Штамм «Андромеда». Человек-компьютер - Майкл Крайтон

Но предубеждение существует. А Бенсон считает себя тикающей часовой бомбой. Макферсон вздохнул, снова достал историю болезни Бенсона и открыл ее на странице, предназначенной для предписаний врачей. Он прочел послеоперационные предписания Эллиса и Морриса и добавил:

После интерфейсинга завтра с утра начинайте давать торазин.

Перечитав свою пометку, он решил, что сестры не поймут слова "интерфейсинг", зачеркнул его и приписал:

Завтра после двенадцати начинайте давать торазин.

Входя в лифт, Макферсон подумал, что у него на душе будет гораздо спокойнее, когда Бенсон начнет получать торазин. Быть может, нельзя разрядить бомбу с часовым механизмом, но бросить ее в ведро с холодной водой, безусловно, можно.

Поздно вечером в "Телекомпе" Герхард озабоченно смотрел на приборную панель компьютера. Он впечатал новые инструкции, потом подошел к печатающему устройству на выходе компьютера и начал просматривать толстую стопку листков с зелеными полосками в поисках ошибки в программировании, которая, как он знал, обязательно должна была содержаться в них.

Сам компьютер никогда не ошибался. Герхард работал с компьютерами вот уже десять лет, с разными компьютерами, в разных учреждениях, и ни разу ни один из них не допустил ошибки. Конечно, ошибки случались, и часто, но всегда по вине программиста, а не машины. Порой было трудно примириться с подобной непогрешимостью, хотя бы потому, что она противоречила привычному взгляду на мир, где машины постоянно ошибались: пробки перегорали, телевизоры ломались, электрические плиты перегревались, автомобили не заводились. Современный человек привык к этому и подсознательно ожидал от машин их законной доли ошибок.

Но компьютеры были совсем другими, и, работая с ними, приходилось поступаться самолюбием. Они никогда не ошибались - и все тут. Даже когда ошибку в программировании искали неделями, даже когда десятки разных людей десятки раз проверяли программу, даже когда все сотрудники приходили к выводу, что электронный мозг наконец дал промах, тем не менее в конце концов выяснялось, что напутал все-таки человек. И так было всегда.

Вошел Ричардс, сбросил спортивную куртку и налил себе кофе.

– Как дела?

Герхард покачал головой.

– У меня неприятности с "Джорджем".

– Опять? Черт! - Ричардс посмотрел на приборную панель. А как "Марта"?

– С "Мартой" все в порядке. По-моему, дело в "Джордже".

– "Джордж" - это который?

– "Святой Джордж", - сказал Герхард. - Сукин сын.

Ричардс допил кофе и сел у приборной панели.

– Можно я попробую?

– Конечно.

Ричардс принялся нажимать кнопки, настраивая машину на программу "Святого Джорджа". Потом на "Марту". Потом настроил их на взаимодействие.

Эти программы не были собственным созданием Герхарда и Ричардса, а представляли собой модификацию нескольких программ, разработанных в других университетах. Их всех объединяла идея создать программу, которая заставила бы компьютер действовать эмоционально. Таким программам было только логично давать человеческие имена. До "Джорджа" и "Марты" была "Элиза" в Бостоне и "Олдос" в Англии.

"Джордж" и "Марта" по сути были единой программой с небольшими различиями. Первоначально "Джордж" был запрограммирован на нейтральное отношение ко всем стимулам. Затем была создана "Марта". "Марте" была свойственна агрессивность, очень многое ей не нравилось. И наконец был создан еще один "Джордж", любящий "Джордж", получивший прозвище "Святого Джорджа".

Каждой программе было придано три эмоциональных состояния: любовь, страх и гнев. Каждая могла совершать три действия: искать контакты, избегать их и нападать. Все это, конечно, было весьма абстрактно и воплощено в числа. Например, первый "Джордж" был нейтрален по отношению к большинству чисел, но ему не нравилось число 751. Так он был запрограммирован. Эту неприязнь он переносил на все сходные числа 743, 772 и т. п., предпочитая им такие числа, как 404, 133, 918. Если вы вводили одно из этих чисел, "Джордж" отвечал числами, означающими любовь и поиски контакта. Если нажимали число 707, "Джордж" начинал избегать контакта, а получив 750, устремлялся в нападение, о чем свидетельствовали числа, которые он печатал.

Герхард и Ричардс довольно долго всячески играли с этими программами, а затем внесли в них некоторые изменения, в результате чего компьютер заговорил. На смену числам пришли предложения. Это оказалось не только забавным, но и результативным. Взаимодействие двух программ получило название "рождественской игры", так как в основном она состояла из преподношения и принятия подарков - предметов, которые, как и числа, обладали заданным эмоциональным воздействием или же обретали его в результате опыта.

Нормальный "Джордж", взаимодействуя с "Мартой", в конце концов начинал ей нравиться, и ее злобность стушевывалась.

Но "Святой Джордж" воздействовал на нее совсем по-другому. Его уступчивость только провоцировала ее. По крайней мере так было до сих пор.

Ричардс не спускал глаз с экрана, на котором шел диалог:

ЗДРАВСТВУЙ, Я СВЯТОЙ ДЖОРДЖ.ЗДРАВСТВУЙ.КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?МАРТА.ТЫ МАЛО ГОВОРИШЬ, МАРТА.ДА.НО ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ.А ТЫ МНЕ НЕ НРАВИШЬСЯ.Я ПОНИМАЮ. ЧЕМ Я МОГУ ПОМОЧЬ?

– Он не последовательно печатает периоды, - заметил Ричардс. - Когда это началось?

– Это еще что, - сказал Герхард. - Вот погоди.

ПОМОЧЬ?ДА, Я ХОТЕЛ БЫ ТЕБЕ ПОМОЧЬ.ВОЗЬМИ КОШКУ.

Ричард поморщился. "Джордж" и "Марта" были запрограммированы на неприязнь к кошкам. Давая кошку "Джорджу", "Марта" выражала крайнюю враждебность.

СПАСИБО.ВОЗЬМИ ЕЩЕ КОШКУ.СПАСИБО, ТЫ ОЧЕНЬ ЛЮБЕЗНА.ВОЗЬМИ ЕЩЕ КОШКУ.НЕТ, СПАСИБО.ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ КОШЕК?НЕТ, НО МНЕ ДОСТАТОЧНО КОШЕК.ВОЗЬМИ ГОРИЛЛУ.

– Да, действительно, - сказал Ричардс. - А как в прошлые разы?

– То же самое, - сказал Герхард.

– Так же плохо?

– Абсолютно то же.

Они давно привыкли к мысли, что конечный результат взаимодействия компьютеров непредсказуем. Общую форму взаимодействия предугадать было можно, однако конкретные результаты прогнозированию не поддавались. Положение было примерно таким же, как и с компьютером, играющим в шашки: вероятнее всего, он должен выиграть, но всякий раз это будет по-разному, в зависимости от ходов противника.

МНЕ НЕ НУЖНА ГОРИЛЛА.РАЗВЕ ТЕБЕ НЕ НРАВЯТСЯ ГОРИЛЛЫ?НЕТ, СПАСИБО.ТЫ СЛИШКОМ ВЕЖЛИВ.ИЗВИНИ, ЕСЛИ Я ТЕБЯ ЧЕМ-НИБУДЬ ОБИДЕЛ.ТЫ СЛИШКОМ МНОГО ГОВОРИШЬ.ИЗВИНИ.ВОЗЬМИ БАКЛАЖАН.

Ричардс следил за диалогом с интересом. Для "Святого Джорджа" слово "баклажан" по программе не имело никакого эмоционального смысла. Но он не любил огурцы и бананы.