Янтарный меч - Ольга Ромадина

– Сколько всего, – восхитился Тильмар, разглядывая пузырьки. Руками он их благоразумно не трогал, не то, что Ярина тогда. – Испытать бы.

– Идея неплоха, но на ком испытывать будешь?

– Можно взять кого-нибудь из местных.

– Твоя кровожадность понятна, но я не для того их спасал.

Селяне приходили кланяться – Гор их на порог не пустил, выгнал вчера, как только встать смог. Хоть староста и причитал, что не они это – колдовство злое. Они бы никогда… Сегодня тоже приходил, постоял у частокола, вздыхая. А Весёна едва ли не ночевала там, но, едва завидев Тильмара, давала стрекача, только пятки сверкали.

Гор покосился на Ярину: лицо его непонятно дернулось, и она поспешила отвернуться, собираясь их оставить. Пусть сами разбираются…

Если он начнет ее жалеть – она не выдержит. А ведь он жалеет. Знал бы кто, как тошно от этого.

– Эх, бумаг не осталось. В таком холоде они могли бы сохраниться, – посетовал Тильмар.

Ярина уже вцепилась в перила, собираясь расспросить дедушку, почему он так беспокоится – домовой последние дни места не находил. Но услышав это, замерла.

– Остались, – тихо сказала она, сама себе удивляясь. Как до сих пор не вспомнила?

– И ты молчала?! – Оба чародея с одинаковым возмущением уставились на нее.

– Показывай! – велел Гор.

Книгу они бережно передавали друг другу, но в листки вцепились мертвой хваткой. Чтобы расшифровать письмена, в ход пошли все обереги, которые были у Тильмара в сумке, но без толку.

– Не поможет… – они сидели за столом, голова к голове, и мучительно искали ключ к тайнописи.

Ярина осторожно притворила за собой дверь и пошла качать расшалившегося Орма. На диво тихое дитя – сам себе занятие найдет. Вот и теперь старательно кряхтел, пытаясь перевернуться.

С новой силой вспыхнула чужая тревога. Дедушка был сам не свой. Казалось ей, или он нарочно избегал ее? Боялся медовых глаз?

Ярина покосилась на себя в зеркало и вздохнула: некрасиво ведь. Она и раньше была не чета Нежке. А теперь и вовсе на навью похожа.

– Дедушка, – позвала она шепотом, зная, что он услышит. Но прийти домовой почему-то не пожелал. Ярина потянулась к нему: спаленка расплылась перед глазами, обернулась горницей.

Чародеи еще гадали над листками, а она будто подглядывала из-за печки. Видно плохо, зато слышно.

– Слушай, ты уверен? – Тильмар воровато оглянулся на дверь, за которой она скрылась.

– Мы не будем это обсуждать.

– Но она думает, что ты…

– Знаю! – Голос Гора был сиплым, полным досады. – И это прекрасно. Пусть думает. Я не собираюсь ее разубеждать. Чем скорее ты уберешь ее отсюда, тем лучше, пусть не лезет ни во что хотя бы в этот раз. Отправляйся домой, Тиль. Бери телегу, и чтобы вас здесь не было к следующему утру. Хватит с нее геройств.

– Я знаю твое упыриное упрямство, но спрошу еще раз. Помощь не нужна?

– Нет. Обойдусь. Здесь я должен закончить один. Твоя задача – доставить ее в Ольховник. Вот это с собой возьмешь. – Гор постучал пальцами по записям. – Книгу оставишь, ларец тоже. О записках Оружейника никто не должен узнать. Вообще никто. Дед, ты понял меня?

Он обернулся, и Ярину выбросило обратно. Как она ни пыталась подслушать через дверь, о чем шла речь дальше, все без толку – такое ощущение, что с другой стороны подушками обложились.

Вечером, когда она вышла ужинать, листков на столе не было, о делах никто не говорил. Гор вообще не произнес ни слова, больше болтал Тильмар. Рассказывал про житье в Ольховнике, про их с Нежкой дочку, про то, как Ярину там замечательно устроят.

Она улучила минутку, когда Гор выполз поплескаться в сени, и быстро рассказала Тильмару, что давно следовало: почему отправилась в путь. Матушка с Рагдаем уже давно до Арсеи, небось, добрались.

Тильмар почесал кончик носа и вздохнул:

– Найти не сложно. Сделаю поисковый амулет на крови и поеду. Ты уверена, что их не схватят по дороге?

Страх пробежал холодком по спине, но как-то слабо, словно Ярина до того набоялась за эти дни, что чувства притупились.

– Уверена, – кивнула она. – Матушку в лесу никто поймать не мог. Нас не схватили, когда мы убегали, хотя наверняка погоня была, значит, и теперь все хорошо.

Так минул еще день.

Снова приходил староста, сообщил, что нечисть лесная и болотная тело Ивара нашла, передала селянам, а проклятое место сожжено дотла и камнями завалено, даже следов входа в курган не сыскать. Слезно просил обряд свершить проводов совершить: а ну как поднимется мруном.

Гор по-прежнему не пожелал даже видеть старосту и Ярину не пустил, разговаривал Тильмар у ворот, а ей осталось только в окошко глядеть. Стекла в них больше не были такими прозрачными, покрылись мелкой сетью трещин, картинки в них больше не менялись. Волшебство ушло.

– Сказал? – спросил Гор, когда Тильмар вернулся.

– Да, – тот бросил укоризненный взгляд на друга, который снова лежал лицом вниз, а Ярина взялась протирать края раны настоем, дыша через раз. – Сказал, что чары сняты, и упрощенного обряда, как на крайний случай, будет достаточно, Переправщица сама придет. Но, по-моему, он мне не поверил.

– Это уже не наше дело, – сердито отозвался Гор.

– Я хочу сходить, попрощаться, – тихо сказала Ярина. Воспоминания об Иваре не вызывали больше злости, одну горечь пополам с жалостью. Совершив ошибку, северянин исправил ее ценой своей жизни. Оставил сиротой сына. А все ради чего? Ради призрачной надежды снять проклятие? Почему он вообще поверил колдуну? Она хотела сказать, что сделает все для Орма. Вдруг слова долетят до Темной дороги. Или куда там северяне уходят?

– Никуда ты не пойдешь. – Гор приподнялся и взглянул на нее так, как смотрел последние дни: с ледяным равнодушием. – Каждый раз, когда ты теряешься из виду, я потом спасаю тебя, рискуя собственной шкурой. Делать мне больше нечего, лезть в это снова.

Сказал – как по щеке хлестнул. Глаза сами налились слезами, Ярина стиснула зубы, чтобы не разреветься при нем. Выронив настой, метнулась в спаленку, не услышав гневного рычания Тильмара.

Не до этого было. Понятно, что теперь Гору не нужно притворяться, что она ему нравится, раз друга спасать не надо. Но зачем так?

Ярина рухнула на кровать, содрогаясь от рыданий. А когда слезы высохли, просто лежала и смотрела в пустоту.

Ужин ей принес домовик.

– Ничего, девонька, – вздохнул он, горько качая головой. – Перемелется – мука будет. Ты молодая, красивая. Дался тебе этот упырь патлатый.

Ярина шмыгнула носом в ответ.

– Поедешь со мной, дедушка? –