Драконовы сны - Дмитрий Скирюк

— Золтан, посмотри.

Хагг приблизился бесшумным мягким шагом, заглянул в приоткрывшуюся щель и с удивлённым лицом повернулся к травнику.

— Ты уверен, что это он?

— Он самый.

— Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил! Откуда он взялся?

От книжных полок донёсся радостный возглас Вильяма:

— Эй, посмотрите-ка, что я нашёл!

Жуга и Золтан в ответ разом зашикали на него, и вновь приникли к дырке в занавеске.

— Телли… Телли, ты меня слышишь?

— Да, я слышу.

— Год назад… Ты вспоминаешь, что случилось год назад? Ты можешь рассказать, как ты сюда попал?

— Вода… Её там очень много. Дверь… В прошлый раз была непроходима, я думал…

— Что ты думал? Телли, что ты думал?

— Не должно… было… быть… Второй бросок через грань… Аи… аи рив'ен таил, таэсс ам'ен эллома… Эсс'аэдрин ам'ен…

— Ох, Господи, опять… Кьен… кьен… Чёрт, как это по-ихнему? Кьен аэдрив ам'ен? Тьен Рик?

— Эсс'а, тьен Рик.

— Рик — энно деа мэллон эс?

— Таисс'а неа мэллон… Рик — хиа лор ам'ен эллома. Ювин.

Герта откинулась на спинку стула перевести дух. Они говорили уже десять минут, то и дело переходя на эльфийский. Порою она просто не понимала, о чём идёт речь, но основное ей было ясно. В горле у Гертруды пересохло. Она потянулась за бокалом и испуганно вздрогнула, обнаружив, что в комнате кроме них двоих есть кто-то ещё.

Это был невысокий гибкий паренёк, затянутый от шеи и до пят в цветастое трико, рядом с ним лежали два сложенных зонтика — чёрный и пёстрый. Он сидел прямо на столе, качал ногой и с интересом наблюдал за происходящим, а когда обнаружил, что его заметили, захихикал и спрыгнул на пол.

— Ты откуда здесь взялся? — Герта еле нашла в себе силы, чтоб задать вопрос. — Кто ты такой?

— Я Олле, — с готовностью раскланялся тот. — Я прихожу, когда спят. Но сейчас ты не спишь, и я пришёл не к тебе. Эй, Тил! Ты слышишь меня?

— Слышу, — отозвался тот, не открывая глаз.

— Я Олле, ты помнишь меня? Настала твоя очередь. Я пришёл, чтоб сказать, что отныне ты больше не будешь забывать свои сны. Эй, ты меня понял?

— Да. Я понял.

— Ну, вот и отлично. А теперь — вспоминай.

И он хлопнул в ладоши.

А затем пропал.

— Он всё ещё не проснулся, Герта?

— Не знаю. Я не думаю, что он проснётся сразу — было очень непросто погрузить его в транс. Задал ты мне задачку, Золтан… Но я тебе благодарна. Нечасто узнаёшь за раз столько нового.

— У него глаза закрыты. Тил! Тил, очнись! Ты меня слышишь?

— Помолчи, Жуга.

— Этот парень с зонтиками… Олле… Такое впечатление, что он тут взялся ниоткуда: я не видела, как он вошёл. Вы его знаете?

— Я потом тебе расскажу. Тебе что-нибудь удалось узнать?

— Очень немного. Его память как дуршлаг — он многого не помнит, но дыры постепенно затягиваются фантомными воспоминаниями. Он думает, что потерял память после войны и тогда же нашёл яйцо дракона. На самом деле он младший навигатор из клана зелёных эльфов. Очень интересная амнезия… Без заикания и без потери речи. Глубинные пласты побиты здорово, поверхностные почти не затронуты. Так бывает очень редко.

— А почему он всё забыл?

— Была какая-то сильная травма при переходе сюда. Я не совсем поняла, о чём он говорил — много незнакомых слов…

— Герта, брось прибедняться! Если кто и знает в этом городе язык Светлых, так это ты, иначе я обратился бы к кому-нибудь другому. Давай, рассказывай.

— Ладно. Если вкратце, то суть такова: они с Риком отрабатывали обряд перехода, но Врата почему-то оказались активными. Этого не должно было быть: их запечатали очень давно. Произошёл пробой. Телли не был к этому готов, они натолкнулись на что-то — я не поняла, на что — и теперь не могут найти обратный путь: Телли повредился в памяти, а Рик ещё слишком молод — всего четыре линьки…

— Ясно… — нахмурился Жуга. — Одного я только не пойму: зачем ему был нужен Рик?

— Драконы — великие мастера путей, — Гертруда перевела свой взор на травника. — Тил говорит, что переход возможен только в некоторых зонах, их называют Вратами. Чаще всего они находятся в воде и в воздухе; наземные Врата использовать опасно — неоднородная среда. Только Высокие эльфы могут своей волей открывать Врата и проводить сквозь них корабли, остальные так не умеют. А драконы открывают их где угодно и когда захотят. Зелёные эльфы в дружбе с драконами и путешествуют на них…

— И что?

— В общем-то, всё. Да, чуть не забыла: дракон заляжет в спячку, если станет холодно. Он уже сейчас то и дело убегает и подыскивает себе подходящее убежище. Телли говорит, что Рик недавно полинял. Первое время после линьки шкура мягкая и дракон растёт очень быстро. Если он не опробует крылья до зимнего сна, то складки ссохнутся и затвердеют. Тогда он никогда не сможет летать.

— Никогда? — переспросил Жуга.

— Во всяком случае — до следующей линьки.

— Это сколько ждать примерно?

— Трудно сказать. Я думаю, лет сто или двести.

— Сколько?! — невольно вырвалось у Вильяма.

— Я не спрашивала, но, насколько мне известно, промежутки между линьками у дракона раз от разу возрастают. От вылупления до первой линьки проходят дни, от первой до второй — недели, от второй до третьей — месяцы, потом уже в ход идут годы, а после — сотни лет. Молодой дракончик вылупляется фиолетовым, потом цвета сменяются обратной радугой: синий — голубой — зелёный… Ну, и так далее. Вам понятно?

— Не совсем, — признался травник. — Все эти слова…

— Сейчас он жёлтый. В этом возрасте драконы учатся летать. Потом он подыщет себе подругу и снова сменит цвет.

— Я слыхал, что старые драконы чёрные как ночь, — вмешался Золтан.

Герта покачала головой.

— Чёрного дракона никто и никогда не видел, — сказала она. — Но спорить с тобой я не стану. Кто знает, сколько лет живут такие существа?

— О, — послышался чей-то насмешливый голос от стола, — драконы живут долго… Вам и не снилось, как долго они могут жить!

Все обернулись и с изумлением уставились на Олле, который снова восседал на краешке стола, вертя в руках раскрытый зонт.

— А, это снова ты, — нахмурился Жуга. — Что на этот раз?

— Хотел уйти, но вы так интересно говорили… А Тил всё ещё спит.

— Что ты с ним сделал?

— Я? Да, в общем, ничего. Я просто позабыл сказать вам об одной вещи: он не проснётся, если не позвать его по имени.

— Но мы же звали…

— Ой, — Гертруда наморщила лоб и снова потёрла виски. — Верно. Я тоже забыла сказать: его зовут не Телли, просто это имя «всплыло» в первый раз и закрепилось в новой памяти. Тельри — так называется большой род Светлого народа.