Т. 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть - Филип Фармер

Он нагонял идущих по дороге мужчину и женщину с ребенком. Они, увидев его, остановились, а потом, узнав, кто это, пали на колени.

Стэгг не остановился.

— Вы думаете, я один! — крикнул он на бегу. — Но я не один! Со мной Земля, ваша мать и моя! Она — невеста моя, и пойдет за мной, куда я пойду! Мне не уйти от Нее, и даже когда я летел среди звезд, таких далеких, что свет идет от них годами, со мною была Она И вот — я вернулся, и держу свое брачное обещание через восемьсот лет!

Когда он кончил говорить, они были уже далеко позади. Но ему было все равно, слышат его или нет. Он хотел говорить, говорить, говорить. Орать, орать, орать. Легкие разорвать, но выкрикнуть истину.

И вдруг он остановился. Взгляд его упал на большого рыжего лося, что пасся в загородке на лугу. Это был единственный самец в стаде одной масти. Как и у оленей, выращиваемых на мясо и молоко, у него была бычья стать — толстое тело, короткие ноги, мощная шея, тупые, но похотливые глаза. Да, явно высокопородный был самец, весьма ценимый как производитель.

Стэгг перелетел через изгородь, не касаясь ее, хотя она была сложена из гладкого камня высотой пять футов. Приземлившись на ноги, он побежал к лосю. Тот заревел и уперся в землю ногами. Лосихи кинулись к дальнему углу поля и там остановились посмотреть, что будет. Они лаяли, как переполошенные собаки, так что сам хозяин вышел из расположенного поблизости сарая посмотреть.

Стэгг подлетел к огромному самцу. Зверь ждал, пока человек не приблизился на двадцать ярдов. Тут он склонил рога, проревел вызов и бросился.

Стэгг радостно засмеялся и побежал навстречу. Четко рассчитав шаги, он взлетел в воздух как раз тогда, когда огромные ветвистые рога пронзили место, где он только что был. Подобрав ноги, чтобы рога их не зацепили, он тут же их вытянул и уселся как раз за основанием рогов на затылок зверя. Секундой позже лось махнул головой назад, рассчитывая зацепить человека рогами и сбросить со спины. Но он лишь сработал как трамплин, сбросив всадника себе на широкий круп.

И там Стэгг не спрыгнул на землю, а сделал обратное сальто, стараясь сесть лосю на шею. Но ноги соскользнули, и он скатился на землю возле лосиного бока.

Лось круто повернул, затрубил и снова, склонив рога, бросился. Но Стэгг уже был на ногах. Пропуская мчащуюся тушу, Стэгг отскочил в сторону и тут же, схватив лося за ухо, одним прыжком взлетел к нему на спину.

Следующие пять минут озадаченный фермер смотрел, как голый человек сидит верхом на встающем на дыбы, бьющем задом, хрипящем, мычащем, крутящемся на месте лосе, и тот никак не может его сбросить. Вдруг лось остановился. Глаза его были налиты кровью, слюна капала из открытой пасти, тяжело вздувались и опадали бока в такт хриплым звукам судорожных вдохов и выдохов.

— Открой ворота! — крикнул Стэгг фермеру. — Я въеду на этой твари в Балтимору, как подобает Двурогому Царю!

Фермер молча распахнул ворота. Он не собирался мешать Солнце-герою реквизировать своего призового производителя. Он отдал бы ему свой дом, жену, дочерей, самую свою жизнь без единого возражения.

Стэгг тронул зверя по дороге к Балтиморе. Далеко впереди в сторону города ехал экипаж. Даже отсюда он разглядел, что в нем сидит Сильвия, спеша предупредить жителей Балтиморы о преждевременном прибытии Двурогого Царя — и, конечно, передать его похвальбу изнасиловать весь город.

Стэгг хотел бы влететь в город по пятам за ней, но лось дышал все еще тяжело, и он пустил его шагом, давая отдохнуть.

За полкилометра до Балтиморы Стэгг ударил его пятками по ребрам и гаркнул в ухо. Тот двинулся рысью, а затем, подчиняясь понуждению всадника, перешел в галоп. Проскакав между двумя низкими холмами, Стэгг вдруг оказался на главной улице Балтиморы. Она шла прямо двенадцать кварталов и вела на центральную площадь, где в спешке собиралась толпа. Как только Стэгг пересек черту города, оркестр грянул «Колумбия, жемчужина океана», и в сторону Солнце-героя направилась группа жриц.

За ними по ранжиру плотно построились маскотки, удостоенные выбора в невесты Солнце-героя на эту ночь. Им очень шли белые юбки колоколом и белые же кружевные вуали; а на кончиках грудей у них поместились белые кружевные оборочки. Каждая маскотка держала букет белых роз.

Стэгг позволил большому лосю замедлить бег до рыси, экономя его силы для финального рывка. Стэгг помахал рукой толпе и поклонился, а потом крикнул девочке-подростку, спрятавшейся за спиной родителей — ей не удалось занять первое место на конкурсе «Мисс Америка»:

— Не плачь, сегодня и на твою долю хватит!

Звуки фанфар, грохот барабанов, визг свирелей ударили в уши и наполнили улицы. Жрицы шли к нему. Они были облачены в светло-голубые платья — цвет богини Марии, божественной покровительницы Мериленда. Согласно мифу, Мария была внучкой Колумбии и дочерью Виргинии. Это она сжалилась над туземцами этих мест и взяла их под свою защиту.

Жрицы, пятьдесят сильнейших, шли к нему. Они пели, бросали цветы бархатца и время от времени испускали возбужденные крики.

Стэгг подпустил их примерно на пятьдесят метров. Тут он сдавил лося ногами и стукнул его кулаком по голове. Тот взревел и попятился, а потом пошел галопом прямо на жриц. Те прекратили петь и остановились в удивленном молчании. Вдруг, поняв, что Солнце-герой не собирается останавливать своего скакуна, что он не тормозит, а разгоняется, они завизжали и попытались отскочить в сторону. Но там уже непроницаемой массой стояла толпа. Тогда они повернулись и попытались удрать от галопирующего лося, сбивая друг друга, спотыкаясь об упавшие тела, загораживая друг другу дорогу.

И только одна жрица не стала убегать. Это была главная жрица, женщина пятидесяти лет, сохранившая девственность в честь своей патронессы-Богини. И она осталась на месте, будто пригвожденная к земле собственной храбростью. Одной рукой она бросила Стэггу навстречу букет ноготков, а другой, держащей золотой серп, начертила символ веры.

Букет упал под ноги лося, был растоптан, а вслед за ним была повержена наземь жрица, и летящее копыто раскроило ей череп.

Столкновение с телом жрицы ни на волос не уменьшило напор лося, весящего не меньше тонны. Он летел прямо на толпу мечущихся и извивающихся женщин.

Лось остановился, будто наехав на каменную стену, но Стэгг полетел дальше.

Он сорвался с наклоненной шеи и взлетел в воздух поверх рогов. Минуту казалось, что он повис. Под ним разлетелась в разные стороны от удара лосиной туши группа жриц в голубом — одни стонали, лежа на спине, другие ползли на четвереньках, третьи катились колесом. Перед ним вертелась на земле оторванная голова — ее зацепило кончиком лосиного рога и сорвало с шеи.