Жулик: грабеж средь бела дня - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я всегда говорил, что ментом он был способным, – издевательски продолжал крепыш. – Розыскник, одним словом, оперативник. Он выпасал свою телку и мать этого сучонка… А мы выпасли его.
Голенков попытался дернуться, но короткий удар в печень заставил его сложиться надвое и болезненно застонать.
– Так, – продолжал крепыш, удерживая пленника под руку. – Бывшего гражданина начальника мы в джипе повезем. Пусть за ним Лысый и Жека присмотрят – а то что-то он слишком нервный сегодня. А мы с Мурзой таксистами поработаем. Мурза, садись за руль, а я сейчас у Дяди Вани спрошу, куда всех везти.
Передав Голенкова на попечение коллег по бандитскому ремеслу, крепыш неторопливо достал из кармана мобильник и принялся набирать номер. Он уже приложил трубку к уху, но в этот момент боковым зрением засек что-то неладное…
* * *Огромный желтый «Урал» с надписью «ГОРВОДОКАНАЛ. АВАРИЙНАЯ БРИГАДА» вдоль кунга мчался к роддому кратчайшей дорогой, терроризируя уличное движение. Машины шарахались. Прохожие провожали грузовик испуганными взглядами, подозревая теракт и жилищно-коммунальный апокалипсис. К счастью, менты не спешили останавливать нарушителя – видимо, они уже знали об утреннем прорыве водопровода в районе «Золотого дракона» и теперь предполагали нечто подобное, только в другом районе.
Залетев правыми колесами на тротуар, грузовик вписался-таки в поворот. Путь к роддому мимо вьетнамского ресторана, как наверняка знал сидевший за рулем Леха, был самым коротким…
…Леха еще издали узнал Голенкова и пленившего его Зондера. Знакомый внедорожник «Ниссан Патрол» и еще более знакомый «Опель», стоявшие у желтой «Волги», мгновенно прояснили ситуацию: ведь мама наверняка отправилась в роддом на такси… Вот ее и отследили. А уж кто и в какой последовательности, значения не имело.
Скрежетнула коробка передач, и тяжелый грузовик со все возрастающим ускорением помчался прямо на джип. «Урал» несся с неотвратимостью влекомого течением айсберга. Зондер, выронив мобильник, испуганно отскочил, и получивший неожиданную свободу Голенков мгновенно бросился в сторону тротуара.
Мгновение – и массивный бампер с хрустом впечатался в задок «бригадного» внедорожника. Одного-единственного удара было достаточно – Жулик резко вдавил ступню в тормоз, тут же выворачивая руль влево. Инерция толчка подтолкнула джип по прямой, но спустя метров двадцать он внезапно вильнул вправо и со всей силы врезался в фонарный столб.
Последствия двойного столкновения были ужасны…
Кузов выгнулся и расплющился. Висевшая позади запаска въехала в салон. Переломился и вылез наружу подрамник, сели боковые стойки. Мозаичные льдинки лобового стекла плавали в луже растекавшегося масла. На смятой в стиральную доску крыше с тихим шелестом лопалась и отслаивалась краска. Несомненно – никто из сидевших в джипе не спасся…
Рита рванула дверку и, выхватив револьвер, навела его на бледного Зондера, застывшего у раскрытой дверки такси.
– Не рыпаться! – скомандовала она, и порученец «смотрящего» по собственной инициативе поднял руки, словно немец под Сталинградом.
– Ты! Мордой наземь! Быстро! Оружие из карманов!
Мамрин не посмел ослушаться и на этот раз. Достав из кармана пистолет, он отшвырнул его и тут же рухнул на грязный асфальт.
– А теперь ползком, не оборачиваясь… ремонтировать свою тачку!.. – последовала новая команда.
Выскочив из-за руля, Леха обежал передок «Урала» и, перескочив через недвижного ротвейлера, чудом не раздавленного тяжелым колесом, бросился к желтой «Волге».
В этот самый момент внезапно заурчал двигатель «Опеля», и выхлопная труба выбросила зловонный чад прямо в лицо ползущего по асфальту Зондера. Это Голенков, мгновенно сориентировавшись в ситуации, посчитал за лучшее спастись бегством. Страх за свою жизнь был столь силен, что он на какое-то мгновение позабыл и о любимом ротвейлере, и даже о дочери…
Жулик не стал его догонять – у него были дела поважнее.
– Ну что, мама, – съездила в роддом? – спросил он укоризненно.
– Кто… это был? – спросила мать, дико глядя на разбитый джип.
– Просто о моем выигрыше средь бела дня стало известно слишком многим, – вздохнул Сазонов.
– Лешенька, я твоей маме говорила, чтобы она никуда не ездила, – оправдывалась Таня.
– Я знаю…
– Деньги тут, мы ни копейки не взяли. – Голенкова с трудом приподняла холщовый мешок, лежавший у нее в ногах.
– Я понимаю, что деньги – тлен, суета сует и томление духа. Но это все-таки не мешок картошки, – хмыкнул Жулик и, сев за руль, крикнул товарке: – Пиля, поехали! Да оставь ты этого хмыря в покое! Скажи, пусть от меня Дяде Ване привет передаст. И наилучшие пожелания…
…Меньше чем через минуту желтая «Волга» с таксистскими шашечками мчалась в сторону загородной трассы.
Ни водитель «Волги», ни пассажиры не могли видеть, что цепочка зевак, стоявшая доселе на почтительном расстоянии от смятого джипа, постепенно разбухала от любопытствующих. Охи и ропот витали над толпой.
Неожиданно из гущи людей колобком выплыл коротко стриженный толстый мужчина с тройным подбородком. Маленькие азиатские глазки масляно светились на прохиндейской физиономии. Это был кореец Ким – шеф-повар «Золотого дракона». Выглядел он почему-то очень загадочно. Подойдя к лежавшему на асфальте ротвейлеру, он бережно поднял его на руки и с величайшей осторожностью понес в хоздвор ресторана…
* * *Багровый шар заходящего солнца низко висел над тихой рекой. Косые лучи дробились в стоялой воде, окрашивали низкие перистые облака нежно-розовым. Томно и сладострастно квакали лягушки, тонко звенели невидимые комары, на водной глади, взбрасываясь, играла рыба.
На пологом, заросшем кустарником берегу застыла желтая «Волга» с таксистскими шашечками. Жулик, сидевший на месте водителя, устало смотрел на мать.
– Мама, пойми, – произнес он. – Я ведь не деньги помчался спасать. Мне за вас с Таней страшно стало!
– А мы с Танечкой и Тасенькой к внученьке решили поехать… – печально отозвалась Александра Федоровна, поглаживая кота.
– Ну сколько тебе можно говорить – не моя это дочь!
Старушка упрямо поджала губы.
– Все мужчины одинаковы… – молвила она, насупившись, – сперва нашкодничаете, а потом отказываетесь… Ты, Лешенька, сам подумай. Не дай бог, конечно, вновь в тюрьму попадешь, а я с кем останусь? А так хоть девочка рядом со мной будет, о которой я буду заботиться…
Леха ничего не ответил, понимая – пока мать не увидит новорожденную, переубедить ее будет невозможно.
– Ладно, мама. Хочешь взглянуть на так называемую внученьку – не буду тебе мешать. Только сделаешь это… через пять дней.
– Почему не сегодня? Или тебе… денег на нее жалко? – ревниво спросила старушка.
– Не жалко. Если ты мне когда-нибудь подтвердишь, что это действительно твоя внученька, я потрачу на нее весь свой сегодняшний выигрыш. Ладно. У нас с Ритой еще одна квартира снята, про запас… Сняли, когда еще в Седневе жили. Вот ключи, вот деньги на жизнь. Запомни или запиши адрес. Поживи там с недельку, я тебе потом позвоню.
– А ты куда? – не поняла Александра Федоровна, механически принимая бумажник у сына.
– Дела, – передернул плечами Сазонов и, достав из мешка несколько пачек купюр по пятьсот евро, рассовал их по карманам.
– Лешенька, а можно мне с вами? – несмело спросила Таня.
– Нет. Если хочешь, побудь пока с моей мамой.
– Гонишь меня, да?
Она сидела в глубине салона – милая, доверчивая и беззащитная. В глазах девушки прочитывалось только одно: не прогоняй меня, я все-все-все для тебя сделаю!..
– Не гоню… Тут все гораздо серьезней, чем ты себе представляешь. Возвращать долги иногда опасней, чем их заводить. Ладно, Танечка, – с неожиданной серьезностью молвил Леха и взглянул на нее так, что девушка завибрировала. – Коль уж так вышло, что судьбы наши пересеклись, я почему-то чувствую за тебя ответственность. Даже не знаю, почему. В любом случае, что бы с тобой ни случилось, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Если что – звони. Договорились?
Глава 29
– Рита, ты знаешь, как лучше всего ловить мышей?
– Как, Леха?
– Загнать под шкаф и быстро-быстро отпилить ножки.
Полуденное солнце било прямо в лобовое стекло скромной бежевой «шестерки». Жулик поправил солнцезащитный козырек и осторожно дал задний ход, аккуратно вписывая машину в свободную нишу с краю автомобильного паркинга. Достал из-под сиденья два абсолютно одинаковых бинокля и, протерев стекла бархоткой, один протянул Рите, а второй оставил себе. Подкрутил колесико, настраивая оптику на двор голенковского дома, отстоявший от паркинга в каких-та ста метрах. Видимость была замечательной: зрители могли без труда рассмотреть и подъезд бывшего капитана Угро, и его окна, и, естественно, заброшенную котельную, и даже новенький блестящий замок на ее двери.
