Будь моей нежностью - Екатерина Дибривская

– Почему бы и нет, – пожимаю плечами. – Составишь мне компанию?

– Я не умею.

– Мне будет приятно, если ты просто посидишь рядом.

Она молча выходит из салона. В магазине я везу тележку, предлагая Асе то одно, то другое, но она не выказывает особого энтузиазма.

– Тебе нужно лучше питаться. Ты совсем ничего не ешь, – не выдерживаю я.

– Я не хочу, – девушка поджимает губы. – Не могу.

Врач, с которым я общаюсь ежедневно по телефону, уверяет, что отсутствие аппетита – это нормально, но меня не устраивает такое положение вещей.

– Куколка, я знаю, что тебе больно, но ты должна взять себя в руки и начать двигаться дальше. Я хочу, чтобы тебе стало легче, подумай и скажи, как я могу тебе помочь.

Ася ничего не отвечает, поэтому я просто набиваю тележку провизией по вкусу и иду на кассу.

Всю дорогу до рыбхоза она делает вид, что спит, а я позволяю ей это. Я чувствую себя бессильным что-либо сделать для неё, пока она не направит меня в нужное русло.

Я даже не беспокою её по приезде. Разгружаю покупки, затапливаю домик, разжигаю гриль. Мне кажется, что проходит целая вечность, когда Ася наконец выходит из машины.

– Отдохнула?

– Да.

– Обед почти готов. – говорю ей. – Ничего особенного. Тебе – просто овощи.

– Спасибо, я не голодна.

– Брось, куколка. Цукини, морковь, томаты, перец… – начинаю перечислять, но Ася качает головой.

– Я не голодна, Богдан. Чаю выпью с удовольствием, но есть я не хочу.

Я с досадой сплёвываю себе под ноги:

– Тогда пей чай, куколка, и прогуляемся.

Придётся попыхтеть, но нагулять аппетит этой чёртовой царевны Несмеяны!

Под ногами шуршат нагретые на солнце, источающие приятный запах сухие листья. Словно мы идём по золотой дорожке. Плавно пересекаем территорию, огибая плавный поворот практически идеально круглого озера. Вокруг него расползлась целая система ручьёв и болот. Круглый год здесь стоит непроглядно-высокая трава. Вырастающая свежей сочной зеленью по весне, летом возвышающаяся над человеческим ростом, к осени она высыхает и лишь шумит на ветру.

Здесь совершенно иная атмосфера. Не как в городе, не как у большинства водоёмов области. Раскинувшиеся вокруг топи делают берега недоступными для обычного люда. Да и берегов этих, по сути, нет. Со стороны рыбхоза так точно.

Мы подходим к краю асфальтированной дороги, спускаясь на грунтовую тропку. А здесь – метров триста-четыреста и начинаются мостки через болото. Деревянный настил тянется через канавки и петляет сквозь высокий осот с пушистыми метёлками и камыши примерно на километр до такого же деревянного понтона. То тут, то там на траве и низкорослых кустарниках висят опустевшие нимфы стрекоз. Берёзы, тополи и клёны с пожелтевшими листьями пока ещё выстаивают против подступающей с каждым годом всё ближе воды на маленьких клочках земли, но изредка на пути появляются прогнившие у основания деревца.

Я придерживаю Асю за талию, пока мы неспешно идём по мосткам. Между нами давящая тишина, прерываемая лишь шёпотом сухостоя.

– Ой, смотри, – неожиданно врывается в мои думы голос Аси, – что это за птица?

Она тормозит и показывает рукой направление, и я бросаю туда быстрый взгляд.

– Это серая цапля, их место гнездования километрах в пяти – семи отсюда, в долине небольшой речушки.

Цапля плавно взмывает в воздух, показывая нам размах своих крыльев, и Ася смотрит некоторое время в небо, провожая её взглядом.

– А аисты здесь не водятся? – со сдавленным смешком спрашивает девушка.

– Мне не попадались. А что, ты хочешь увидеть аистов?

Она одаривает меня шоколадным взглядом, заставляя сердце биться чаще.

– Типа того, – отвечает мне и начинает движение дальше по мосткам.

Я в два шага догоняю молодую жену и подхватываю её руку, несильно сжимая. Мы идём медленно, чересчур медленно, как по мне. Я и забыл, когда вёл такой неторопливый образ жизни. Хочется отмотать назад и спросить у себя из прошлого: и чего дала тебе вечная гонка?

То, что не знаю, как подступиться к маленькой чертовке? Раньше бы просто отхлестал по роскошным ягодицам, чтобы дурь из головы выветрилась. А теперь… ранить боюсь резким словом. Вот и молчу как истукан. И она молчит, заставляя закипать мою и без того горячую кровь. Возможно, меня самого разобьёт инсульт в скором времени? Млять, что же такое простое дело выворачивает меня наизнанку и вскрывает мозг?

У самого берега озера деревья стоят густой чередой. Мы входим в их тень и мрак, и Ася ёжится от прохлады и сырости. Удивительно, что среди болот, но на открытом воздушном пространстве не так холодно, как здесь. Я жалею, что не захватил из домика плед. Для полного счастья нашей едва начавшейся семейной жизни мне как раз таки не хватает, чтобы она слегла с каким-нибудь воспалением лёгких.

Но вот мы выходим на понтон. Перед нами раскидывается бесконечно-синяя водная гладь, замершие сбоку лодки скучают от длительного бездействия, и я всерьёз подумываю размяться с вёслами наперевес как в старые добрые времена.