Северянка - Екатерина Валерьевна Баженова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На лошадях было трудно пробираться по улицам – они то и дело наступали на мертвых, ломая кости. Этот треск до боли резал слух. Ступить было абсолютно негде. Воины спешились, отпустив коней и оставив без привязи. Селение было пустым. Ни одной живой души. Убиты все: женщины, дети, старики, мужчины. Молодцы разбрелись по своим домам, стараясь по пути ни на кого не наступить, вглядываясь в лица – вдруг кто из своих.
Светозар первым ринулся к себе. По пути он наткнулся на Ивара – у княжича было перерезано горло. Он умер, сжимая в руке саблю и пытаясь ползти. Его тело так и застыло, словно в движении. Эльф шел, обращая внимания на мертвых детей, которые перед смертью жались к матерям. Войдя в раскуроченную калитку, он увидел во дворе Злату. Она лежала на спине с широко открытыми глазами, в которых отражалось утреннее летнее небо с проплывающими перьями облаков. Руки молодой женщины застыли на груди возле рукоятки сабли, торчащей с правой стороны. Убийца пригвоздил бедняжку к земле, вонзив клинок так, что рукоять врезалась глубоко в тело, сломав ребра жертвы. Светозар выдрал саблю из тела жены, взял тело на руки и отнес в избу, на постель. Положив Злату, он закрыл ей глаза и сел на край ложа. Эльф не верил, что ее больше нет, что их малыш никогда не родится. Он не замечал как из глаз текут слезы. Хоть он и не любил жену, но видеть ее такой, было невыносимо больно.
Лютой тоже нашел свою жинку. Она словно спала. На милом лице было выражение спокойствия. Всеслава тоже ждала ребенка. Срок был уже достаточно большой. Десять лет они прожили вместе, но так и не могли иметь детей. И когда, наконец, боги им послали желанное чадо, печенеги отняли у Лютого семью и неродившегося сына. Он сидел на земле и прижимал к груди тело жены, пытаясь заполнить этими объятьями пустоту внутри себя. Но пустота только ширилась, съедая всю любовь, что питал Лютой к Всеславе.
С телами людей были перемешаны и тела собак, лисиц и волков, которые защищали хозяев до последнего вздоха.
У Мечислава жены и детей не было – еще не успел обзавестись. Но увидав трупы родителей в разных местах, он затащил тело отца во двор и положил его рядом с матерью и сестрой.
Данко же искал своих детей. Сыну и дочке было по семь и пять лет. Жену он сразу нашел, а вот малышей нет. Он наткнулся на них в обгоревшем сарае. Мать велела им спрятаться за бочкой, в углу. От дыма дети задохнулись уже во сне, а заснули, обнимая друг друга. Так Данко и нашел их – в обнимку. Он взял малюток на руки и ходил с ними, пел им колыбельную, отказываясь верить в то, что их нет. Данко был смуглым и черноволосым. Но от увиденного и пережитого несчастный в миг поседел. Укачав детей, он уложил их рядом с матерью и накрыл своим плащом.
У Тихомира в селении не было родных. К лешачам он пришел год назад и еще не успел жениться. Даже невесту себе не присмотрел. Он просто ходил среди трупов, пытаясь осознать страшную правду. Он увидел Рагнеду, которая стояла у тела отца. Князь лежал на боку, с окровавленной рубахой на груди. А рядом с Ярославом был и Вольга. После того, как Мурад его смертельно ранил, Вольга дополз до завалинки и пытался подняться. Обессилив, он положил голову на руки и, сидя в таком положении, стал захлебываться кровью, которая хлынула из горла.
Княжна присела возле отца, обняла его. Потом подошла к завалинке и расположилась около жениха. Русые локоны спадали молодцу на лицо. Она заботливо убрала их, открывая взору милый лик. Девушка долго вглядывалась в него, стараясь запомнить каждую линию, каждый изгиб. Потом Рагнеда стала гладить его по голове, говорить с ним, извиняться за то, что теперь они не могут быть вместе. Зрелище было жутковатое: молоденькая красивая девица сидит у окровавленного тела и объясняется с ним, словно с живым. Выражение ее лица было при этом какое-то отрешенное, глаза пустые. Сейчас княжна напоминала сумашедшую. В конце монолога она поцеловала Вольгу в щеку и пошла в свой дом. Тихомир отправился следом за ней.
По пути им попался Ивар, а в следующей ограде Дарина с Желаной и Арина. Тихомиру самому стало тошно, когда он увидел княгиню, прижимавшую внучку к груди – обеих пронзила одна стрела, пригвоздив девочку к женщине. Увидав мать, Рагнеда разрыдалась. Чтобы сдержать крик, она зажала рот руками. Тихомир прижал ее к себе, сам еле сдерживаясь. Здесь невозможно было стоять, они пошли в дом.
Во дворе княжеской избы было много мертвых печенегов. В горнице лежал Влас с торчащей из шеи стрелой. Рядом, головой на пороге, скорчился Властимир. Парня избили до неузнаваемости. Рагнеда обняла брата, потом подползла к Властимиру, положила его голову себе на колени и стала гладить волосы.
– Нашла кого жалеть! – не выдержал Тихомир. – Он на всех смерть навел, а ты его за это по головке гладишь?! Лучше бы брата так приголубила.
– Ты просто не видел как Властимир нас спасти пытался. Хотел всех откупить, предлагал все свои сундуки с золотом лишь бы печенеги ушли. Он осознал что натворил. Мы с Власом хотели забрать его, когда вырвались. Но нам не дали, – по щекам девушки текли слезы, но голос был твердым.
– Будем князя Андрея ждать?
– Нет. Я думаю, что лучше будет уйти отсюда до его приезда.
– Почему? – не понимал Тихомир.
– Пусть думает, что мы тоже мертвы. Мне так будет проще.
– Что проще?
– Он не станет нас искать. Если хотите, оставайтесь здесь, дождитесь его. Тогда пусть считает павшей меня. А я отправлюсь в Переяславль.
Тихомир все равно ничего не понимал. Он вопрошающе смотрел на княжну.
– Я думаю, тебе стены на голову давят, – сказал он, – Идем на улицу.
Все остальные уже простились со своими семьями и подходили
