Год службы социалистов капиталистам - Вера Владимирова

____________________ 1) Как известно, тот же самый Семенов взорвал изнутри партию эсеров, опубликовав в своей знаменитой брошюре в 1919 году всю картину ее гнусной работы. Вслед за ним начались разоблачения целого ряда других активных работников партии эсеров. Сейчас многие из них-члены ВКП. 2) См. его показания на процессе. ____________________

Но Центральный комитет партии социалистов-революционеров не только санкционировал эксы, но и настойчиво требовал их скорейшего осуществления. Семенов показывает, что в одной из дальнейших бесед с ним Донской, указывая ему на пустоту партийной кассы, говорил, что он сам лично готов пойти на какую-нибудь экспроприацию. Член Центрального комитета Гоц, встретившись с Семеновым в редакции "Дела Народа", торопил его с экспроприациями, указывая на катастрофическое денежное положение партии. Третий член Центрального комитета Николай Иванов выразил также желание войти в боевой отряд и лично принимать участие в эксах. Совершение экспроприации в советских учреждениях Н. Иванов считал допустимым1); также он говорил,. что "с некоторыми оговорками я считал бы возможным и совершение частных экспроприаций. Мое предложение о вступлении в боевую организацию было отклонено Центральным комитетом". Так при деятельной поддержке членов Центрального комитета начала работать экспроприаторская группа. Первый проект экса предполагался в театральной кассе одного из театров. Был предпринят ряд мер, но от этого проекта пришлось отказаться ввиду технических трудностей. Второй проект предлагал обобрать кооператив на углу Пантелеймоновской и Моховой. Инициатива его исходила от члена Центрального комитета Донского, который случайно в разговоре с одним из служащих кооператива - эсером узнал, что скоро там будет сумма в 200 тысяч рублей. Донской предложил этому служащему сообщить о том, когда получатся в кооперативе деньги. Тот согласился. Семенов, Гвозд и другие собрались в ожидаемый день в клубе Лаврова, куда должен был притти служащий кооператива и сообщит, получены ли деньги. Но служащий струсил и не пришел: от проекта пришлось отказаться. Первая удачная экспроприация была у частного торговца в Лесном. Ее производили: Гвозд, Колховский, Усов и еще один эсер. Они вошли под видом обыска и ограбили купца на 15-20 тысяч, которые Семенов по указанию Донского сдал члену Центрального комитета Ракову. Вторая удачная экспроприация была в Комиссариате продовольствия. Артельщик Комиссариата-эсер, возивший деньги на закупку продовольствия для Ленинграда, сообщил семеновской группе, что в такой-то день он едет для закупки продовольствия в Саратов и везет с собой 1 миллион денег. Гвозд, Семенов, Усов, Сергеев, Тесленко и Зеленков сели в поезд и около станции "Буй" вошли в купе, где ехали артельщики с охраной, навели револьверы на стражу, отняли деньги у артельщика и, остановив поезд тормозом, скрылись. После экса Семенов, Гвозд и Тесленко поехали в Москву сдать деньги Центральному комитету. По показаниям Семенова, он явился в Москве на заседавший в то время совет партии и сообщил об эксе Донскому. Последний при Семенове подошел к Чернову и Зензинову и сообщил им об экспроприации денег. Деньги, по указанию Донского, Семенов сдал кассиру Центрального комитета Евгении Ратнер.

____________________ 1) См. его показания на предварительном следствии. Дело эсеров, т. I, л. д. 304. ____________________

На процессе эсеров (в 1922 году) Донской сознался1), что он санкционировал от имени Центрального комитета экс у артельщика в один миллион и что Центральный комитет его санкцию утвердил, и деньги были получены. А Усов, участник ограбления, рассказывает, что, когда он приехал вскоре в Москву и явился в Центральный комитет, Елена Иванова передала ему от имени Центрального комитета глубокую благодарность за ограбление2). Несмотря на голод в столицах и ужасные бедствия населения, эсеры стремились ограбить именно продовольственные деньги. В сентябре во время начавшегося распада эсеровской террористической группы экспроприаторская группа делает новую попытку экса в губернском продовольственном комитете. Предполагали захватить все суммы, лежавшие в несгораемом шкалу. Пелевин, член группы, указал Семенову уголовника, у которого можно было приобрести специальный аппарат с кислородом, чтобы расплавить замок несгораемого шкапа. Донской от имени Центрального комитета санкционировал предполагаемое ограбление и выдал для покупки аппарата 10 тысяч. Аппарат для расплавки был куплен. Охрана губпродкома была подкуплена. Начальник охраны сам привел Козлова и Зубкова к кассе, а Семенов, Королев, Зеленков, Усов, Коноплева и Иванова стояли вооруженные у входа. Козлов и Зубков расплавили замок на половину: больше не хватило в аппарате кислорода, пришлось "работу" бросить. Ограбление не удалось. Вслед за этой неудачной попыткой группа решила сделать налет на какого-то торговца, у которого, по словам знакомого группе уголовника, было много денег. Налет был совершен (около Москвы по Рязано-Уральской железной дороге); купец умер от испуга. В налете участвовало 5 человек. Денег же у него было взято так мало, что Семенов даже не передал их в Центральный комитет, а оставил в группе.

____________________ 1) Стенограммы суда, заседание 20 июля. 2) Показания Усова на предварительном следствии т. I л. д. 31 и 107 ____________________

Вслед за тем эсеровской группой было совершено удачное ограбление 9-го почтово-телеграфного отделения 4 октября, в 9 часов утра. В налете участвовали Семенов, Зубков, Усов, Зеленков и Королев. Протокол об ограблении гласит: "Вошло 4 неизвестных, скомандовали: "ложись", обезоружили караульного, произвели выстрел, разнили одного посетителя. Угрожая револьвером, захватили ключи от кассы и отперли. Взяли деньги и ценности и скрылись. Ограбление продолжалось не более двух минут, и во время его грабители заперли дверь на крюк, а вышли, через другой ход". Денег было взято, от 140 до 150 тысяч. По показаниям Пелевина ограбление было совершено по согласию с начальником отделения, который сообщил эсерам, когда в кассе скопились деньги. За свой "труд" он получил от эсеров 7-8 тысяч из взятых денег. Далее был еще ряд проектов захвата денег: в Калужском губпродкомитете, в Главсахаре и др. Арест Семенова и Ивановой положил конец экспроприаторской группе, и работа по ограблению народных денег для нужд контр-революции на этом кончилась.

______________________ 1) В. И. Г у р к о, "Из Петрограда через Москву, Париж и Лондон в Одессу", "Архив" Гессена, т. XV. ______________________

Первые полгода после Октябрьской революции советская власть относилась мягко к пойманным участникам контр-революционных заговоров. Взяв в свои руки политическую власть, пролетариат и его авангард - партия большевиков повели самую сокрушительную борьбу с буржуазией и дворянством в экономической области. Через полгода русская буржуазия была почти уничтожена экономически, и железной метлой выметена дворянско-помещичья гниль. Однако в отношении к личности и жизни своих классовых врагов пролетариат проявлял исключительную гуманность и терпимость. Первые полгода, за ничтожным исключением, почти не было расстрелов, длительных арестов. Об этом свидетельствует ряд фактов и исторических показаний. Один -из вождей "Правого центра", монархист Гурко, пишет в своих воспоминаниях1): "На общем фоне истекшей зимы (1917-1918 г.- В. В.) припоминается, как все туже затягивалась накинутая на буржуазию большевистская петля... однако террора в точном смысле слова еще не было: массовые расстрелы начались лишь в августе... За исключением отдельных, особенно пугливых и нервных людей, ни население, ни даже высшие по общественному положению слои страха за свою жизнь не испытывали. Так, еще в июле месяце, по получении известия о... кончине государя и его семьи, была открыто отслужена заупокойная обедня в церкви Спиридония (в Москве), и на службе этой присутствовали все находившиеся в Москве остатки высшей бюрократии, придворных кругов и правых общественных организаций... Вернувшись в Москву (в июле. - В. В.), я сразу заметил ту резкую перемену, которая там произошла. Воздух был насыщен надвигавшимся и уже кое-где появившимся террором, толчок коему был дан лево-эсеровским выступлением". Тов. Лацис пишет1): "За первое полугодие существования чрезвычайных комиссий ими было расстреляно всего 22 человека"2). Тов. Троцкий на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета б июня говорил: "До сих пор была только гражданская война. Советская власть еще не прибегала к террору французской революции. Мы заявляем всем контр-революционерам: "Не смейте играть с голодом, ибо терпение советской власти, может кончиться!". Столь же мягкое ъотношение было и к арестуемым белогвардейцам. Их тотчас выпускали после ареста, продержав 2-3 дня, неделю, максимум месяц, два. И когда 30 апреля 1918 года на заседании. Московского совета тов. Крестинский (тогда нарком юстиции) докладывал о первомайской амнистии3), то он указывал, что4) "политических заключенных всего 38 человек5). Часть их принадлежит к контр-революционерам, другие-черносотенцы и царские слуги, а также те, про которых не разберешь, где кончается в нем уголовное и где начинается политическое". Даже правые эсеры возмутились мягкостью советской власти и стали упрекать большевиков в том, что они амнистируют сторонников бывшего императора. Тогда товарищ наркомюста Свидерский дал следующие интересные разъяснения". Во-первых, что Белецкий, Протопопов, Щегловитов и Хвостов под амнистию не подходят, так как им вменяется и взяточничество. А что Пуришкевич под амнистию подходит, так же как и Сухомлинов, ибо они подходят под пункт, что освобождаются те, кто к 1 мая достиг 50 лет.