Повседневная жизнь викингов IX–XI века - Наталия Будур

Получив оковы, асы отправились на озеро, называемое Амсвартнир, на скалистый остров Люнгви, и взяли с собою Волка. Там показали они Волку шелковую ленту и предложили попробовать разорвать ее, говоря, что она должна быть несколько крепче, чем можно судить по ее виду.

«Не стяжать мне славы, если я порву я такую непрочную ленту, — отвечал Волк. — Если же есть в ней какая-то хитрость, то не удастся мне освободиться из этих оков».

«Не может быть, чтобы ты не мог разорвать такой мягкой ленты, раз тебе удалось разбить железные оковы, — отвечали асы. — А если тебе эту ленту порвать не удастся, значит, нам нечего опасаться тебя, и мы тотчас освободим тебя сами».

«Если свяжете вы меня так, что не сумею я освободиться, то мне поздно будет просить вас о помощи, — отвечал Волк, — и пусть кто-нибудь из вас положит мне в пасть свою руку, чтобы я знал, что тут не кроется никакого коварства».

Но ни один из асов не решался пожертвовать своей рукой. Наконец Тюр, вытянув правую руку, положил ее в пасть Волку. Пробили асы дыру в плоском камне и, взяв конец ленты, пропустили его через эту дыру, а сам камень закопали глубоко в землю и привалили сверху огромной скалой. Вторым концом ленты асы связали Волка, и так удалось им наконец наложить на него оковы. Волк же, почувствовав себя связанным, принялся рваться, но, чем сильнее он рвался, тем сильнее становились его оковы. Все асы громко смеялись над ним, кроме Тюра, поплатившегося своей рукой. Асы же взяли меч и, просунув его в пасть Волку, вонзили меч ему прямо в нёбо, так что кровь потоком хлынула из пасти, а рукоять уперлась в язык. И так лежит он и воет с разверстой пастью, извергая слюну и пену, и слюна его, превращаясь в воду, образует реку Вон. Так будет он лежать до дня гибели мира.

— Злая же доля постигла потомков Локи! — сказал Путник. — Но почему асы не убили Волка, если знают они, каких бед нужно от него ждать?

— Асы так чтят святость своего града, — отвечал Высокий, — что не захотели они запятнать его земли даже кровью Волка, хоть и гласят пророчества, что он должен лишить жизни самого Одина.

— А какие еще есть богини? — вопросил Путник.

— Славнейшую зовут Фригг. Жена она Одина, и палаты ее зовутся Фенсалир, и чудной они красоты.

Вторая богиня зовется Сага, третья — Эйр, и лучше нее никто не может излечить раны.

Четвертая — Гевьон, юная дева, которой прислуживают девушки, которые умирают, не познав мужчины.

Пятая — дева Фулла, которая ходит всегда с распущенными волосами и с золотой повязкой. Носит она ларец Фригг и хранит ее обувь, и всегда знает она, что задумала Фригг.

Фрейю почитают наравне с Фригг. Вышла она замуж за человека по имени Одд, от которого есть у нее дочь Хносс. Когда же Одд отправился в странствия, очень скучала Фрейя и много плакала по нему, а красное золото — это ее слезы.

Седьмую богиню зовут Сьёвн, и помогает она в любви.

Богиня Ловн тоже покровительствует влюбленным и часто соединяет тех, кому соединяться раньше было заказано.

Есть еще и другие богини, но о других говорить я не буду.

Прислуживают в Вальгалле — разносят напитки, убирают посуду и сосуды для пива — валькирии. Их посылает Один во все сражения, чтобы выбирать обреченных на смерть людей и решать исход битвы.

Сказал тогда Путник:

— Говоришь ты, что все люди, павшие в битвах за все время от создания мира, собираются у Одина в Вальгалле; что же они там пьют и едят? Думается мне, что людей там, должно быть, великое множество.

— Правду сказал ты, — отвечал ему Высокий, — много воинов там и будет больше, но, сколько бы ни было там людей за столами, никогда не истощатся окорока вепря Сэхримнира. Каждый день варят его снова, и к вечеру он всегда бывает опять цел. Андхримниром зовут повара, который готовит пищу в Вальгалле; котел же, в котором варят ту пищу, зовут Эльдхримниром.

— А что ест сам Один? И ест ли он одну пищу с эйн-хериями?

— Не нужна ему никакая еда, а всю еду, что бывает у него на столе, кидает он двум волкам — Гери, что значит «Жадный», и Фреки, что означает «Прожорливый». Вино — вот ему еда и питье.

На плечах же у него сидят два ворона — Хугин, что означает «Думающий», и Мунин, что значит «Помнящий». Рано утром на рассвете улетают они и летают по всему миру, а к завтраку возвращаются и рассказывают обо всем виденном и слышанном Одину. Потому его еще называют Богом Воронов.

И вот как о том говорится:

Гери и Фреки кормит единственный Ратей Отец; но вкушает он сам только вино, доспехами блещущий.

Хугин и Мунин над миром все время летают без устали; мне за Хугина страшно, страшней за Мунина, — вернутся ли вороны?![159]

— А что пьют павшие воины в Вальгалле? Есть ли там какой-нибудь напиток, не уступающий еде изобилием, или пьют они просто воду? — спросил Путник

— Удивляет меня твой вопрос, — ответил Высокий. — Неужели у Всеотца не найдется ничего, кроме воды, чтобы предложить конунгам и ярлам? Знай же, что там, наверху, в Вальгалле, стоит коза, и вместо молока дает она столько меду, что все воины каждый день упиваются им допьяна. А щиплет она листву с Ясеня.

Есть еще там олень Эйктюрнир — с дубовыми кончиками рогов. Стоит он на крыше Вальгаллы и тоже объедает ветви Иггдрасиля, а с рогов его капает столько влаги, что, стекая вниз, образует она поток, из которого берут начало множество рек.

— Сколь огромны должны быть чертоги Вальгаллы!

— Да, прав ты. Вот как сказано об этом:

Пять сотен дверей и сорок еще в Вальгалле верно; восемьсот воинов выйдут из каждой для схватки с Волком.[160]

— А что можете вы рассказать мне о Слейпнире, коне Одина о восьми ногах?

— Было это, когда асы только начали селиться в мире. И когда возвели они Вальгаллу и устроили Мидгард, явился к ним один мастер и стал предлагать свои услуги: в три полугодия брался он возвести стены такие крепкие, чтобы ничего не могли поделать с ними ни великаны гор, ни инеистые великаны. В награду себе просил он у асов в жены Фрейю, а вместе с ней — Солнце и Месяц. Держали асы совет и порешили заключить такой договор с мастером: если построит он стены за одну зиму, тогда асы отдадут ему Фрейю, Солнце и Месяц. Но если к первому летйему дню хоть что-то не готово, он ничего не получит; и при постройке не должен он пользоваться ничьей помощью. Когда передали асы мастеру эти условия, стал он просить только, чтобы ему позволили взять в помощь коня его Свадильфари, и по совету Локи ему это позволили.

С первым же зимним дйем принялся мастер за дело: днем строил, а по ночам вЬзил камни на своем коне, и дивились асы, какие каменные глыбы привозил этот конь. Казалось, конь делал вдвое больше каменщика.

Но договор асов с мастером был заключен при свидетелях и скреплен многими клятвами, ибо так мастер-великан думал защитить себя на Тот случай, если вернется Тор. А Тор был в то время на востоке и воевал с великанами.

Проходила зима, быстро подвигалась постройка, и скоро стены были почти готовы. И были они так высоки и прочны, что, казалось, никому не взять их приступом. Наконец за три дня до лета осталось только навесить ворота.

Тогда собрались асы на совет и стали спрашивать друг друга, кто посоветовал выдать Фрейю закуж в страну великанов и обезобразить небо, лишив его Солнца и Месяца. И все асы разом припомнили, что Дал им этот коварный совет Локи, сын Лаувейи, виновник всяческих бед и разжигатель распрей среди асов, и порешили, что заслуживает он лютой смерти, если не найдет способа помешать мастеру. Испугался Локи и поклялся, что уладит дело, и каменщик не выполнит условия.

В тот же вечер, когда мастер со своим конем Свадильфари отправился за камнями, выбежала из лесу навстречу коню кобыла, а потом опять бросилась в лес. Порвал конь удила, погнался за кобылой, а каменщик за конем, и так гонялись они друг за другом всю ночь. На следующий день оказалось, что урочная работа не выполнена, и мастер пришел тогда в такую ярость, на какую способны только горные великаны. Асы же поняли, что каменщик их — горный великан, испугались, что приведет он на них великанов войною, и принялись громко звать Тора к себе на помощь. Тор тотчас явился, высоко подняв свой молот Мьёлльнир. И пришлось тут каменщику отказаться от Солнца и Месяца, лишиться владений своих в стране великанов и поплатиться своей головою: одним ударом молота Тор вдребезги разнес великану череп, а самого его бросил в царство туманов — Нифльхель.

А со Свадильфари в образе кобылы бегал Локи, и спустя некоторое время принес он жеребенка серой масти о восьми ногах. Нет коня лучше у богов и у людей, а имя тому коню Слейпнир, и это конь Одина.

— А что можете рассказать вы мне о Скидбладнире, лучшем из кораблей?

— Лучший он из кораблей, и хватит в нем места всем асам в доспехах при оружии, но больше его корабль Нагльфари, которым владеет Муспелль. Построили Скидбладнир карлы и отдали его Фрейру. И когда поднимают на нем парус, то всегда сопутствует ему попутный ветер, а когда нет в нем нужды, то можно сложить его как платок и спрятать в кошель.