СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

— А мне наплевать на Луну! — снова взорвался он. — У них там, понимаешь ли, второй купол, а у меня бирюльки что ли? Что? Да, так и передай Шмидту – на-пле-вать. Шмидт пусть лучше у себя в министерстве порядок наведет, а ответственность за посевную несет не Шмидт, а лично я. Мне по госплану через два года надо первое поселение колонистов кормить. Это полторы тысячи человек, между прочим. Так что, Казимир Степаныч, вы у себя в главке, что хотите делайте, но чтобы со следующим грузовиком у меня еще пять контейнеров с горючкой было. Все, отбой.

Председатель порывисто поднялся и прошагал вдоль кабинета – восемь шагов туда, восемь обратно. Сколько километров он так отмерил за эти полгода? Машинально достал пачку «Казбека», чиркнул спичкой, прикурил. Потом покосился на миниатюрные телекамеры, закрепленные под потолком, и поспешно затушил папиросу. В пепельнице таких едва начатых окурков набралось уже с десяток. Гагарин неслышно выругался.

Дверь распахнулась, и в кабинет буквально ввалился Сперанский. Шестидесятилетний главный агроном остановился на секунду, держась за сердце и переводя дыхание, потом сказал очень спокойным голосом:

— Беда, Андрей Петрович. Два тромба от Тихомирова идут.

И от этого спокойного голоса словно холодная когтистая лапа провела у председателя вдоль позвоночника.

— Кто на западном кордоне дежурит? — Гагарин уже натягивал куртку и топотал сапогами по кабинету, рассовывая по карманам коммуникатор и рацию.

— Медынцев. Не отвечает он. И не стреляет.

В крошечной приемной теснились на стульях два оператора первой программы телевидения. Председатель махнул им рукой, проходя мимо, и бросил коротко:

— В вездеход. Отстанете, ждать не буду.

3

Вездеход кидало по свежей пашне, но руки председателя уверенно держали руль. Он даже исхитрился одной рукой выудить из пачки папиросу и прикурить. Оператору, поднявшему было камеру, не оглядываясь, сунул в объектив большой загорелый кулак:

— Иннокентия Афанасьевича вон сними, — кивнул Гагарин на агронома. — Он обрисует ситуацию.

Оператор перевел камеру на Сперанского, подпрыгивающего на переднем сиденье.

— Как известно, почвы Марса бесплодны, — начал главный агроном голосом, выдающим многолетний опыт чтения лекций в студенческих аудиториях. — Это даже и не почвы, а просто-напросто мелкий песок – пыль. По завершении второго этапа формирования атмосферы планеты, после восстановления устойчивого климатического цикла, перед нами, учеными, встала задача по созданию плодородного слоя. Пусть пока не на всей поверхности, но хотя бы для первичных сельскохозяйственных нужд… Ох!

Вездеход качнуло, Гагарин что есть силы вцепился в руль, выравнивая машину.

— Бактерии, молодые люди, — продолжал лекцию Сперанский. — Знаете ли вы, что в одном грамме почвы только видов бактерий более десяти тысяч. Пять килограммов микроорганизмов…

Один из операторов закашлялся от табачного дыма, и председатель опустил боковой стеклопакет. Он мог бы посильнее включить вентиляцию в салоне, но именно сейчас ему захотелось вдохнуть полной грудью марсианского воздуха. Марсианский воздух – а? Как звучит-то. Когда в 2021-м Первухин с Вайнбергом предложили свой проект, их подняли на смех. Столкнуть на поверхность Марса оба его спутника, состоящие изо льда, для формирования атмосферы – фантастика. Не прошло и трех лет, как советское правительство поставило перед страной грандиозную задачу – колонизация марса к 2065-му году. Это был вызов. Это было настоящее дело.

В 2031-м два пилотируемых ракетных корабля разогнали Фобос с Деймосом и по специальной траектории ввели их в атмосферу планеты. После эвакуации пилотов, спутники были взорваны и испарились в разреженной атмосфере Марса. Когда сформировался первый климатический цикл, в дело вступили полярные шапки – они сыграли роль своеобразного кондиционера, сократив перепады температур до приемлемого уровня. А затем пришла пора формирования первых полей с плодородным слоем…

— …и низкая сила тяжести, — продолжал Сперанский, — поэтому мы ожидаем значительных урожаев с небольших площадей. Но, как вы понимаете, атмосфера планеты все еще в процессе формирования и не всегда стабильна. Тромбы, или проще говоря, смерчи явление на Марсе нередкое. И вы можете представить, что произойдет, если два-три таких смерча пройдут через наше поле. Наш плодородный слой разнесет по половине планеты. Для борьбы со смерчами мы используем старое, но надежное средство – обстрел специальными минами…

Вездеход вдруг куда-то провалился, на лобовое стекло и в кабину хлынула вода.

— Приехали! — крикнул председатель, открыл дверь и бросился к зданию западного кордона, видневшемуся метрах в двухстах впереди.

4

Витьке пора уже было бежать. Во всем, что касалось постройки яхты, они придерживались строгого морского порядка, и опоздания были исключены. Спицин как капитан за малейшие нарушения дисциплины карал нещадно. Однако Витька не мог оторваться от происходящего в эти минуты где-то далеко на Марсе. Он видел, как председатель первым вбежал в помещение кордона, видел человека, лежащего на полу, со стекающими из носа струйками крови и бьющимися в мелкой судороге ногами.

«Марсианская лихорадка», — прошептал Витька название страшной и неизученной пока болезни первых поселенцев красной планеты.

Председатель быстро наклонился к телу, а потом бросился к пульту управления стрельбой – надо было спасать пашню. Витька вдруг представил, а что бы он сам делал, если бы там на полу лежал, истекая кровью, Володя Спицин, и ему надо было выбирать – помогать другу или спасать то, во что уже вложен труд и жизни многих людей?

Витька выбежал из дома только после того, как увидел, что подоспевший Сперанский вколол пострадавшему укол из аптечки, а председатель Гагарин доложил кому-то в рацию о том, что тромбы уничтожены, а потом связался с метеостанцией, и в эфир понеслись такие слова, которые по телевизору до этого слышать не приходилось. Но тут трансляцию прервали.

Витька вызвал из потока машину, уселся и ввел координаты – Дворец пионеров. Машина неслась в потоке по Ленинскому проспекту, и когда они сворачивали на Косыгина, Витька улыбнулся и мысленно отсалютовал большому железному человеку, устремленному в небо.

5

Вовка, конечно, уже был на месте. Он подчеркнуто угрюмо полировал рынду. Выждав паузу, он сказал сурово, не отрываясь от работы:

— Четыре с половиной минуты.

— Виноват, товарищ капитан, — признал свою вину Витька, но Спицин будто его и не слышал.

— А ты знаешь, сколько не хватило Йохансону, чтобы спасти экипаж Лозинского?

Витька набычился и обиженно засопел. Любой первоклассник в Союзе знал, что пришедшим на помощь шведам не хватило сорок две секунды для того, чтобы их генераторы вышли на необходимую мощность, и специальная машина смогла остановить схождение льдин на месте погружения глубоководного аппарата «Мир-9». Академик Лозинский и еще два человека из его экипажа погибли подо льдами Арктики, изучая океанское дно. Спицин, видимо понял, что перегнул палку, и спросил уже менее сердито:

— Отца не показали?

— Нет. Марс показали. Там им туго сейчас – атмосфера пока нестабильна.

— Карамба! — выругался капитан и зло шлепнул ладонью по планширу.

— Ты чего? — осторожно спросил Витька.

— Вот подумай, нам сейчас двенадцать. Через пять лет окончим школу, потом еще пять лет в институте учиться.

— Еще армия.

— Ага, обязательно – плюс два года. Это же еще двенадцать лет пройдет, пока мы сможем в космический отряд попасть. Да к тому времени на Марсе уже яблоки будут собирать, и слетать туда будет также просто, как сейчас на каникулы в Евпаторию. Всю солнечную систему к тому времени исследуют вдоль и поперек, и нам ничего не останется.

— Знаешь, Вов, — осторожно начал Витька о том, о чем давно собирался сказать другу, — я наверно в космосе не хочу работать.

— Как это? — удивился Спицин.

— Ну, вот ты говоришь, что всю солнечную систему исследуют, а на самом деле, на Земле еще куча тайн, которые не раскрыты толком. Я наверно археологом буду. Или геологом – не решил пока. А космоса еще надолго хватит, до тау Кита всего три световых года. Вот ты и полетишь.

Вовка задумчиво вытер ветошью руки от шлифовальной пасты и неожиданно предложил:

— Давай посмотрим, вдруг Японию покажут и твоего отца.

Витька включил допотопный визор. Несколько лет назад ребята из радиокружка собрали его из старых чипов – еще кремниевых, на технологии десять нанометров. Изображение, конечно, было не объемное, сквозь него иногда видно было стену, но сигнал он держал надежно.

На экране появился крупный мужчина в термокомбинезоне с накинутым на голову меховым капюшоном. Из-под капюшона виднелась только заиндевелая борода, да темные очки. Мужчина расхаживал туда-сюда, и снег скрипел на морозе под его грузными шагами. Рядом стояла группа человек из десяти.