Безымянный раб (Другая редакция) - Виталий Зыков

Вернувшись через полчаса с увесистой вязанкой сухих веток (в качестве веревки Ярик использовал подвернувшуюся под руку плеть какого-то растения), Ярик застал уже подготовленный для костра котелок. В походе хозяин не особо следил за иерархией.

— Господин, откуда вода? — с любопытством поинтересовался Ярик. Обычно приходилось искать подольше.

В качестве ответа Дарг махнул рукой куда-то в сторону. Ярик прислушался и действительно ощутил в том направлении свежую силу маленького родника.

— Чего встал? Разжигай! — немного раздраженно буркнул Дарг, копаясь в мешке.

Наступал самый неприятный момент — разжигание костра. Ярик усмехнулся. А ведь когда-то для него даже костер разжечь было проблемой. А теперь ни спичек, ни зажигалок. Кремень и трут — вот друзья местных любителей лесных путешествий. Встав на колени, Ярик начал высекать искры. Вот затлел трут. Теперь аккуратно подложить мелкие щепочки и осторожно подуть, раздувая еще робкие язычки пламени. Готово! Теперь обложить мелкими веточками, постепенно подкладывая все более крупные… Тут целая наука. Сколько он получил затрещин от Дукана еще там, у кочевников, пока не научился все делать правильно!

— Каменный век! — после каждой такой процедуры бормотал на уже начавшем забываться русском молодой раб. На его осторожные вопросы о более прогрессивных способах разжигания огня ему пару раз намекнули на какие-то палочки-зажиги, которые стоят бездну денег…

Вода в котелке закипела очень быстро, и теперь Ярик пытался сварганить что-то вроде похлебки, используя подобранные корешки, остатки мяса и какой-то крупы. Обязанность по готовке лежала на нем все время путешествия, но, судя по страдальческим гримасам хозяина перед каждым обедом, тот был от этого не в восторге. Сам, правда, готовить не пытался — видимо, не умел и так, поэтому каждый обед Ярик наблюдал перекошенное от отвращения лицо и слышал гневное сопение.

— Надо рецепт запомнить. Пленников пытать самое то! — нарушил молчание Дарг, шумно прихлебывая из ложки. — Хотя на этот раз получше. По крайней мере, не лезет назад, как в первый раз.

Ярик благодарно кивнул. Денег было мало, приходилось экономить, вот он и приправлял похлебку кореньями да травами, экспериментальным путем узнавая воздействие их на организм. Радовало, что хоть опасные для жизни он отличал интуитивно.

Как только ложки заскребли по дну котелка, Дарг сыто откинулся на спину, предоставляя Ярику возможность самостоятельно очистить котелок. Тоже не слишком приятная работенка. Чистка котелка песком в холодной воде приводила Ярика в ярость. Сразу вспоминалась давнишняя назойливая реклама о том, что их средство даже в холодной воде отчистит любую посуду…

Наконец все труды завершены, и Ярик возвращается к костру. Сумерки уже давно окутали землю и теперь готовились уступить дорогу тьме ночи.

— Второе дежурство за тобой, — заметил Дарг, устраиваясь спиной к огню.

Убедившись в способности Ярика быть бдительным, он стал доверять ему самое тяжелое дежурство — утреннее. Именно в это время сильней всего хочется спать, и утром наиболее активна лесная нечисть, что тоже норовит не воевать с полным сил путником, а растерзать полусонного и ничего не понимающего человека. Ярик согласно кивнул и, буркнув себе под нос нечто непочтительное, повалился на ворох заблаговременно притащенных свежих веток. И провалился в темные омуты сна, не забивая себе голову воспоминаниями или лишними мыслями…

Несмотря на все те тяготы, что он перенес в этом мире, Ярику по-прежнему было невыносимо тяжело вставать. Вот и сейчас, когда Дарг растолкал его и, посулив оторвать башку, если заснет, повалился на нагретое место, Ярик стоя зевал так, что возникла опасность вывиха челюсти. Костерок еле тлел, и, поежась, Ярик подкинул пару веток. Было где-то часа три утра, и в одной рубашке не казалось слишком уж жарко. Судя по последнему разговору с хозяином, скоро здесь будет очень холодно. В Степи благодаря могучей магии Древних зима никогда не приходила, здесь же все иначе. А ведь сейчас шла, наверное, десятая седмица лета.

«Интересно, купит ли мне хозяин какую теплую одежду на период холодов? — с грустью подумал Ярик. — До чего же мерзко ощущать себя вещью!»

Ярик в первый раз за несколько седмиц скользнул в глубины своего разума и ощупал угнездившийся там клубок чужой магии. Работы было еще очень и очень много. И когда ею заниматься? Все в пути и в пути. Ни одной свободной минуты. Все силы приходится отдавать походу. Даже сейчас, когда он один, нет никакой возможности войти в глубокий транс — ночные стражи придуманы не из прихоти!

Ярик нехотя открыл закрывшиеся было глаза и огляделся вокруг. Причем под «огляделся» следует понимать высшее напряжение всех его чувств, мигом охвативших всю полянку, где расположились странники. Ярик буквально впитывал ночной мрак, просеивая через сито своего восприятия, выискивая малейшую опасность. Он сел и ровно задышал. Именно так он провел множество ночей в Смертельном Лесу. Правда, для полноты впечатлений следовало залезть на дерево повыше, но это было бы уже лишним. Никакой опасности нет…

Тут Ярик чуть не подскочил на месте. Идиот! А откуда же тогда ощущение мягкого взгляда в спину? Он не походил на стальной выпад приготовившегося к броску хищника, не походил и на прицеливающегося, для удобства прикрывшего один глаз лучника. Но и ведь на взгляд праздного зеваки он не походил! Хотя откуда здесь зеваки?

Ярик, стараясь не привлекать внимания, попытался осторожно выделить искорку чужого внимания и определить местонахождение наблюдателя… Похоже, он сидит на высоком дереве на краю поляны. Тут у Ярика возникло какое-то странное ощущение теплоты, оно появилось в глубине его души при мыслях о наблюдателе. На Ярика повеяло чем-то родным, но очень далеким.

Он заинтересовался и попытался сконцентрироваться на этом ощущении. Как Ярик и ожидал, все стало более четким и ярким. Где-то рядом с сердцем появился легонько пульсирующий теплый комок. Ярик мысленно потянулся к нему. Пульсация участилась, а по телу Ярика побежали волны приятного, успокаивающего тепла. И тогда Ярик сформировал импульс доброжелательства и попытался погрузить его в центр этого пульсирующего комка рядом с сердцем…

И события понеслись вскачь. От наблюдателя на дереве раздался взвизг, и нечто темное и стремительное зазмеилось по стволу к земле. Вот оно уже укрылось в траве. Ночное зрение Ярика только и выхватило острую клиновидную головку и вытянутое, покрытое мехом тело. По траве помчался маленький бурун. Мгновение, и в руки напрягшегося было Ярика прыгнуло мохнатое тело какого-то зверька. От неожиданности Ярик даже не успел отреагировать, как неизвестный зверек уже сидел у него на плече и тыкался мокрым носом в щеку. А сквозь барьеры собственных чувств пробивался водоворот чужих. Здесь были восторг, обожание, счастье сопричастности и снова восторг.

В мыслях Ярика забрезжило смутное воспоминание о чем-то маленьком и столь же стремительном, что отправилось на поиски Большого. Эти сны-грезы то и дело вторгались в собственные сны Ярика.

— Малыш, зачем же я тебе понадобился? И почему мы с тобой связаны? — Едва шепча губами, Ярик погладил извивающегося зверька по гибкой спинке.

Тот счастливо заверещал и попытался исполнить на плече у человека джигу.

— Тише, тише, — шепнул Ярик, считающий, что Даргу совсем не нужно знать про всяких ручных зверей его раба.

И тут чужая мысль начала настойчиво стучаться в закрытые врата его разума. Ярик вздохнул и раскрыл свои чувства навстречу.

Перед его внутренним взором замельтешили картинки. Вот очень страшно, потому что матери нет, а злой-страшный-длинный уже рядом с гнездом. А казавшаяся ранее такой надежной пелена, что отгораживала тебя от мира, стала тонкой и хрупкой. Но вот твой враг устремляется куда-то вниз, а выход из гнезда становится неестественно большим и светлым… Ты же продолжаешь биться о барьеры, которые отделяют тебя от мира, норовя вырваться наружу. И вдруг мир завертелся кувырком, и ты ощущаешь мгновения полета, не успевая даже испугаться. И кто-то большой и теплый подхватывает тебя. Большой, сильный, надежный — друг. Разрушается пелена, и ты впервые в жизни открываешь глаза, и твой взор встречается с взором спасителя, и сразу ощущаешь, как незримые узы связывают твою душу с этим существом. И какая-то волна заставляет тебя укусить спасителя за палец, почувствовать вкус его крови, крови, что скрепит народившиеся крепчайшие узы…

— Так, значит, ты тот маленький паршивец, что цапнул меня за палец? — забормотал Ярик, почесывая зверька под нижней челюстью. — А ты вырос, даже сильно вырос! — И тут Ярик все понял. — Погоди-ка, так получается, что ты бежал из Леса? О боги Бездны! — Последнее Ярик произнес с запоздалым страхом.