Том 8. Черная Индия. Пятнадцатилетний капитан. Пятьсот миллионов бегумы - Жюль Верн

- Смотри, Геркулес, не спи! - сказал маленький Джек. - И если зверь захочет укусить меня...

- То я сам его укушу, мистер Джек! - ответил Геркулес, оскалив два ряда великолепных зубов.

- Вы будете караулить, Геркулес, - сказал Дик Сэнд, - пока я не сменю вас, а меня потом сменят другие.

- Нет, капитан Дик, - возразил Актеон, - Геркулес, Бат, Остин и я справимся сами с караулом. Вам надо отдохнуть этой ночью.

- Спасибо, Актеон, - ответил Дик Сэнд, - но я должен...

- Ничего ты не должен, Дик! - заявила миссис Уэлдон. - Поблагодари этих славных людей и прими предложение.

- Я тоже буду караулить, - пробормотал маленький Джек, у которого уже слипались глаза.

- Ну, разумеется, мой мальчик, - сказала мать, не желая противоречить ему, - ты тоже будешь караулить.

- Но если в этом лесу нет ни львов, ни тигров, - продолжал мальчик, - то есть волки?

- Не настоящие... - ответил американец. - Это особая порода лисиц, или, вернее, лесные собаки. Их называют «гуарами».

- А гуары кусаются? - спросил Джек.

- Ваш Динго может проглотить крупного гуара в один прием.

- А все-таки, - отчаянно зевая, сказал Джек, - гуары - это волки, раз их называют волками.

И с этими словами мальчик спокойно уснул на руках у старой Нан, которая сидела, прислонившись к стволу мангового дерева. Миссис Уэлдон поцеловала спящего ребенка, улеглась на земле рядом с ним и скоро тоже сомкнула усталые глаза.

Через несколько минут после этого Геркулес привел на стоянку кузена Бенедикта, который пытался ускользнуть в лес, чтобы заняться ловлей «кокюйо» - светящихся мух, которыми щеголихи туземки украшают свои волосы, как живыми драгоценностями. Эти насекомые, излучающие довольно яркий синеватый свет из двух пятен, расположенных у основания щитка, весьма распространены в Южной Америке. Кузен Бенедикт надеялся наловить много таких светляков, но Геркулес воспротивился его поползновениям и, несмотря на протесты ученого, притащил его к месту привала. Геркулес был человеком дисциплинированным и, получив приказание, выполнял его по-военному. Так великан негр спас немало светящихся мух от заключения в жестяной коробке энтомолога.

Вскоре весь отряд, кроме Геркулеса, стоявшего в карауле, спал глубоким сном.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Сто миль за десять дней

Путешественников и охотников, ночующих в тропическом лесу под открытым небом, обычно будит весьма неприятный концерт. В нем слышится и клохтанье, и хрюканье, и карканье, и лай, и визг, и насмешливое бормотанье, дополняющее эти разнообразные звуки.

Так приветствуют пробуждение дня обезьяны. В тропическом лесу можно встретить маленьких «марикину», «сагуина» с пестрой мордой, серого «моно», кожей которого индейцы прикрывают казенную часть своих ружей, «сагу», которых можно узнать по двум длинным пучкам шерсти, и много других представителей многочисленного семейства четвероруких.

Пожалуй, самыми любопытными из них являются ревуны, обезьяны с настоящей физиономией Вельзевула и длинным цепким хвостом, помогающим им держаться на деревьях.

Как только восходит солнце, самый старый из стаи затягивает мрачным голосом монотонную песню. Это баритон труппы. Молодые тенора подхватывают вслед за ним утреннюю симфонию. Индейцы говорят тогда, что ревуны «читают свои молитвы». Но в тот день обезьяны, повидимому, не желали читать молитвы, так как их не было слышно, а между тем голоса их разносятся далеко, - такой сильный звук получается от быстрого колебания особой костной перепонки, которая образуется у ревунов от утолщения подъязычной кости.

Однако по какой-то неизвестной причине в то утро ни ревуны, ни другие обезьяны, обитавшие в огромном лесу, не дали своего обычного утреннего представления.

Такое поведение обезьян весьма огорчило бы индейцев-кочевников. Не потому, что они любят этот вид хорового пения, но они охотятся на обезьян и делают это потому, что ценят главным образом их мясо, действительно очень вкусное, особенно в копченом виде

Дик Сэнд и его спутники не имели никакого понятия о привычках ревунов, иначе молчание обезьян привлекло бы их внимание. Путешественники проснулись один за другим. Ночь прошла спокойно, и несколько часов отдыха восстановили их силы.

Маленький Джек раскрыл глазки одним из первых. Увидев Геркулеса, он спросил, не съел ли тот ночью волка. Но оказалось, что ни один волк не появлялся вблизи привала, и Геркулес пожаловался Джеку на терзающий его голод.

Остальные путешественники тоже проголодались, и Нан стала готовить завтрак.

Меню было такое же, как и накануне за ужином. Но свежий утренний воздух возбудил у всех аппетит, и путники не были особенно привередливы. Все понимали, что нужно набраться сил для утомительного дневного перехода, и потому воздали честь завтраку. Даже кузен Бенедикт сообразил, - быть может, впервые в жизни, - что еда не бесполезный и не безразличный для жизни процесс. Однако он заявил во всеуслышание, что «приехал в эту страну отнюдь не для того, чтобы прогуливаться, засунув руки в карманы». И если Геркулес, продолжал он, осмелится и впредь мешать ему охотиться на светящихся мух и других насекомых, то Геркулесу это не пройдет даром!

Угроза, казалось, не произвела на великана большого впечатления. Но миссис Уэлдон отвела Геркулеса в сторону и посоветовала ему разрешить порезвиться этому большому ребенку, не выпуская, однако, его из виду.

- Не надо, - сказала она, - лишать кузена Бенедикта невинных удовольствий, столь естественных в его возрасте.

В семь часов утра маленький отряд тронулся в путь, направляясь на восток. Установленный накануне походный порядок сохранялся и теперь.

Все так же дорога шла через лес. Жаркий климат и обилие влаги способствовали неистощимому плодородию почвы. Казалось, на этом обширном плоскогорье, расположенном на границе с тропиками, растительный мир южных стран представал во всей своей мощи. В летние месяцы солнечные лучи падали тут почти отвесно, в почве накапливались огромные запасы тепла, а подпочва всегда оставалась влажной. И как великолепны были эти леса, сменявшие один другого, или, вернее, этот бесконечный лес.

Дик Сэнд не мог не заметить странного противоречия: по словам Гэрриса, путники находились в области пампы. Меж тем пампа на языке индейцев «кишна» означает «равнина». И Дик думал, что если память не изменяет ему, пампа - это обширные безводные и безлесные степи, где не встретишь камня, огромные ровные пространства, покрывающиеся в период дождей чертополохом. В жаркое время этот чертополох, разрастаясь, превращается в настоящий кустарник и образует непроходимые заросли. Есть в пампе и карликовые деревья и голые кусты колючек, - и все это придает местности мрачный, унылый вид.