил он, стараясь выглядеть спокойным и отрешенным. — Уберитесь здесь.
Ничего не говоря больше, парень вышел из аналитического центра, буквально фоня реальной жаждой крови, от которой многим присутствующим сильно поплохело.
Но хуже всех было именно ему. Ему — человеку, которому Второй Хокаге доверил самое страшное знание этого мира!
Техника Воскрешения Нечестивого Мира, рожденная гением Тобирамы Сенджу, позволяла (если верить его свиткам) полностью воскресить любого человека. Более того — воскрешенный не чувствует усталости, не нуждается в воздухе, сне или пище и является абсолютно неуничтожимым, представляя собой дьявольский симбиоз физического и духовного начал в уже мертвом теле.
Бесконечная чакра и бесконечная регенерация…
Первым же делом перерожденный подумал о том, как противостоять такой технике. На ум сразу же приходили Узумаки (отчасти благодаря которым и было возможно Воскрешение) с их печатями и, например, Первый Хокаге, который наверняка бы смог с помощью своего Мокутона полностью ограничить действия воскрешенного.
Красноволосые боги печатей и сильнейший шиноби всех времен — вот и все, что может остановить пользователя Воскрешения. Чудесно!
— Атомная бомба… — удрученно покачал головой Сенсома, сняв очки. — Тобирама-сенсей, вы…
— Я прекрасно понимаю, что именно я создал, — донеслось спокойное из-за спины. — Рад, что ты тоже понял.
Перерожденный обернулся, почти не удивленный, и встретился взглядом со Вторым Хокаге.
Сенджу с прищуром рассматривал одного из двух своих лучших учеников. За год войны Сенсома, на первый взгляд, не изменился — все такой же худощавый, гибкий и опасный, готовый к сражению даже во сне. Вся та же простая и удобная униформа Листа, в которой сейчас отсутствовали ножны — его прежний клинок был уничтожен в бою с Мечником, а нового пока не было. Все то же лицо, пусть и украсившееся парой незаметных шрамов. Но, несмотря на кажущуюся «неизменность», этот Сенсома Томура отличался от того парня, которого Тобирама посылал на фронт с Ветром. Новый, оценивающе пронизывающий собеседника, взгляд был тому самым ярким доказательством.
Перерожденный, в свою очередь, смотрел на Хокаге, с которым произошли те же самые перемены, что и с ним самим. С момента смерти своего старшего брата Тобирама очень сильно изменился, оставшись, при этом, тем же самым строгим, вечно-хмурым и суровым мужчиной, что и всегда. Его должность и ответственность давили тяжким грузом, но это лишь укрепляло мрачную решимость в его взгляде.
— Вы — клон, — догадался Сенсома, опустив руку к поясу и не найдя там свитков. — Продвинутое хенге, как у Хирузена, и ваш Хирайшин — вы превратились в свиток и, когда я прочитал и осознал, переместились мне за спину, одновременно принимая истинный облик. Просто потому что можете.
— Проницательно, — Сенджу сложил руки на груди. — Но эта техника, как и все, что ее касается, является величайшим секретом страны. Если не мира. А наш с тобой разговор тоже ее касается, так что я должен быть уверен, что никто и ничто даже случайно не сможет его подслушать. По этой причине клон — бумаге я не доверяю, и по этой же причине Хирайшин — я вышел из хенге немного раньше и уже успел поставить защиту, — он, на миг, выпустил давление своей мощной чакры наружу, и Сенсома почувствовал, что дальше определенного радиуса оно не ушло. — Итого. Что ты думаешь?
Неожиданно парень усмехнулся:
— Я хочу вас убить.
Подобные слова можно было принять по-разному, особенно если учитывать историю Второго Хокаге и сироты из уничтоженного клана Томура. Но Тобирама воспринял их однозначно. Более того, то, как он их понял, было истинным значением этих слов. Пусть клон, но альбинос подобрался. Пусть ученик, но тон Сенсомы не оставлял места для фантазии — он сказал именно то, что соответствовало истине.
Он действительно хотел убить учителя.
— Тобирама-сенсей, эта техника — ужас, — парень вперил взгляд разноцветных глаз в алые глаза Сенджу. — Само ее существование — катастрофа и опасность для всего мира. Мне плевать на возвышенное «она ломает законы природы», но мне не плевать на сам мир. Мир, в котором стало возможно ее существование. Идеальное оружие. Убив вас, я останусь единственным, кто знает о ней, и мне не придется бояться последствий ее существования.
— Но ты этого не сделаешь, — догадался Хокаге. — Это уже бессмысленно.
— Потому что она уже существует, — кивнул Сенсома. — И даже если надежно уничтожить все, что ее касается, всегда есть шанс, что кто-нибудь вновь создаст ее. И даже смерть всего клана Узумаки не поможет. Вы, учитель, выпустили в этот мир настоящего Шинигами, и имя ему Эдо Тенсей.
Говоря это, перерожденный понимал, что техника Второго гораздо опаснее, чем банальная атомная бомба. Если Воскрешение и правда работает так, как было описано в свитках, то любой шиноби может воспользоваться ею. Любой! Джонин, чунин или генин — получив в свое распоряжение бесконечную силу, даруемую Эдо Тенсей, даже самый обычный слабосилок сможет стать угрозой всему этому миру.
Чтобы атаковать с помощью атомных бомб, нужно иметь огромнейшую власть и ресурсы. Чтобы использовать Воскрешение, нужно всего лишь знать, как его использовать.
— Как будто ты единственный, кто понимает это, — Тобирама нахмурился. — Ты говоришь все это, явно думая, что я недооцениваю то, что сам же и создал. Не стоит быть таким самоуверенным — я не только осознаю все риски, я даже начал уже бороться с ними.
— Техника, позволяющая возродить любого шиноби на пике его сил, который, так же, будет обладать бесконечными запасами чакры и не сможет умереть, — взгляд перерожденного стал насмешливым. — Удивите меня, сенсей.
— Я ослаблю технику. Сделаю так, что ее воскрешенные будут иметь лишь часть своих сил. Малую часть. Более того — я дам тому, кто сможет изучить Эдо Тенсей, ложный путь. Думаю, мне удастся изменить Воскрешение
