Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений - Эдмунд Фелпс

Можно ли говорить о важности различий в распространенности или качестве современных институтов, в том числе и тех, что стояли у истоков современного капитализма, также и для объяснения различий в удовлетворенности трудом? Конечно, можно, однако оценка многих таких институтов — например сбалансированного патентного права,— представляется весьма сложной задачей. Поскольку, говоря в целом, радикально новые идеи лучше всего развиваются в новых фирмах, уничтожение феодальных и меркантилистских препятствий для выхода новых фирм на рынок и формирование новых отраслей — и того и другого Америка добилась, когда получила независимость, освободившись от жесткого контроля со стороны короля Георга III,— это ключевые институциональные шаги для функционирования современного капитализма. Следовательно, теоретически институты, которые устраняют бюрократические «рогатки», могли бы объяснить высокую удовлетворенность трудом в современно-капиталистических экономиках, если бы, конечно, у нас были количественные оценки подобных институтов. Однако уровень детализации и специфическая природа многих институтов в этой сфере осложняют их количественную оценку. Поэтому стоит, возможно, привести пару красноречивых историй. Основатель eBay француз Пьер Омидьяр, выступая в 2005 году в Экс-ан-Прованс, сказал, что он не смог бы основать eBay во Франции, но не стал точно описывать, почему именно; возможно, ему было бы не так просто сделать это. Другой выдающийся предприниматель недавно сказал британскому премьер-министру Дэвиду Кэмерону, что он не смог бы открыть свой бизнес в Британии, потому что в ней отсутствуют некоторые ключевые институты.

Институтом, имеющим базовое значение для работы современного капитализма, является законодательство, регулирующее деятельность компаний: защита компаний в случае банкротства от кредиторов; защита компаний от злоупотреблений корыстных менеджеров; защита от сотрудников, которые не выполняют своих обязанностей; ограничение требований компаний по отношению к работникам и т. д.,— все эти идеи включены в американское культурное наследие, где они проходят под рубрикой свободы предпринимательства. В досовременную эпоху при протокапитализме землевладелец мог нанимать рабочих для сбора урожая. При современном капитализме компании и индивиды объединяются и каждая из сторон вкладывает время или деньги в отношения, причем они не имеют возможности предвидеть задачи, в том числе срочные, которые могут возникнуть в будущем. Сотрудник и работодатель не могут составить контракт, в котором учитывались бы все возможные случаи. Закон необходим для урегулирования конфликтов, которые возникают тогда, когда контракт не описывает состояние, в котором оказалась компания. Без такой правовой поддержки предприниматель или инвестор, возможно, не решится на создание непроверенного продукта, раз ему сложно нанимать или увольнять работников в различных непредвиденных ситуациях, а также заменять неэффективных менеджеров более успешными. Созидание не всегда вызывает разрушение, но препятствование разрушению усложняет получение ресурсов для созидания.

Наконец, экономическая политика той или иной страны — это институт, который может существенно повысить или снизить уровень инновационного предпринимательства. Опираясь на весьма скудные данные и частную теорию, консерваторы поспешили с выводом, будто каждый элемент экономической политики, требующий от государства выполнения определенной роли, влечет за собой издержки, перекрывающие выгоды, причем исключений из этого правила почти нет. Однако, хотя можно было бы с некоторой уверенностью предполагать, что то или иное вмешательство государства в деятельность частного сектора (требующее, скажем, большего производства зерна и меньшего — тканей) принесло бы вред в пасторальных экономиках меркантилистского капитализма, нельзя, например, считать, что большие или, наоборот, меньшие расходы на образование сдвинули бы инновации с их оптимального равновесного уровня или же, тем более, помешали им. Нам не известно, является ли та или иная конкретная государственная программа полезной или же, напротив, вредной для динамизма экономики и, следовательно, для удовлетворенности трудом. Однако эти вопросы часто можно проверить в исследованиях, которые принесут результаты, нуждающиеся в новом осмыслении. Например, данные, приведенные в упомянутой выше статье, не подтверждают предположения, будто на уровне удовлетворенности трудом негативно сказываются субсидии рабочим с низким доходом, например американские налоговые зачеты за заработанный доход, которые призваны повысить степень занятости в неблагополучных слоях населения. Возможно, интеграция маргинализированных людей в экономику способствовала привлечению творческих сил обособленной части общества, чьи таланты в противном случае просто не нашли бы себе применения.

Другим примером может служить государство всеобщего благосостояния. В той же самой статье Фелпса и Зога показывается, что страны с высоким уровнем государственных расходов на социальное страхование, то есть здравоохранение и пенсии, не говоря уже об образовании, как правило, не имеют низких показателей удовлетворенности трудом, хотя этот результат, возможно, обусловлен данными некоторых специфических стран, таких как Норвегия с ее нефтью или Австрия с ее вальсами 1 5. Жан-Батист Сэй,

великий французский экономист конца XVIII и начала XIX веков, сформулировал проблему большого государственного сектора в своем «Трактате по политической экономии» 1803 года. Изложить его основную мысль можно так:

Когда государственные закупки расползаются толстым слоем по всей экономике, мысли предпринимателей, которые в ином случае были бы заняты лучшим методом или лучшим продуктом, способным повысить доходы, неизбежно обращаются на то, чтобы использовать свое влияние для получения нового государственного контракта. Поэтому за высокий уровень государственного потребления экономике придется платить частью своего динамизма и, соответственно, некоторым снижением удовлетворенности трудом.

С другой стороны, нет никаких подтверждений того, что все это корпоративистское вмешательство, проводимое ради «защиты» работников и отраслей, повышает удовлетворенность трудом. Корпоративистская убежденность в том, что некоторые ключевые составляющие самореализации людей можно повысить, сделав их жизнь более определенной и защищенной, видимо, является иллюзией.

Регулирующие институты, судя по всему, существенно снижают удовлетворенность трудом, особенно это касается регулирования кредитных (например, путем ограничения процентной ставки) и товарных рынков. Институты коллективных переговоров и нормы, относящиеся к найму и увольнению сотрудников, также, насколько можно судить, снижают средние величины удовлетворенности трудом. Некоторые корпоративистские институты, например создание активного сальдо торгового баланса для финансирования выплат по процентам и дивидендов иностранным кредиторам и инвесторам, иногда могут помочь таким странам с привлечением иностранных инвестиций и переносом иностранных технологий и капитала. Однако, если эти данные в целом верны, корпоративистские институты все равно ведут к более низкой удовлетворенности трудом.