Властитель - Михаил Соколов

Вновь что-то блеснуло, я инстинктивно присел, но это в дальнем конце корпуса приоткрылись створки ворот, куда как раз проскальзывали две фигуры.

Я бросился следом по прутьям галереи, добавляя еще немного шума в общую адскую симфонию производственного процесса…

У выхода я скатился вниз по шаткой лестнице и выскочил на мощеный, раскаленный за день солнцем каменный заводской двор в тот момент, когда закрывалась дверь соседнего корпуса.

Мне эта бесцельная погоня стала жутко надоедать. Я перебежал двор и ворвался через дверь в этот новый корпус. Цех оказался поделен на два этажа. Нижний, подземный, был заполнен тенями и потусторонними отблесками огня. Это светился металл, беспрерывно сливаемый в огромные ковши то из одной, то из другой печи, коих здесь было множество.

Я находился на железном мостике, перекинутом через бездну ада внизу, а передо мной, нацелив мне в голову ствол бластера, ухмылялся мой сегодняшний упитанный анестезиолог.

Я еще раз убедился в том, как глупо попался, когда в спину мне ткнулось нечто твердое. – Тихо, тихо! – предупредил голос гнома. Повернув голову, я увидел его торжествующую ухмылку. И сразу бешеный гнев – на себя, свою опрометчивость, на этих бандитов – заполнил меня до отказа.

Резко повернувшись, я схватился одной рукой за ствол бластера и тут же, навесив гнома перед собой подобием щита, прыгнул к толстяку.

Мои действия были так быстры, что реакция противников не поспевала. Я был в полете, когда раздался выстрел. Шипящий плевок огня попал в широкую спину гнома, безобразное лицо его приняло выражение удивления, досады, обиды, уже замешенной на ожидании боли… которую он, к счастью для себя, не почувствовал: я швырнул на толстого уже труп.

Пока толстячок барахтался под телом, я – весь олицетворение скорости и решимости – сгреб эту полуживую кучу и швырнул вниз.

Меня отпустило… Я в мгновенном ступоре смотрел за полетом убийц – сознание растягивало мгновения… Вдруг с ужасом, нет, с холодком торжества, с невольным содроганием увидел, куда они падают! И тут же понял, зачем было заманивать меня сюда, в этот безлюдный цех металлоперерабатывающего завода.

Они попали точно в ковш вагонетки и с сухим плеском погрузились в жидкую сталь, заставив слегка вскипеть тяжелую ртутную жидкость.

И ничего. Ни двух людей, ни памяти, ни криков ужаса – ничего. Наша смертельная схватка была обречена на одиночество, впрочем, как много раз уже случалось со мной.

Тупо смотря вслед веренице ковшей на вагонетках, я поймал себя на мысли, что хочу оправдаться. Что со мной? Ведь не я нападаю, это меня стараются убить! Око за око!..

Из двух машин, оставленных нами, я обнаружил их голубую. В полированном крыле возник и сразу карикатурно расплылся мой силуэт. Я сел в такси, еще не зная, куда отправлюсь.

– Куда вам нужно ехать? – вежливо осведомилась проекция робота-шофера.

Куда? Я и сам не знал. Вечер. Солнце упало куда-то за деревья-дома бесконечного города. Редкие машины простреливали синеющее небо. Я утомленно прикрыл глаза.

– Надо подумать, куда ехать, – ответил я, может, самому себе.

Настроение мое было хуже некуда, Опасности хороши в меру, и в одиночку встречать их чревато нервным расстройством. Можно немножко свихнуться. Пошарив, я не нашел у себя сигарет. И как всегда в таких случаях, нестерпимо захотелось курить. Наудачу потребовал:

– Дай сигарету!

К моему удивлению, передо мной из приборной панели выросла полочка с пачкой сигарет и – пепельницей.

Я закурил и, куря, подумал, что последние дни, даже часы вокруг меня усиленно сжимается кольцо врагов, и не имело значения, что провоцировал их я. Все было предрешено, и то, что должно, случится обязательно.

Как же болела моя голова! Сигарета обожгла пальцы, и я швырнул окурок в дверцу. Наконец решившись, я дал адрес и скоро был на месте.

Дверь отворилась, хотя я еще не назвался. И еще не успевший измениться за день шарик с приветливым лицом встречал меня у входа. Я шел за ним, уже привычно ожидая чего-то… не опасности же? Но когда, войдя в очередную трудно узнаваемую комнату, я увидел возникшую, будто видение из сказки, Лену, светящуюся, словно античная богиня из мифа всем своим восхитительным телом (я угадывал волшебные выпуклости и впадинки под полупрозрачным, ничего не скрывающим халатиком), сразу понял: жить стоит!

Неуловимым движением я оказался рядом с ней и ^наслаждением вдохнул чарующий аромат ее духов. Вот чего мне не хватало.

Когда я нашел в себе сил оторваться от ее волшебных губ, она повела меня в свою ванну-бассейн, и скажу, редкое наслаждение подчиняться строгим указаниям небожительницы, пока она моет и приводит уставшее тело своего героя в порядок.

Я снова свеж и бодр, и немного погодя, в спальне, я дарил ей весь пыл любви, какой могла вызвать лишь одна она.

И ночь все длилась и длилась, лишь вливая в нас свои силы. А когда сил не стало, мы просто лежали в нирване и не желали ничего, только продлить нынешний миг навсегда, бесконечно…,

Шепотом, на ухо друг другу, мы наметили план на следующий день.

Пришло время наконец выяснить: что же такое есть лейтенант Стражников, с таким подозрительным пылом возненавидевший меня.

51

МИРАБ МАМЕДОВ ХОЧЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ

Я проснулся с рассветом, и через призрачный экран стен первые лучи солнца еще не резко, словно сквозь туманный светофильтр, проникли и растворились в свежей утренней прохладе. Лена сонно дышала на моем плече, и, размякший после сна, я невольно взмолился. Я думал: можно ли эти минуты назвать счастьем? Или счастье должно быть кратким, словно отблески зарницы. И, подумав так, я испугался, потому что, выбираясь из объятий сна и рук этой женщины, я понял, что боюсь испытывать нечто подобное.

Влюбленный мужчина – безвольный мужчина. И чем он изначально сильнее, тем глубже его падение.

Воин не должен быть привязан к женщине. Тем более бедный бог! Потерянный путник на бесконечном пути!

Я тихо вышел и принял душ, взбодривший, как обычно. Шар-мажордом за ночь превратился в железную рыцарскую голову, говорившую глухо за решеткой забрала, но летавший все так же лихо

– Обеспечь-ка меня ИНФОРМОМ, но так, чтобы не побеспокоить хозяйку.

Шарик поплыл и через несколько комнат и коридоров объявил, что мы удалились на такое расстояние, что траектория прохождения звуков, считая с этого места до спальни, с точностью до…

В общем, не побеспокоим.

Несмотря на ранний час, я решил связаться с Ильей, вспомнив, что он, как и в том мире, является главой Пресс-Центра при Премьер-Министре и, значит, должен что-нибудь знать. Что? Я и сам не знал, но интуиция, глухо ворочавшаяся где-то внутри…