Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

Павел усмехнулся.

— Будем надеяться, что выбивать не придётся.

Ника поёжилась.

— Паша, спасибо тебе ещё раз, но… Не надо никому ломать руки, пожалуйста, я теперь сама справлюсь.

Он тихо засмеялся, и Нике от звука этого смеха неожиданно стало спокойно и очень уютно.

— Разве я похож на мордоворота, который ломает руки налево и направо? Чаще всего такие обещания вовсе необязательно доводить до выполнения.

Она улыбнулась в ответ. И почему-то поверила, что такому, как он, не нужно ломать руки ни Эдику, ни кому-либо ещё. Его слова вполне будет достаточно.

Уже дома она сообразила, что кроме названия института ничего Павлу не сообщила — ни где находится, ни в каком корпусе её искать. Но не удивилась. Он просто должен был её найти. И нашёл.

А вот поиски Ритиных следов, похоже, зашли в тупик. Ребята потратили не один день, обходя все известные им заведения, где кто-то что-то мог знать о закрывшейся «Каравелле» и тех, кто там работал. Сначала они ходили по отдельности, потом вместе. Риту некоторые из бывших посетителей клуба иногда вспоминали, но никто не мог сказать, куда она делась, её давно никто не видел. Поиски по Сети тоже ничего не дали. По всем каналам справочной службы Рита значилась проживающей у своих родителей — они почему-то не соизволили внести изменения её статуса после того, как она стала жить отдельно.

Они просматривали данные справочной все втроём, и Ника удивилась, как поразил Дмитрия этот факт.

— Дим, ну, если они надеялись, что она вот-вот вернётся, зачем им это делать? К тому же, вы-то с ней не озаботились новой регистрацией. Чему удивляться?

Павел хмыкнул, а Дмитрий пояснил:

— Ника, мы жили вместе не один месяц и не собирались разбегаться. Ну, с регистрацией новой, и правда, не спешили, просто об этом не думали. Да дело даже не в этом…

Дело было совсем не в этом. Вряд ли родители Риты надеялись на её возвращение. Потому что даже если бы она сама захотела, наверное, её просто не пустили бы на порог. Именно поэтому Дмитрия так изумило, что, выкинув её из своей жизни, супруги Рей забыли стереть её имя из числа проживающих в их доме.

Он хорошо помнил, как это случилось.

Он ведь знал, что тот поход не мог кончиться ничем хорошим — как всегда, просто знал, и всё. Ритка не верила, хотя понимала, что он никогда не швыряется словами: «Я это просто чувствую». Ей тогда, казалось, вожжа под хвост попала. Хотя в глубине души он так же знал и то, что Рита ему поверила. Но она сама хотела поставить эту точку.

…Хорошенькая у него Ритка, всё-таки.

Дмитрий, уже полностью готовый к выходу, развалился на диванчике в спальне и с удовольствием наблюдал за Ритой. Девушка серьёзно подошла к визиту к собственным родителям, так, как будто это ей собирались устраивать смотрины. Конечно, когда она прибежала к нему после своего выступления, они не смогли просто так переодеться и выйти из дома. Ну и само собой, после бурной встречи ей нужно было и причесаться, и макияж заново наносить, и ещё одежду они раскидали не только по спальне… Но зачем же полчаса-то у зеркала вертеться?

Дмитрий подозревал, что вопрос в принципе ответа не имеет, и это явление следовало принять, как должное, не интересуясь причинами.

— Так, всё, я готова! — Рита ловко повернулась на одном каблучке, позволив короткой юбке закрутиться вокруг ног, чтобы продемонстрировать их во всей красе.

Дмитрий нехотя поднялся. Сейчас ему, вместо приятного вечера на двоих, предстоял тяжкий труд быть представленным родителям Риты. Это мероприятие обречено на провал, причём ещё повезёт, если без шумного скандала. Однако, как говорила Рита, для того чтобы продолжать встречаться с Дмитрием и иметь право спокойно задерживаться до ночи, ей было необходимо получить одобрение отца с матерью.

Что поделать… Даже сейчас на Земле остались такие вот консерваторы. Ритин отец, Рандхир Рей, очень гордился своей родословной. Как этот человек, настолько гордившийся чистотой своей индийской крови, женился на русской, Дмитрий так и не смог постичь. А главное — почему он продолжал требовать от своих дочерей соблюдения этой самой чистокровности, которую сам же и нарушил, вообще оставалось загадкой.

Рита считала, что внешность Дмитрия в этом смысле очень выигрышная. Да, по сравнению с бывшим парнем её сестры Алиши, сероглазым худосочным блондином, полгода назад с позором изгнанным из семьи Рей, он выглядел просто «гостем с юга». Алиша завидовала сестре, вздыхала — повезло же той влюбиться в парня с котирующимся у отца цветом глаз и волос. Правда, по убеждениям Рандхира, сначала следовало выдать замуж старшую дочь, а уж потом остальных. Раз старшая промахнулась, то младшей придётся ещё подождать.

«Скажите спасибо, что они с матерью вам сами женихов не выбирают, — подкалывал девушек Дмитрий. — А что замуж тебе, Ритка, рано, так это истинная правда».

Рита фыркала и возмущалась, а Дмитрий довольно добавлял:

«Рано, потому что замуж ты пойдёшь только за меня, а я жениться в ближайшее время не собираюсь», — за что тут же был бит раздражённой подругой.

Несмотря на то, что ни жениться, ни даже обещать этого Дмитрий не планировал, знакомство с родителями обязано было состояться. Рита устала скрывать свои отношения с ним, ей хотелось расставить все точки над «i». Дмитрий не разделял её стремлений, резонно интересуясь, а что они будут делать, если отец и его выставит, как неудачливого жениха Алиши. Или напротив — потребует немедленно зарегистрировать брак.

«А ты откажешься?» — заглядывала ему в глаза Рита, с непонятным выражением лица ожидая ответа. То ли плакать собиралась, то ли обижаться, то ли поверить не могла, что от неё вот так можно отказаться, то ли боялась, что он просто скажет «да».

«Ну, куда я от тебя денусь, звёздочка моя», — сдавался он, потому что не выносил, когда в её глазах появлялось такое выражение, а через полчаса снова кричал, что он вольный человек и не обязан окольцовывать себя только потому, что какому-то самодуру вздумалось погулять на свадьбе.

И вот сейчас ему предстояло выяснить, чего же на самом деле хочет «этот самодур».

— Ты рехнулся?! — вывел его из задумчивости сердитый голос «звёздочки».

Рита стояла перед ним, уперев руки в бока и, брезгливо сморщив нос, демонстративно оглядывала его с ног до головы.

— Нет, а что? — вполне логично, как ему показалось, ответил Дмитрий.

— Ты что напялил на себя?

Дмитрий решительно отодвинул девушку в сторону, не обращая внимания на сопротивление — ну, она же загораживала зеркало! — и с интересом изучил своё отражение. Не понял. А что? Последний писк моды — широкие лёгкие штаны, стилизованные под армейскую форму, и тонкая эластичная майка, красиво облегающая тело. Он напрягся, по шелковистой поверхности ткани прокатилась волна от сокращающихся мускулов.