Наследницы - Элизабет Адлер

Ханичайл, сердито расхаживая взад-вперед по гостиной, с любопытством посматривала на нее. Она действительно не понимала, что вывело Анжу из себя.

– Ты просто ревнуешь, вот и все, – сказала она. Это был выстрел в темноте, но, кажется, он попал в цель.

Анжу встала подбоченясь перед софой.

– А что ты строишь из себя, мисс Техас? – спросила она со злобой. – Дорогой Алекс... «Мой бойфренд», как ты его назвала. «Он поцеловал меня». Ну и где он теперь? Я скажу тебе где: он проводит уик-энд в Бленхеймском дворце с дочерью итальянского посла, вот он где. Он бросил тебя, маленькая мисс Техас, потому что находит тебя скучной, как и я.

Ханичайл не знала, смеяться ей или плакать: Анжу выглядела такой смешной с лицом, красным от злости и разочарования. Она знала, что Анжу не хотела этого говорить. Позже она будет раскаиваться и просить прощения. Она всегда так поступала. Но от этого боль не становилась слабее.

– С меня хватит, – сказала Ханичайл и направилась к двери.

– Иди катайся на своих глупых лошадях! – закричала ей вслед Анжу. – Ты знаешь, что я говорю правду.

Ханичайл знала, что Анжу ненавидела всех животных, особенно лошадей. Она содрогалась при одном упоминании о них. «Только сумасшедшие англичане обожают их, – с презрением говорила она. – Они взяли бы их с собой в постель, если б могли».

Но конечно же, Анжу не говорила ничего подобного в присутствии лорда Маунтджоя. Она была слишком умна для этого. У нее было одно лицо, когда она хотела произвести впечатление на публику, и совсем другое, когда они оставались одни. Иногда она вела себя так возмутительно, что Ханичайл казалось, что она никогда не простит ее. Но затем она становилась такой ласковой, такой раскаивающейся, такой искренней, что Ханичайл прощала ее.

«Может, в этом и есть ее беда, – думала Ханичайл, скача легким галопом рядом с дядей. – Какой бы плохой Анжу ни была, все всегда прощали ее».

– Гони ее изо всех сил! – крикнул лорд Маунтджой. – Посмотрим, на что она способна.

Ударив в бока кобылы, Ханичайл быстро проскакала целую милю, совершенно забыв про Анжу и переполненная восторгом.

– Эта девочка неплохо смотрится в седле, – с восхищением пробормотал себе под нос Маунтджой. – Джордж скакал точно так же. Она, вне всякого сомнения, похожа на него.

Он подумал о Лауре, которая ездила верхом так же хорошо, как любой мужчина, и даже лучше многих, и сердце его наполнилось любовью. Он чертовски гордился своими девочками, с улыбкой вспоминая, что Анжу могла обвести вокруг пальца любого, и даже такого стреляного воробья, как он.

Пусть Анжу и не ездит верхом, но в ней больше очарования, чем в других девочках. Он был уверен, что она сделает себе блестящую партию. А Лаура уже накануне помолвки с Билли Сакстоном. Вчера вечером после обеда Билли попросил его разрешения на помолвку. Его семья, возможно, и занимается торговлей, но он хороший парень.

А этот парень, Алекс Скотт, в которого, со слов Анжу, влюблена Ханичайл, несколько развязный. Говорят, он заработал свои миллионы, когда ему еще не исполнилось двадцати одного года, и сейчас он один из богатейших людей в мире.

– Нельзя доверять такому человеку, как он, – сказал Маунтджой сам себе. В нем есть что-то плохое, хотя никто не знает, что именно. Однако он видел, что Ханичайл несчастна, и это обеспокоило старого графа.

Маунтджой вздохнул, глядя, как Ханичайл скачет обратно к нему, и почувствовал жалость к ней. Надо подумать, чем отвлечь ее, подбодрить. Женщины серьезно относятся к таким вещам, как любовь. Сам он никогда в жизни не влюблялся, да и все его приятели тоже. Они женились на ком полагалось и честно исполняли свой долг, вот и все.

Маунтджой снова вздохнул. Времена изменились, и сейчас на многие вещи смотрели по-другому. Он позвонит Софи, когда вернется, и попросит ее устроить какое-нибудь развлечение здесь, в Маунтджой-Парке. Пусть это будет большой прием, он попросит Софи пригласить для Ханичайл и Анжу подходящих молодых мужчин. Пусть и ближайшие соседи организуют у себя танцы. Как зовут этого руководителя джаз-оркестра, по которому сходит с ума вся молодежь? Амброуз? Или Кэрролл Гиббонз? Софи должна знать. Надо будет устроить еще и грандиозный фейерверк над озером.

Лорд Маунтджой вспомнил холодный январский день, когда всего несколько месяцев назад он ехал на поезде Бат – Лондон. Это был его семидесятый день рождения, и тогда он сказал себе, что одинок и стар.

Он громко рассмеялся, пуская лошадь галопом вслед за Ханичайл. Теперь он не одинок и, что еще более важно, не чувствует себя старым. Он чувствует себя заново родившимся.

Билли так и не успел сделать Лауре предложение – она его опередила. Они ехали из Маунтджой-Хауса в Сакстон-Моубри, и он остановился, пропуская стадо в поле, когда она повернулась к нему и сказала:

– Тебе не придется вставать на одно колено, Билли. Я намереваюсь выйти за тебя замуж, хочешь ты этого или нет.

Билли засмеялся, поцеловал Лауру и сказал:

– Ты облегчила мне дело. – Затем вынул из кармана маленькую голубую коробочку, в которой лежало кольцо с бриллиантом. – Это тебе, моя любимая Лаура, – торжественно произнес Билли, надел кольцо Лауре на палец и, посмотрев ей в глаза, добавил: – От меня с любовью.

– О, Билли! – вскричала Лаура, целуя его. – Оно чудесное, изумительное! Ты только представь себе, что я бы могла не встретиться с тобой тогда, в поезде. Я могла бы никогда не узнать тебя. Что бы я без тебя делала?

– Я бы сам нашел тебя, – ответил Билли, снова целуя свою невесту. – Я увидел бы тебя в каком-нибудь бальном зале Лондона, наши взгляды встретились бы, и мы бы сразу поняли, что предназначены друг для друга.

– А вместо этого тебе пришлось утешать меня и выслушивать мой рассказ о несчастном Хаддоне.

– Он так никогда и не узнает, какого свалял дурака, – сказал Билли и, пропустив стадо, включил зажигание.

На следующий день в «Таймс» было объявлено о помолвке Лауры и Билли. Лаура прочитала газету в кафе и, довольная, подумала: «Наконец все сделано официально». Она посмотрела на кольцо с большим бриллиантом, которое подарил ей Билли. В банке хранились ювелирные украшения его матери, в том числе и ее обручальное кольцо, но он хотел подарить Лауре что-то такое, что будет принадлежать ей одной: специальное кольцо, которое будет всегда связывать их, поэтому он пошел на Бонд-стрит и выбрал кольцо сам.

Лаура снова пробежала глазами колонку в газете, и ее взгляд остановился на одном из объявлений, в котором говорилось, что свадьба между леди Дианой Гилмор и мистером Хаддоном Фоксом не состоится.

– Господи, – сказала она, – бедный Хаддон.