Ночь над водой - Кен Фоллетт

– Послушайте, Лавзи, нам не нужны новые ссоры. Может быть, вы уйдете?

Мервин оставил его слова без внимания и обратился к Диане:

– Нам надо поговорить.

Она опасливо изучала выражение лица мужа. Его представление о разговоре очень одностороннее, вместо разговора будет нескончаемый монолог. Но агрессивности в нем не видно. Он старается придать лицу безучастное выражение, но она заметила в нем и какую-то редкую для него робость. Это любопытно. Сказала осторожно:

– Я не хочу никаких скандалов.

– Я обещаю.

– Тогда ладно.

Мервин сел с ней рядом. Взглянул на Марка и сказал:

– Вы не могли бы оставить нас одних на несколько минут?

– Черт возьми! – произнес тот с чувством.

Оба посмотрели на Диану, и она поняла, что решение принимать ей. Диана хотела бы поговорить с Мервином наедине, но если она согласится, то оскорбит этим Марка. Она заколебалась, не решаясь принять сторону одного против другого. Наконец подумала: «Я ушла от Мервина, я с Марком, я обязана встать на его позицию». Сердце ее учащенно забилось, когда она произнесла:

– Говори, Мервин. Если ты не можешь сказать что-то при Марке, то я не хочу этого слышать.

Мервин не ждал таких слов.

– Хорошо, хорошо! – сказал он раздраженно, но затем взял себя в руки. – Я думал о том, что ты говорила. Обо мне. О том, что я стал холоден к тебе. Как несчастна ты была. – Он сделал паузу. Диана молчала. Это так не похоже на Мервина. Что у него на уме? – Я хотел сказать, что очень об этом сожалею. – Она удивилась. Ясно, что он говорит искренне. Откуда в нем такая перемена? – Я хотел сделать тебя счастливой, – продолжал Мервин. – Когда мы поженились, я ни о чем ином не думал. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя несчастной. Это неправильно – чтобы ты страдала. Ты заслуживаешь счастья, потому что умеешь его давать. Люди улыбаются, когда ты входишь в комнату. – Ее глаза наполнились слезами. Она знала, что это правда: люди не отводили от нее глаз. – Это грех на душу – огорчать тебя. Больше я такого не сделаю.

«Собирается ли Мервин обещать, что будет отныне добрым и отзывчивым? – подумала она, ощутив внезапный прилив страха. – Будет ли он умолять меня вернуться к нему?» Она не хотела, чтобы он даже затрагивал эту тему.

– Я к тебе не вернусь. – Диана как бы сыграла на опережение.

Он не обратил внимания на ее слова.

– Ты счастлива с Марком? – Она кивнула. – Он добр к тебе?

– Да.

– Не следует говорить обо мне так, будто меня здесь нет! – вмешался Марк.

Диана протянула руку и дотронулась до его руки.

– Мы любим друг друга, – сказала она Мервину.

– Да? – В первый раз за время этого разговора на его лице мелькнула насмешливая улыбка, но тут же исчезла. – Да, наверное, это так.

Он вдруг смягчился? Это так на него не похоже. И какую роль в этой перемене сыграла вдовушка?

– Тебе велела подойти ко мне и поговорить со мной миссис Ленан? – В голосе Дианы сквозило любопытство и подозрение.

– Нет, но она знает, что я хотел сказать.

– Тогда выкладывайте все поскорее, – предложил Марк.

– Не торопи меня, приятель, – с укоризной ответил Мервин. – Диана пока еще моя жена.

Марк не унимался:

– Забудьте об этом. У вас нет на нее никаких прав, и вы ничего не можете требовать. И не называйте меня «приятель», дедуля.

– Действительно, Мервин, – поддержала Марка Диана. – Если ты хочешь что-то сказать, говори, но не надо настаивать на каких-то правах.

– Хорошо, хорошо! Вот что… – Он глубоко вздохнул. – Я не буду стоять на вашем пути. Я попросил тебя вернуться, но ты отказалась. Если ты полагаешь, что этот парень может преуспеть там, где я провалился, и сделать тебя счастливой, то желаю вам обоим удачи. Всего вам хорошего. – Он замолчал, посмотрел на Диану, потом на Марка. – Вот так.

Наступило молчание. Марк хотел что-то сказать, но Диана заговорила первой:

– Ты ужасный лицемер! – Она сразу же поняла, что стоит за речью Мервина, и сама удивилась страстности своих слов. – Как ты можешь?!

Он изумился:

– Что? В чем дело?

– Что за чушь! Дескать, ты не будешь стоять на нашем пути. Ты соизволил пожелать нам удачи, словно совершил жертвоприношение. Я слишком хорошо тебя знаю, Мервин Лавзи. Ты отказываешься от чего-то, только если тебе это больше не нужно! – Диана лишь сейчас осознала, что весь салон с живым интересом прислушивается к их разговору, но она была так раздражена, что ее это не остановило. – Я знаю, что у тебя на уме. Ты переспал этой ночью со своей вдовушкой, разве не так?

– Нет!

– Нет? – Диана смотрела на него изучающе. Наверное, он говорит правду, подумала она. – Но было близко к тому? – предположила Диана и по его виду поняла, что на этот раз не ошиблась. – Ты обалдел от нее, да и ты ей нравишься, и теперь я тебе больше не нужна – в этом суть дела, не правда ли? Признай, что я права!

– Я ни в чем не собираюсь признаваться.

– Потому что тебе не хватает смелости быть честным. Но я знаю правду, и все пассажиры уже догадываются. Ты меня разочаровал, Мервин. Я-то полагала, что ты куда смелее.

– Смелее? – Он был огорошен.

– Вот именно. Но вместо этого ты придумал жалостливые слова о том, что не будешь стоять у нас на пути. Ты размяк прежде всего в мозгах! Я не вчера родилась, и обмануть меня не так-то просто!

– Хорошо, хорошо, – сказал он, подняв руки, словно защищаясь от ее слов. – Я предложил тебе мир, но ты отвергла это предложение. Можешь любоваться собой. – Он встал. – Судя по твоим словам, люди думают, что это я сбежал с любовницей. – Мервин подошел к двери. – Дай мне знать, когда у вас свадьба. Я пришлю тебе нож для разделки рыбы. – И вышел из салона.

– Ну и ну! – Диана все еще кипела. – Ну и наглость у этого типа!

Она оглядела пассажиров салона. Княгиня Лавиния надменно отвернулась, Лулу Белл улыбалась, Оллис Филд неодобрительно хмурился, а Фрэнки Гордино заметил:

– Ай да девчонка!

Наконец она повернулась к Марку. Что он думает о поведении Мервина и ее реакции? К удивлению Дианы, он расплылся в улыбке. Улыбка была столь заразительна, что она вдруг тоже улыбнулась.

– Смешно? – спросила она, сама начиная смеяться.

– Ты была неподражаема. Я горжусь тобой. И мне это приятно.

– Почему приятно?

– Потому что ты в первый раз в жизни сумела противостоять Мервину.

Так ли это? Она задумалась и решила, что Марк прав.

– Наверное.

– Ты его больше не боишься?

Она снова задумалась.

– Ты прав, больше не боюсь.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Это значит, что я его не боюсь.

– Это значит куда больше – ты его больше не любишь.

– Да? – задумчиво произнесла Диана. Она уже давно твердила себе, что не любит Мервина, но теперь, разобравшись в своих чувствах, поняла, что это было не так. Все лето, даже обманывая его, Диана оставалась у него в рабстве. Он сохранял какую-то власть над ней, даже когда она сбежала и, еще сидя в самолете, была полна раскаяния и думала вернуться к нему. Но больше ничего подобного не будет.

– Как бы ты отнеслась к тому, что он сойдется с вдовушкой? – спросил Марк.

Не задумываясь ни на мгновение, она ответила:

– Какое мне дело?

– Вот видишь!

Она засмеялась:

– Ты прав. Все это осталось позади.

Глава двадцать четвертая

Когда «Клипер» начал снижение в бухту Шедьяк залива Святого Лаврентия, Гарри стал сомневаться относительно похищения бриллиантов леди Оксенфорд.

Его решимость дала сбой из-за Маргарет. Спать с ней в роскошной постели в отеле «Уолдорф», просыпаться и заказывать завтрак в номер – это было дороже бриллиантов. Гарри заглядывал и дальше – как поедет с ней в Бостон, как они снимут комнату, как он поможет ей обрести самостоятельность, как по-настоящему узнает Маргарет. Ее восторги были заразительны, и Гарри, как и Маргарет, с нетерпением ждал, когда они заживут простой, но совместной жизнью.

Однако все будет иначе, если он ограбит ее мать.

Шедьяк был последней посадкой перед Нью-Йорком. Нужно быстро принимать решение. Это последний шанс попасть в багажное отделение.

Гарри снова начал размышлять, нельзя ли получить и Маргарет, и бриллианты. Прежде всего узнает ли она, что он их украл? Леди Оксенфорд обнаружит пропажу, когда распакует багаж, по всей видимости, в отеле «Уолдорф». Но кто может определить, пропали ли они в самолете, или раньше, или позже? Маргарет знает, что он вор, и наверняка заподозрит его, а если Гарри будет все отрицать, поверит ли она ему? Может поверить.

А что потом? Они будут жить в бедности в Бостоне, а в банке у него будет лежать сто тысяч долларов! Долго так продолжаться не может. Она найдет способ вернуться в Англию и поступить в женские вспомогательные части, а он отправится в Канаду и станет военным пилотом. Война продлится год или два, может быть, и дольше. Когда она закончится, он возьмет деньги из банка и купит дом в сельской местности, а Маргарет, возможно, приедет к нему и будет жить с ним вместе… а потом в один прекрасный день захочет узнать, откуда взялись деньги.