Любовь как закладная жизни - Ольга Горовая

А в пять утра ей пришла в голову гениальная идея: у Алины Дмитриевны была обширная коллекция книг. Тех, чтение которых родители Агнии не очень одобряли, а сама соседка не раз предлагала ей взять, отвлечься. Она просто возьмет у Алины Дмитриевны один из этих «любовных романов» и, возможно, быстрее поймет себя и разберется.

Решение показалось ей настолько удачным, что Агния едва не вскочила с дивана, чтобы тут же отправиться к соседке, позабыв и о раннем времени, и о том, что Алины Дмитриевны в принципе в городе сейчас не было. А когда вспомнила, со вздохом разочарования поняла, что это придется отложить. Однако это решение помогло ей успокоиться и Агнии все же удалось уснуть в итоге.

И вот сейчас она проснулась после поверхностного и суматошного сна, полного ее воспоминаний о поцелуях и фейерверке. Сердце колотилось, будто бы она вновь стояла на крыше, в таких горячих и надежных руках Вячеслава Генриховича, укутанная в его пальто, которое пахло им и сигаретами. У нее даже платье этим запахом пропиталось. И Агния, испытывая некоторую неловкость и от этого, повесила то на спинку стула, который стоял рядом с кроватью, заменяя прикроватную тумбочку.

Платье и сейчас находилось именно там. И запах остался. Она специально проверила, прижав рукав к носу и глубоко вдохнув. У нее по коже прокатилась непривычная дрожь, тягучая и сладкая, когда легкие наполнились этим запахом.

На столе лежал подарок, который она вчера забыла подарить. И снести вниз не додумалась, когда Вячеслав Генрихович сказал, что не может зайти, привезя ее. Хотя, по правде, у Агнии в мыслях тогда такой сумбур был, что она даже не вспомнила о подарке. И чай ему забыла предложить. Совсем растерялась. Надо было это исправить.

Только вот почему-то, при мысли, что она сейчас опять может увидеть Боруцкого, ей стало как-то неудобно. Нет, ей хотелось его увидеть. Сильно хотелось, но Агния совершенно не знала, как себя с ним теперь вести и что делать. Изменила ли эта новогодняя ночь что-то между ними, или все осталось по-прежнему? И сейчас она не могла с этим определиться. Но и подарок отдать хотелось.

Она подняла руку и посмотрела на браслет, который уже решила никогда-никогда не снимать. Тот казался ей таким красивым. И все эти подвесочки — такая изящная бабочка, и полумесяц. А мишка, вообще, безумно милый.

Это ведь нечестно — у нее подарок был, а у Вячеслава Генриховича не было. Агния еще раз глянула на часы — начало двенадцатого. Он говорил, что вечером снова будет в клубе, у них там какая-то шоу-программа или что-то в этом духе. Агния в это время конечно будет в ресторане, но кто ей мешает сейчас сходить в клуб и оставить подарок? И его не встретит, хоть и хочется, и может быть определится с тем, как себя дальше вести. Охрана ее знает и в такое время одну пропустит внутрь. А Вячеслав Генрихович вечером приедет — и найдет подарок. Она даже ему открытку еще оставит, чтоб он точно знал, что это от нее!

Воодушевленная своим планом, Агния подскочила на диване и отправилась в душ.

Пожалуй, он не так часто оказывался в подобной ситуации.

Федот смотрел на эту соплячку с некоторой растерянностью. Действительно растерянностью. Он не знал, как поступить.

Во-первых, какого хрена она забыла здесь в начале второго часа дня? Во-вторых, что ей ответить на вопрос, о Борове, если девчонка видела машину того под клубом и теперь, краснея и отводя глаза, интересовалась, здесь ли Вячеслав Генрихович и лопотала что-то про подарок, который вчера забыла отдать.

Дура она. Так и не поняла, что перевязалась бы сама ленточкой — и была бы лучшим подарком Борову. Но нет, друг продолжал валять дурака, да и эта, похоже, по той же теме двинулась.

Федот присматривался к девчонке весь этот месяц. Выискивал, задевал, раздражал, но так и не смог понять, с какой-такой придури, она решила отдавать все свои деньги за грехи Борова? И сколько раз он не пытался достать этим девчонку, сколько не старался ее довести — соплячка упорно выдерживала его нападки и посылала Федота подальше. Не конкретно, конечно, но как он понимал, подразумевалось именно это. Смелая. Хотя, может, понимает, что Боров ее ото всех прикроет, и от него, Федота, тоже. И упрямая, ничего не скажешь.

Смотрел он, смотрел.

А потом Федот решил понаблюдать за девчонкой тогда, когда рядом Боров. И теперь мог бы с кем угодно поспорить, что и девка запала на друга, причем совсем не по-детски. Достаточно было посмотреть на то, какими глазами она глядела на Борова и как слушала каждое его слово. Видно потому и деньгами разбрасывалась. Хотя, тут он был не то, чтоб уверен. Может она просто маньячка, из тех, что уверенны, будто всех вокруг спасать надо.

Куда смотрел сам Боров и почему не видел того, что с девчонкой происходит — фиг знает. Еще и на него срывался, если Федот что-то начинал говорить. Он и послал его подальше. Не его это сдвиг, по ходу. Нравится заморачиваться, на здоровье. Вот прострелят башку, может, очухается.

Это, конечно, он кипятился и злился на Борова. И, ясень пень, поглядывал по сторонам, прикрывая друга. Да и за соплячкой стал приглядывать. Мало ли. Совсем крышанутый Боров ему был не нужен.

Только вот теперь, что ему делать? Боров, по ходу, минут пятнадцать назад двинулся в кабинет с одной из шлюх Гели. Причем Федот от этого был не то, чтоб в восторге, поскольку не заметил, чтоб друга попускало после подобных «сеансов» в последние месяцы. Он уже утратил надежду, что Боров оклемается от этой странной свёрнутости. Опоила его соплячка, что ли?

Сам он приехал насчет вечера уладить и утрясти все по поводу встречи, которая должна была состояться в клубе. И уже уходил. А тут эта девчонка со своим подарком.

Федота так и подмывало прямо сказать, что «Вячеславу Генриховичу» от нее не подарки нужны, а хороший трах, и побольше. А вместо этого он стоял и тупо пялился на открытку, которую эта девчонка ему в руки всучила. С Новым годом, типа, поздравила.

Капец.

Борову похожая бумажечка светила, по тому, что он видел, и еще какой-то коробок в упаковке.

— Так вы знаете, где Вячеслав Генрихович? Я подарок все-таки хочу ему отдать.

Девчонка смотрела на него настороженно, но уже поспокойней, чем в первые дни после того, как он застукал ее в церкви. Расслабилась видно, решила, что он все же промолчит.

Федот переложил открытку из одной руки в другую, отчего-то вспомнив вечер несколько месяцев назад. Глянул на девку. Может он сразу не с того боку взялся за эту проблему? Может девчонке объяснить надо, чего мужик хочет и привык от баб получать. Если она так о душе и грехах Борова печется, то и тут подсобит? Да и запала же на того, должна же она хотеть того же, чай не святая.