Окна из будущего - Владимир Губарев

— С человеческим организмом… — Даже так?

— Человек до сих пор не изучен, но он управляем, поддерживает жизнедеятельность, и весьма надежен…Так и атомная станция. На ней все есть — от микроэлектроники до самого

громоздкого машиностроения.

— Так что логика есть в том, что АЭС "потребляет" все суперсовременные технологии, где бы они не появлялись?

— Безусловно.

— Ваше мнение, Виталий Федорович?

— В обычное человеческое понимание термин "ядерное топливо не укладывается — разум его как бы "не принимает". Это ведь не кран открыл, и газ тут же пошел… Нефть и уголь — все ясно, даже потрогать руками можно. А когда речь заходит о ядерном топливе, то имеется в виду продукт высочайшей технологической переработки. Где тончайшие и сложнейшие процессы, сверхсовременные новейшие материалы…

— А что сложнее- атомный реактор или атомная бомба?

— Тут не нужно сравнивать…И там, и там используется уран-235…

— Я о другом…

— Понимаю… Над атомной энергетикой люди еще долго будут работать — совершенствовать и совершенствовать ее… А что касается оружия, то я думаю, там уже не требуется столь интенсивная работа — главное уже сделано. Есть системы, которые способны уничтожить большую часть человечества, к чему еще стремиться!.. На первых порах, безусловно, атомная бомба была наисложнейшей проблемой — там было много факторов, которые заставляли все делать быстро, и это тоже играло свою роль… А сейчас в нашей области акцент делается на коммерческую энергетику, на ее безопасность.

— А что самое трудное сегодня, что выходит на первый план?

— Захоронение радиоактивных отходов. Они накапливаются. Их надо перерабатывать, и это больше всего заботит как специалистов, так и общество, человечество в целом.

— Странная ситуация: вы президент АО "ТВЭЛ" и заинтересованы в том, чтобы вашу продукцию оплачивали, и в то же время всем АЭС вы даете топливо в долг…

— Долги атомных станций нам сегодня составляют порядка одного триллиона трехсот миллиардов рублей, а мы в свою очередь должны тем, кто поставляет нам комплектующие — "окись-закись" добывают, обогащением занимаются, таблетки делают… Ситуация сложная. Все, что было накоплено за долгие годы, мы выработали, включая и госрезерв…Так что "добренькими" мы уже быть не можем. Но мы прекрасно понимаем: сегодня станет станция, завтра станет весь "топливный цикл". А это как добывающие предприятия, так и наши заводы. И потому при малейшей возможности мы поставляли топливо на АЭС. Правда, создавали разные структуры, которые "обходили бы" знаменитую формулу Маркса: "товар-деньги-товар".

Кстати, его работы весь цивилизованный мир изучает до сих пор, а мы только хулой занимаемся… Так вот, у нас теперь иная формула: "товар-товар". И масса структур, которые это реализуют, а потому идет безудержный рост цен…

— Как-то считалось у нас в стране, что государство развивает атомную промышленность, мол, она нужна для обороны страны, для ядерного оружия. А атомная энергетика была "падчерицей"… И вот теперь оказывается, что именно эта энергетика зарабатывает основные деньги и "содержит всю семью". Разве не так?

— Раньше была система иная, другие акценты… Предприятия Средмаша всю прибыль отдавали государству, и от него получало деньги в зависимости от выбранного направления и необходимости. Причем "прибыль" и "затраты" не пересекались… А сейчас каждый зарабатывает, как может… Ну к примеру, "ТВЭЛ". Три направления: поставка топлива в Россию, поставка топлива в страны СНГ, в первую очередь — на Украину, и в так называемое "дальнее зарубежье". Три эти примерно равнозначные по объему составляющие совершенно по-разному оплачиваются. Зарубежные поставки оплачиваются на 100 процентов, примерно 25 процентов — "живыми" деньгами поставки на Украину, и 0 процентов — российские… Зарплата на предприятиях выплачивается за счет поступлений денег из дальнего зарубежья, а все остальное — какие-то взаимозачеты и прочее. Государство должно регионам, институтам…

— А реактор на Кольской АЭС сейчас стоит, ждет топлива, а его нет…

— Сейчас мы вынуждены делить то топливо, что произведено. У нас есть "украинское" топливо, которое лежит по "трехстороннему соглашению". Но Украина топливо не выбирает, потому что не могут заплатить за ту часть, которую надо оплачивать…

— Имеется в виду компенсация за вывоз ядерного оружия с Украины?

— Да, считается, что часть топлива уже оплачена — это компенсация, ну а за другую часть все же надо платить, не так ли? Причем по договору это нужно делать валютой, но ее на Украине мало… Но, тем не менее, мы считаем, что топливо их. А Балаковская станция требует, мол, отдайте это топливо — почему оно лежит! Калининская АЭС тоже просит… Тут и с Нововоронежской ходоки приезжали…

— Думаю, что теперь уж Кольская АЭС вне конкуренции. Не правда ли, Юрий Васильевич?

— Это неплохая идея, и я ее всячески поддерживаю!

— Учтем это пожелание… Я пока не знаю, и Юрий Васильевич это тоже должен сказать — выгодно ему или нет, чтобы мы поставили топливо…

— Как это!

— Если бы ему за электроэнергию платили бы "живыми" деньгами, то ему было бы выгодно. И тогда работали бы все четыре блока… А когда ему не платят, то он должен смотреть, как пройти "по грани" — и достаточно энергии выдать, и зарплату людям заплатить. А так будет работать на полную мощь, но денег все равно не получит… Так что еще не совсем ясно — давать ему топливо или нет, у него сейчас все-таки объективные причины есть для простоя блоков…

— Зима приближается, а потому стоять уже не могу…

— Вот это уже сверхобъективная причина!

— Как вы считаете, когда это кончится? Я имею в виду то положение, когда выгодно не работать по-настоящему…

— К сожалению, этого долго не будет. Я многим руководителям и политическим деятелям говорил: давайте поставим перед Россией стратегическую задачу! То есть в принципе нужна жесткая схема — "товар-деньги-товар"… Но ведь такая цель не стоит, более того, изобретаются иные схемы, подводится теоретическая база под нынешнее состояние экономики. Сейчас у нас где-то 15–17 процентов "живых" денег от произведенного продукта, а у американцев эта составляющая свыше 80 процентов — вот теперь сами и считайте, когда мы выйдем из кризиса!

— Я добавил бы еще одну национальную особенность: американец не будет хранить деньги дома, а обязательно положит в банк или пустит в дело. А у нас из этих ничтожных 17 процентов большая часть хранится у населения и "не работает"…

— Понятно, что люди теперь не верят государству! Обманывали ведь, и в будущем обманут…

— Так что никакого "оживления" в экономике нет, это чисто пропагандистские высказывания… Могу привести простой пример. Топливо для Украины. Государство должно дать "ТВЭЛу" несколько сотен миллиардов рублей — такова цена соглашения между Россией и Украиной за ядерное оружие. Но мы получили только десятую часть их. А есть еще Усть-Каменогорск, который, согласно указу президента Казахстана, должен получать за свою продукцию только "живыми" деньгами.

— А кто платит ими здесь, не в "дальнем" зарубежье?

— В России — никто!.. Впрочем, я не знаю, кто платит ими Кольской станции — Коломцев это хранит в тайне…

— Я от вас ничего не скрываю… Извольте: до "похода на Москву" атомщиков со Смоленской АЭС у меня было 20 миллиардов "живыми" деньгами — это платили горно-обогатительные комбинаты, они в основном за рубеж работают… Но после "похода" стал получать меньше, так как Немцов нам снизил их до 13 миллиардов… А это лишь половина денег, необходимых мне на зарплату. Вот и начинаем теперь маяться…

— А интересно, сколько денег даете стране?

— Месяц на месяц не приходится, но в год более триллиона рублей!

— Вот они и уходят в песок при такой экономике…

— Если бы мне платили сколько положено, то станция жила бы припеваючи…

— Сложная ситуация во всем топливном комплексе. Дело в том, что всего два предприятия выпускают конечную продукцию, но они связаны со множеством других, которые поставляют комплектующие… При нехватке "живых" денег и при адресности их расхода — зарплата, налоги, расчеты с клиентами, то любой район старается удержать их любой ценой.

— Но ведь это забота только о сегодняшнем дне!

— Стараемся сохранить и науку, те институты, которые работают на "ТВЭЛ". Против этого предприятия не только не возражают, но напротив — весьма энергично поддерживают такую политику, прекрасно понимая, что без науки мы быстро уступим свое место на мировом рынке. Однако такие институты, как бывший НИИ-9…