Пьесы - Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

надо с блеском. Разделите со мной последнее, грандиозное, отчаянное, смелое, венчающее все приключение…

Софтхед. Вероятно, опять что-нибудь связанное с Мертвым переулком? В таком случае благодарю вас,

Фред. Долгое время я преданно следовал за вами во всем (с чувством), но теперь, милорд, ваш покорный слуга. (В сторону.) Барбара утешит меня. Возможно, она у сэра Джиофри. (Уходит.)

Уилмот. Ну что ж! Любовь его вознаградит, а лондонское Сити за то, что я помог вернуть в его лоно блудного сына, подарит мне свободу в золотом ларце. Мертвый переулок… это было настоящее приключение… Мать Люси жива… она умоляет меня помочь ей хотя бы взглянуть на дочь… Поверит ли мне Люси? Поверит ли…

Входит Смарт.

А… Смарт? Так как же вам удалось сбить с толку сэра Джиофри?

Смарт. Его не было дома.

Уилмот. А мое письмо вы передали молодой леди?

Смарт. Да, милорд! Оно так взволновало ее… что… вот она сама идет. (Уходит.)

Входит Люси.

Люси. О! Милорд! Неужели это правда? Может ли это быть? Мама жива! Вас не удивляет, что я забыла все приличия?.. Что я здесь… лишь с одной мольбой: ведите меня к ней! Она говорит, что была оклеветана, она благословляет меня… говорит, что мое сердце защищало ее… но… но… это не ловушка?.. Вы не обманываете меня?

Уилмот. Обманывать вас?! О Люси… в отцовском доме у меня есть сестра.

Люси. Простите… ведите меня… скорее, скорее… о мама, мама!

Люси и Уилмот уходят.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Старая мельница около Темзы. Входит Хардман.

Хардман. Послание Претенденту. (Открывая письмо.) А, Уилмот в моей власти. На этом закончится его соперничество со мной. Жизнь герцога обменять на мемуары? Нет, в недостатке храбрости его никогда нельзя было упрекнуть. Но как же этот самый высокомерный из людей уступит такие мемуары. Если даже допустить, что его брат солгал? Все же в ее истории есть что-то такое, что может тронуть его. С тех пор как я увидел ее, я поверил, что она невиновна. Идет герцог. Теперь все будет зависеть от моего умения затронуть лучшую сторону его характера.

Входит герцог Мидлсекский.

Герцог. А лорда Лофтуса еще нет! Странно!

Хардман. Милорд герцог… простите за это вмешательство…

Герцог. Этого человека я встретил у лорда Уилмота? Сэр, ваш слуга. Я тороплюсь.

Хардман. Тем не менее я осмелюсь задержать вашу светлость, так как дело идет о вопросах чести!

Герцог. Чести! О, это прежде всего! Тогда располагайте моим временем, как своим, сэр.

Хардман. Ваша светлость, вы — глава рода, чья слава составляет часть славы нашей страны. Вот почему я говорю с вами так смело. Возможно, что несправедливый поступок, совершенный одним из членов вашей семьи…

Герцог. Как, сэр?!

Хардман. Я убежден, что если это на самом деле так, то ваша светлость открыто и прямо исправит его, если это будет в вашей власти. И вы сделаете это с тем же достоинством, с каким приняли вместе с горностаевой мантией и короной пэра обязательства чести…

Герцог. Вы хорошо говорите, сэр. (В сторону.) Совсем как настоящий джентльмен!

Хардман. У вашей светлости был брат, лорд Генри де Моубрей.

Герцог. Сэр, изложите существо дела!

Хардман. Хорошо, милорд. Много лет назад между лордом Генри и сэром Джиофри Морланд состоялась дуэль — ваша светлость знает ее причины.

Герцог. Гм!.. Да… Леди… которая… которая…

Хардман.…Была изгнана из дома мужа и отлучена от колыбели ребенка из-за подозрений, основанных, милорд, на… ваша светлость не будет удивляться тому, что этот муж поверил словам самого Моубрея.

Герцог (в сторону). Злодей! (Хардману.) Но что же стало с мужем? О нем ничего больше не было известно с тех пор. Он…

Хардман. Бежал за границу от злых языков и от бесчестья. Он не возвращался на родину, пока ему не удалось переменить свое имя, которое Моубрей обесчестил. Несчастный человек! Он все еще жив.

Герцог. А леди… леди…

Хардман. Она еще до дуэли возвратилась в дом своего отца, которого обстоятельства вынудили в тот же день покинуть страну, так как его жизнь была в опасности.

Герцог. Почему?

Хардман. Он был верен Стюартам, и… был обнаружен заговор.

Герцог. Смелый, благородный джентльмен! Продолжайте, сэр.

Хардман. Дочь пошла в изгнание вместе с отцом… так как ее семейные узы были разорваны. Она разделила с отцом все — его дом и его надежды… Их земли были конфискованы. Дочь, несмотря на свое высокое происхождение, работала, чтобы добыть хлеб своему отцу. Представьте себя, милорд, на месте этого отца — человека, преданного королю, и без единого пенни; благородного — и объявленного вне закона; зависящего от труда своей дочери; а имя этой дочери обесчещено…

Герцог. Словом?..

Хардман. Словом человека, который подавал пример всему рыцарству Англии.

Герцог (в сторону). О небо! Неужели и моя слава может обратиться в позор?! (Хардману.) Но говорили, что леди умерла?

Хардман. Когда ее отец скончался, она сама или кто-то другой с ее ведома распространил этот слух. Она решила умереть для света, ушла в монастырь и была готова стать монахиней, как вдруг узнала, что ее разыскивают в Париже. Это был человек, утверждавший, что лорд Генри до Моубрей оставил после себя мемуары…

Герцог. Ах!

Хардман.…которые ее оправдывали. Она узнала также, где найти своего мужа… и решила приехать сюда… Шесть дней назад она появилась здесь… Никаких других доказательств ее невиновности, кроме тех, о которых я взываю к вашей светлости, не существует.

Герцог. О гордость, помоги мне. (Высокомерно.) Сэр, вы взываете ко мне — а по какой причине?

Хардман. Против леди свидетельствует то, что она отправила лорду Генри письмо, а также его собственное бахвальство. Она утверждает, что это письмо восстановило бы ее невиновность. Она уверена, что ваш брат на смертном одре отрекся от своих слов, а мемуары, которые он оставил, подтвердят лживость его хвастовства.

Герцог. Утверждает, уверена… продолжайте… продолжайте…

Хардман. Я кончил, милорд. Я знаю, что и письмо и мемуары существуют, что они в ваших руках. Если ее утверждения лживы, если мемуары не подтвердят ее неви-новности… тогда Достаточно одного слова… нет, только намека главы рода, так широко известного своим благородством… Тогда я уйду и прокляну ее. Но если её рассказ правдив, — это последняя возможность для жены и матери быть возвращенной к мужу, которого она любит и прощает, и к дочери, которая стала взрослой, так и не узнав материнских забот. А как она