Окна из будущего - Владимир Губарев

— Когда-то Андрей Дмитриевич Сахаров говорил, что во главе государства должна стоять научно-техническая интеллигенция, и тогда все будет нормально!

— Я считаю себя достаточно молодым человеком (впрочем, а кто себя считает старым), и, тем не менее я смотрю, что в руководстве страной люди гораздо моложе меня. В то же время я считаю, что я еще не совсем зрелый главный инженер, еще учиться и учиться надо. А они убеждены, что давно уже зрелые политики. Значит, политиком стать гораздо проще, чем главным инженером АЭС? И проще принимать решения? Прежде чем принять решение "местного масштаба" я сто вариантов проработаю, а у них, получается, очень уж просто… Тем более, что сегодня он в правительстве, завтра уже в другом месте — в администрации Президента, послезавтра- в Думе, а потом уже и во главе какого-то специального Фонда… То есть они принимают решения, а потом за них уже не отвечают. Нет, у нас так не пройдет! Автора любой ошибки, если потребуется, мы найдем спустя многие годы, а потому ответственность у нас персональная…

— А у вас есть идеал среди атомщиков?

— Не думал об этом. Может быть, если бы перебрал бы тех людей, которых я уважаю и которые мне нравятся своей деятельностью, своими поступками, я и нашел бы "свой идеал", но я этим не занимался. Я считаю себя практичным, слишком прагматичным человеком. Стараюсь отслеживать все, что творится в государстве, но меня слишком волнуют проблемы, которые есть на Кольской станции, и я стараюсь ими заниматься все свое время. Наверное, позиция не совсем правильная, но я не думаю, как "изменить жизнь в стране" — так у меня построена работа.

— Могли бы вы сегодня сказать "зеленым", и не только им, но и всем людям, что Кольская атомная станция безопасна?

— Нет, конечно. Как же я могу сказать такое! Я всегда рассказываю школьникам, и "зеленым", и "серым", и "синим" — всем, что абсолютно безопасного в мире ничего не бывает. Даже кирпич и тот может внезапно упасть на голову. У нас — опасное производство, но для того чтобы делать его безопасным, мы и работаем на АЭС.

— Следовательно, вам нужно доверять?

— А как же иначе? Принципов обеспечения безопасности очень много, но один из главных субъектов безопасности — персонал. И его квалификации, надежности, конечно же, надо доверять.

— Вам сейчас мешают работать?

— Если говорить о "зеленых", "борцах за экологию", то здесь движение было очень сильным. Они резко выступали против атомной энергетики. Но мы открылись, и многие аргументы сразу же исчезли… Мне поручили эту работу — я был в то время заместителем главного инженера. И мы начали готовить специальные материалы, лекции, встречались с людьми, ездили по городам, показывали и рассказывали, — создавали репутацию нашей АЭС. Открыли двери на станцию, кто хочет-пожалуйста, приезжайте! И такая политика сыграла положительную роль, мы убедили жителей Кольского полуострова, что атомная энергетика несет добро им. Число "зеленых" резко поубавилось… И когда пришло время, чтобы высказать свое мнение о строительстве 5-го блока на Кольской АЭС, то жители полуострова сказали: "Пятому блоку быть!" Все здесь привыкли к атомной станции, видят от нее пользу, а нас уважают… У нас сейчас нет проблем с населением Кольского полуострова, да и в Скандинавии к нам уже привыкли, потому что и для них мы открыты. Времена, когда журналисты оттуда искали "ржавые гвозди в машинном зале", а в туалетах фотографировали "капающую из баков воду", уже прошли, — на нас перестали смотреть как на дикарей, перестали бояться, и это очень важно. Началось плодотворное сотрудничество, и это приносит больше пользы, чем взаимные упреки и обвинения.

— И между станциями?

— Конечно.

— Мы им не уступаем?

— Отнюдь! В той же "Ловиизе" стоит наше оборудование, и работает оно великолепно! Тот же "Пакш" — без замечаний! Блоки этих двух станций по всем показателям, в том числе и надежности, каждый год входят в десятку лучших атомных станций мира. Они этим гордятся, но и мы тоже… Основное оборудование у нас прекрасное, а вот так называемое "обеспечивающее оборудование" — электроника, связь, контрольно-измерительные системы, управление и природы — требует постоянного контроля, и приходится держать много людей, чтобы обеспечивать его нормальную работу. Тем более, что Кольская АЭС все-таки обособлена, и все эти службы нам приходится держать и содержать.

— И последний вопрос: пройдет 50 лет — что будет на этом месте, где мы с вами разговариваем?

— Кабинет главного инженера Кольской атомной станции… Если все будет так, как идет сегодня, то здесь останется лишь памятник атомной энергетике XX века. Но я думаю, что разум победит, и здесь будет действовать АЭС с энергоблоками нового поколения, которые разрабатываются сегодня. Будем оптимистами!

НОЧЬ КОШМАРОВ

Все соседи живут слева, если смотреть на них по карте… Когда строительство АЭС начиналось, они особо не беспокоили атомщиков. Да и вообще в семидесятых о ядерных энергоблоках предпочитали говорить с восхищением — не случайно, в Швеции именно АЭС начали нести основную нагрузку в энергетике. И здесь именно с атомными станциями связывали будущее страны…

Чернобыль в корне изменил ситуацию. Пришел страх, и постепенно он вытеснил все остальные чувства и разумные доводы. В той же Швеции было принято решение о выводе из эксплуатации всех атомных энергоблоков и о запрете на строительство новых. Конечно, решение поспешное — и шведы это сами признают! — но оно принято, и это свидетельство той паники, что родилась в мире после Чернобыля. Осуждать за нее нельзя — трагедия, случившаяся на Украине, слишком велика и неожиданна, а потому надо тщательно изучать ее последствия и, только разобравшись в деталях в случившемся, идти дальше.

Кольская атомная сразу же оказалась в прицеле внимания жителей стран Скандинавии. Об этом и шел у нас разговор с Юрием Васильевичем Коломцевым. Я спросил его: "Какие у вас отношения с соседями?"

— Отношения начали устанавливаться, когда строили атомную станцию "Ловииза". Наши люди ездили туда, строили, обучали финнов…

— Это когда было?

— Двадцать лет назад… И поэтому соседские добрые отношения развивались в первую очередь с Финляндией. Во-первых, один тип реакторов — значит, и заботы общие. Во-вторых, регион практически один, а потому и о безопасности вместе думаем… Да и возможности у них получше, а потому они вкладывали больше средств в модернизацию оборудования, в новую технику. Они ведь думают о завтрашнем дне уже сегодня практически, а не как мы — сугубо теоретически… Они уже сегодня размышляют о том, каким образом продлить жизнь своей станции: на первом этапе — до 40-50-ти лет, а затем на этом месте поставить новую атомную станцию. Таким образом, вся инфраструктура используется в полной мере, и это очень выгодно и разумно.

— Значит, на первом этапе вы помогали финнам, а теперь они уходят вперед?

— Есть такая тенденция…Финны в полной мере используют государство, которое заинтересовано в развитии атомной энергетики… Так что у нас первые контакты были с финнами, обменялись делегациями… В частности, в 1985 году именно в Финляндию я впервые выехал в капиталистическую страну — так что для меня это весьма памятно…

— И что запомнилось?

— Я был поражен нашим оборудованием!

— ?!

— Да, как это не удивительно, но именно наше оборудование работает там прекрасно… Единственное — это автоматика "Сименса", а все остальное — наше. Да и до сих пор оно там работает прекрасно. И обслуживающего персонала на два блока — 400 человек…

— А у вас?

— Три тысячи на четыре блока…

— Почему же так?

— Культура эксплуатации выше, так как очень точно и правильно проводятся все профилактические и ремонтные работы. Все, что положено, финны делают…

— Странно все-таки! Мы выступаем в роли учителей, а потом оказывается, что работаем хуже?

— Консервативнее мы: раз уж у нас что-то заведено, то раз и навсегда!.. Вот у них, к примеру, нет постоянных ремонтников на станции. Если нужно, то они нанимают фирмы, которые эти работы выполняют. Сделали и уехали! И такие фирмы работают не только в Финляндии, но и по всей Скандинавии, и в других странах… А на наших станциях — ремонтники постоянные, они в штате, хотя подчас в таком количестве и не нужны… А при капитальном ремонте число ремонтников у них достигает 2000 человек. И все очень просто: приходит грузовик, в нем все обустроено — вот тебе и жилье…

— Почему мы не можем перенять этот опыт?

— Можем.

— А почему не делаем?

— Надо работать по-новому, перестраиваться… Более того, когда-то у нас работали таким же вахтовым способом, но постепенно станция "обрастала" людьми, штатное расписание распухало, а сократить потом уже было невозможно… Впрочем, кое-что можно объяснить- ведь готовился рывок "Большой атомной энергетики", когда предполагалось вводить по 8-10 энергоблоков в год, и нужны были кадры для них, которые можно было готовить только на действующих АЭС. К сожалению, Чернобыль остановил этот взлет, планы резко изменились, а о людях, как всегда, подзабыли. И теперь сокращение персонала на атомных станциях превратилось в проблему…