Имеющие Право - Вера Семенова

— Я что… я стала Бессмертной?

— Получается, что так. Но больше таких на земле уже не будет, — сказал Лафти поспешно. — Поэтому не думаю, что тебе нужно предпринимать что-то особенное. Великие Бессмертные сейчас все силы бросят на удержание собственного могущества. Матрица Бессмертия исчезла, но они сами пока никуда не делись. По нашим скромным подсчетам, пройдет еще лет двести, прежде чем власть Бессмертных закончится. Сама увидишь.

. — Я не хочу! Не хочу! Я ненавижу тебя! Отпусти! — внезапно Эстер ощутила влажный мох на щеке, что могло означать только одно — она упала и бьется на земле, изгибаясь от отчаяния. — Я не Бессмертная! Я это не выбирала! Я не хочу!

— А ты думаешь, я хочу? — Лафти присел на корточки, положив ладонь ей на плечо. — Я бы поменялся с любым из вас.

Наверно, прошло не менее получаса, прежде чем она моргнула и подняла голову. Солнце светило все так же, забравшись высоко в зенит, отчего пятно света на щеке Эстер сделалось горячим. Смотреть наверх было больно, но озираться по сторонам, где, помимо Лафти, расселись Тирваз, Фэрелья и Риго — не менее мучительно.

— Ты пойдешь к Сигфрильдуру? Пока в мире бушуют все эти страсти, тебе пригодится его покровительство.

— И кто бы мне это говорил? Ты же ненавидишь этот остров до потери сознания. Почему другие должны быть от него в восторге?

— Но она не может оставаться одна… что она будет делать?

— Между прочим, каждый получивший Бессмертие… — Лафти хмыкнул, — даже с поправкой на женский пол… имеет право стать основателем собственного клана.

— В самом деле? И кто, интересно, к нему присоединится? Пока я не решила, кого лучше позвать в мажордомы — Аргацци или Фейзеля?

— Ну, — Лафти задумчиво пожевал травинку, хитро склонив голову набок, — мы ведь тоже в какой-то степени бессмертные… и можем пока что пригодиться тебе… вернее, конечно, ты тоже способна нам пригодиться…

— Пригодиться? На что? Я все сделала, что вы хотели! Неужели трудно теперь оставить меня в покое!

Все же Эстер снова поднялась, невольно вспомнив, как переставляла ноги к Дому Бессмертия, с полным ощущением, что у нее перебит позвоночник. Сколько еще раз ей нужно падать с высоты, чтобы уже не встать?

— Не надо кивать на нас, Эстер Ливингстон. Кто мы такие? Ты сделала то, что сама хотела. И вся твоя жизнь теперь перед тобой — ты нас собираешься в этом обвинять? Какая в конце концов разница, что происходит с твоим телом — бессмертное оно или нет? Смотри на него, как на одежду — на этот раз тебе достался довольно удачный покрой, хотя носить его придется, возможно, немного подольше.

— Так вот, запомните вы все, — Эстер почти зашипела, упираясь руками о землю, — я имею полное право сбросить этот костюм, когда захочу! У Бессмертных тоже есть возможность умирать! И благодарите небо, что сейчас мне до того, чтобы с вами разбираться!

— Ну конечно, — Лафти усмехнулся. — Ты по-прежнему — Имеющая Право. Как любой из живущих на этой земле, кто дает себе труд задумываться над всякими странными вещами.

Во второй раз она подошла к краю обрыва и села. Подумала и храбро перекинула ноги вниз. Еще немного помедлила и положила голову Вэлу на плечо.

— Куда ты все время смотришь?

— На запад. Это хорошая примета — смотреть в море на запад. Ведь там, говорят, расположен остров с яблоневыми садами, где все встречаются после смерти. И даже если ты сейчас в это не веришь, я постараюсь сделать так, чтобы ты мне поверила за оставшееся время.

— Я всегда яблоки терпеть не могла.

— Ну что же теперь поделаешь, — Вэл осторожно пожал плечом, прижимая ее к себе.

— А если… не нужно нигде встречаться? Если моя душа и так все время рядом?

— Все равно я смотрю на запад, — сказал Вэл спокойно. — Видишь, какое красное солнце? Это значит, что завтра будет очень ветрено, и вряд ли самолет Сигфрильдура поднимется в воздух. Значит, у нас будет еще целый день. Как ты полагаешь, он не прогонит нас из своего дома для гостей, или придется искать какое-нибудь укромное место в пещере у водопада?

Эстер прерывисто вздохнула, стиснув руки так, что ногти вонзились в ладонь. Но когда она подняла к нему лицо, оно было почти успокоившимся.

— Да, — произнесла она ровно, — завтра будет прекрасный ветреный день.