Любовь как закладная жизни - Ольга Горовая

Вячеслав Генрихович был без рубашки. Она его таким не видела. Никогда. Его вид словно врезался в сознание Агнии. Отпечатался. С теми же мощными плечами, сильными руками, которые всегда угадывались и под рубашками или свитерами. Почему-то сейчас он показался ей даже выше, чем полностью одетым. И да, Вячеслав Генрихович определенно не был толстым или обрюзгшим. Агния не считала себя спецом, но его тело, то, что она видела — его спина, показалась ей очень… впечатляющей. И тут глаза зацепились за татуировки. Их было достаточно много. Ну, по ее мнению. Агния заметила на одном из плеч что-то, кажется похожее на нож, лезвие которого было словно воткнуто в шею Боруцкого.

Продолжая разговор с собеседницей, он полуобернулся, и Агнии показалось, что она видит татуировку в виде распятия на его груди. Странно, никогда не думала, что Боруцкий настолько религиозен, даже наоборот. Что-то еще, более мелкое, что ей не удавалось рассмотреть, она прищурилась, не замечая, что забывает вдохнуть.

И тут поле зрения ей перекрыла женщина. Голая. Совсем.

Ох.

Агния замерла. У нее даже глаза заболели, так сильно она их распахнула. И не заметила, как сильно-сильно сжала ладони, вдавив короткие ногти в кожу. Только и боли не ощутила. Не там. А в груди все замерло, и сердце словно стало, непривычно давя.

Женщина была… красивой, наверное. Агния не видела ее лица. Только длинные темные волосы, рассыпанные по плечам. Но вот то, что оказалось доступно ее обозрению, те… особенности тела…

Ох, Агния обхватила себя руками, ощущая какое-то поглощающее жжение в районе солнечного сплетения. У нее самой не было ни таких бедер, ни такой груди.

— А я решила, попробую, вдруг передумаешь, понравится, как я тебя касаюсь, массаж могу…

Наверное, она продолжала разговор, смысл которого Агния не могла понять пока.

Ничуть не стесняясь своей наготы, женщина прижалась всем телом к Боруцкому со спины и мягко прошлась ладонями по плечам Вячеслава Генриховича, кажется, чуть придавливая ногтями. И привстала на носочки босых ног, потянувшись к его губам и лицу.

Агния все еще не могла вспомнить, как двигаться.

А вот Боруцкий раздраженно и зло рыкнул, перехватив ладонь этой женщины и дернул. Достаточно грубо и сильно, во всяком случае, это выглядело так, заставив ее опуститься и обойти его.

— Ты еще целоваться ко мне полезь, — все с той же злостью в голосе проговорил он. И Агнии почудилась в этом какая-то угроза. — Ты знаешь, что от тебя ждут? — Он сжал ладонью затылок этой женщины, намотав длинные волосы на руку.

Та кивнула. Она не казалась испуганной. Но насторожилась, как показалось Агнии.

— Ну, так прекращай меня лапать, и перейдем к тому, для чего ты здесь и появилась.

Наверное, он надавил, заставив женщину опуститься. Во всяком случае, казалось, она не собиралась становиться на колени. Хотя Агния не могла понять, если честно. Ее мозг пока не был в состоянии анализировать то, что она видела. Просто отслеживал и фиксировал все происходящее, подавляемый нарастающей болью где-то в глубине живота.

И когда эта женщина оказалась на коленях так, что ее лицо было на уровне паха Боруцкого, он, так и стоя к ней боком, второй рукой освободил пряжку своего ремня и расстегнул джинсы, позволяя тем упасть на пол.

Боже. Господи!

Агния не знала, что ей делать. Глаза сами зажмурились, и тут же распахнулись, словно она просто не могла не смотреть. Будто ее принуждало что-то. А женщина перед Вячеславом Генриховичем, уже не споря, потянулась и, раскрыв рот, обхватила губами…

Агния знала, как называется этот мужской орган. Знала.

Но в этот момент даже в мыслях не могла сформулировать это слово. Была не в состоянии соотнести то, что происходило там, в бильярдной, со своим понимание реальности. Или ее полным непониманием.

Вячеслав Генрихович потянул женщину за волосы, заставляя немного иначе повернуть голову, и вдруг принялся сильно, даже как-то грубо двигать бедрами, погружая…, погружая…, погружая себя в рот этой женщины. Но та не сопротивлялась, послушно делая, что от нее требовалось. А Боруцкий, казалось, полностью отдавшись этим движениям, закрыл глаза, запрокинув голову. Наверное, от удовольствия.

Агния не знала. Ничего. Даже того, кто же она такая теперь, зачем стоит и ради чего, Господи, на это смотрит, почти онемев от какого-то непонятно ступора и нереальной, но физически ощущаемой боли внутри?

— Развернись! — отрывисто и хрипло вдруг велел Боруцкий, небрежно отталкивая женщину от своего тела. И несильно потянул ее за волосы, понукая подняться с колен и опереться на один из бильярдных столов.

Этот звук его голоса заставил вздрогнуть Агнию и словно встряхнул. Она наконец-то сглотнула, поняв, что во рту совсем сухо и губы давно закушены. А она все стоит и смотрит.

Женщина покорно выполнила то, что велел Вячеслав Генрихович. Он ухватил свободной рукой ее бедро, подстраивая женщину под себя и…

И Агния вдруг поняла, что он сейчас повернется лицом прямо к ней. К этой двери, и этой щели…

Нет!

Она отпрянула назад, вглубь коридора. В голове шумело, кровь стучала в висках и ушах. Кислорода не хватало. И все та же безумная боль, вперемешку с опустошением, терзала внутренности.

Она вдруг поняла, почему закусила губы и сжала кулаки. Ей хотелось завыть. Закричать: «Мой! Только мой!». Избавиться от этой женщины, не важно, как. Но разум не мог, не был в состоянии понять или анализировать. Он был перегружен, дезориентирован увиденным. И сил оставаться здесь, слыша короткие, глубокие и хриплые вздохи — не хватало.

Слабо отдавая себе отчет в том, что делает, Агния отвернулась и быстро пошла в сторону кабинета Вячеслава Генриховича, не замечая, как с каждым шагом ускоряется. Достигнув зала, она почти бежала, не обращая внимания на охранника. И буквально вылетела на улицу, на холод и мороз, ощущая, как пылают и горят щеки, как колотится сердце, изнывающее от непривычной и такой разрушающей боли.

И только три или четыре раза глубоко вдохнув, чем ни капли не уняла жжение в легких, вдруг поняла, что неподалеку, чуть сбоку, у самого края стоянки, стоит Федот. Курит. И смотрит в ее сторону.

Он знал.

Агния не знала, почему поняла это. В ее-то состоянии в ту минуту. Видно мозг хватался за что угодно, лишь бы не понимать, не принимать только что увиденное. Но у нее и на секунду не возникло сомнения, что Федот точно знал, что Агния только что видела.

И, будто уловив ее мысли и взгляд, Федот вдруг бросил недокуренную сигарет в снег и двинулся в ее сторону.

Глава 19

— Ну что, нашла своего Вячеслава Генриховича?