Соединенные Штаты в период Реконструкции и Позолоченного века, 1865-1896 гг - Unknown Author

Американские фермеры не были эффективны, если судить по производительности на акр, но они были удивительно эффективны, если судить по производительности на одного работника. На Среднем Западе, Западе и Средней полосе машины неустанно заменяли человеческий труд. В период с 1840 по 1880 год технологии сократили количество часов работы человека для производства 100 бушелей пшеницы с 233 до 152; для кукурузы аналогичные показатели упали с 276 до 180. Во время сбора урожая пшеницы в 1874 году Дик Гарланд использовал "новую модель самограблей Маккормика". Машина требовала четырех лошадей. Один сын ехал на ведущей лошади, Дик управлял жаткой, а другой сын, Хэмлин, и четверо наемных мужчин занимали "места" за жаткой, чтобы связывать срезанное зерно. Они работали от рассвета до заката, подкрепляясь обильной едой, приготовленной матерью Гарланда. Уборка урожая была полумеханизирована, но в конце дня Гарланд все равно болел. Даже с машинами жатва занимала четыре недели: сначала ячмень, потом пшеница, а затем овес. Затем шли укладка и складирование, что в 1870-х годах все еще было ручным трудом.14

Фермеры осуществили масштабную экологическую трансформацию, превратив родные луга в Среднем Пограничье и Калифорнии в море одомашненных злаков. "Мы все поклонялись пшенице", - писал Хэмлин Гарланд о 1870-х годах, десятилетии, когда стоимость экспорта американской пшеницы и муки выросла с 68 миллионов долларов в 1870 году до 226 миллионов долларов в 1880-м. Пшеница питала новые мельницы с новыми технологиями, некоторые из которых были продуктом американского изобретения, а другие были получены в результате промышленного шпионажа в Европе. Мука Чарльза Пиллсбери и мука "Золотая медаль" Кэдвалладера Уошберна стали национальными брендами. Они сделали Миннеаполис мельницей для всего мира. В период с 1868 по 1872 год цены на пшеницу на внутреннем рынке упали вдвое. Отбеленная, белая, супертонкая мука стала основным продуктом питания в стране. В семьях южан бисквиты из белой муки все чаще заменяли кукурузный хлеб.15

Хлопок и пшеница были основой американской экспортной экономики. В 1872 году хлопок и сочетание пшеницы и муки превзошли все остальные товары, а табак занимал лишь отдаленное третье место. Только деревянные изделия на сумму 15 миллионов долларов составляли значительный промышленный экспорт, и они составляли всего 8 процентов от стоимости экспорта хлопка. В конце XIX века на экспорт приходилось от 20 до 25 процентов доходов фермерских хозяйств. Кукуруза оставалась ведущей культурой страны по объему производства, но она покидала страну в основном в виде мяса животных после откорма крупного рогатого скота и свиней. Американский экспорт снижал стоимость продовольствия в Европе быстрее, чем когда-либо с эпохи неолита. Европейские крестьяне не могли конкурировать с дешевым американским зерном и мясом. Вынужденные покинуть землю, многие из них иммигрировали в Соединенные Штаты. Некоторые из них стали американскими фермерами, другие - американскими рабочими.16

Строительство железных дорог, развитие сельского хозяйства и рост числа мелких магазинов и фабрик в ключевых городах Среднего Запада привели к появлению экономики "Больше", которая удовлетворяла амбиции жителей Среднего Запада. Экономика "Больше" не означала экономику жадности. "Больше" предполагало коллективное расширение, а не индивидуальное накопление. Хотя американцы придавали большое значение цифровым показателям материального прогресса - количеству ферм, бушелей пшеницы, тонн руды, миль железнодорожных путей, - эти цифры были также суррогатами того, что было сложнее подсчитать. Они обозначали рост числа домов и семей, а также сохранение ценностей, которые их поддерживали. Для большинства американцев экономика имела смысл как набор материальных механизмов, целью которых было создание домов, с их гендерным разделением труда и воспроизводством граждан-республиканцев. На Среднем Западе и в Средней полосе свободный труд, казалось, работал так, как и было задумано, обеспечивая повсеместное процветание и республиканские дома. Это был виггистский свободный труд, зависящий от государственных субсидий, тарифов и других вмешательств; он был далек от либерального laissez-faire. Он создал общество, которому стремились подражать радикальные правительства Юга, но им не хватало ресурсов и преимуществ, которые федеральное правительство даровало за пределами Юга.

Наследие Гражданской войны не давало покоя южанам. Рабство было основой экономики Юга, и Юг, особенно когда он обратился сначала к "черным кодексам", а затем к труду заключенных, так и не смог полностью отказаться от попыток создать новые системы принудительного труда. Рабство превратило людей в капитал. На добеллумском Юге рабы служили залогом, и их залог был самым распространенным способом получения денег. Тринадцатая поправка положила конец этой практике в то же время, когда другие формы капитала Юга либо исчезли, либо резко сократились. Южные инвесторы покупали военные облигации, чтобы поддержать Конфедерацию, но после поражения эти облигации потеряли свою ценность, а капитал, который они представляли, был утрачен. Четырнадцатая поправка положила конец любым шансам на их выкуп. Земля и другие ресурсы остались, но цены на землю без рабской рабочей силы резко упали. Штаты, которые раньше облагали рабов налогом, вместо этого стали облагать землю.17

Новая национальная банковская система предоставила Югу мало новых источников капитала. Поскольку Юг вышел из состава Союза, когда Север создавал эту систему, там было мало национальных банков, а тем немногим было запрещено принимать землю в качестве залога. Многие банки, зафрахтованные штатами, не вели достаточного бизнеса, чтобы позволить себе соблюсти требования к резервному капиталу, необходимые для получения национальной хартии, а без хартии они не могли выпускать банкноты. Многие банки штатов закрыли свои двери.18

Юг, как и Средний Запад, испытывал голод не только от золота, но и от банкнот национальных банков, которые в 1866 году находились в обращении в пределах от 2,50 до 8,00 долларов на одного жителя. На северо-востоке на одного жителя приходилось 77 долларов в обращении. В 1880 году на Юге проживала четверть населения страны, но в обращении находилось лишь 10 % валюты. Те государственные банки, которые выжили на Севере и Юге, нашли свою нишу, финансируя местных торговцев и выдавая кредиты на фермы и другую недвижимость. Чтобы получить проценты, они вкладывали свои резервы в национальные банки, которые были сосредоточены на северо-востоке, в Средней Атлантике и крупных городах Среднего Запада. До 1874 года Национальный банковский закон 1864 года концентрировал деньги в Нью-Йорке, требуя от национальных банков поддерживать 25-процентный резерв под свои депозиты и векселя в крупных национальных банках Нью-Йорка. К 1870 году городские банки содержали почти четверть всех американских банковских ресурсов, а национальные банки контролировали 87 % этих активов. Такое пространственное распределение банков, в свою очередь, повлияло на производство, поскольку производители брали займы у национальных банков для финансирования своей деятельности. Чем проще