Травля (СИ) - Сербинова Марина

— Куда ты? — окликнул Тим, когда она встала.

— Мне нужно в туалет, — обернувшись, она наклонилась и поцеловала его в губы. — Спи… я сейчас вернусь.

Кивнув, он положил пистолет рядом на тумбочку и опустился на подушку, провожая Кэрол взглядом. Зайдя в ванную комнату, Кэрол защёлкнула замок и осторожно надавила на дверь, проверяя, заперлась ли она. Потом зажала рот рукой, зажмурившись и бесшумно опустилась на пол. Согнувшись пополам, она прижалась лбом к холодной плитке, пытаясь не издать ни звука, когда грудь её сотряслась от беззвучного плача. На плитку закапали слёзы.

— Ты все врёшь, старая ведьма! — прошептала она. — С Джеком ничего не случится… это всего лишь кошмар… Ты вбила мне это в голову, вот мне и снится такое. Я не могу видеть, благословенный блокирует меня…

Последний факт был слабым утешением, она помнила, что видела вещие сны, когда Рэй был рядом… Нечёткие, туманные, непонятные… но видела!

Медленно поднявшись на дрожащие от слабости ноги, она подошла к унитазу и нажала на слив. Потом открыла кран и стала поспешно умываться холодной водой, чтобы скрыть следы слёз и пытаясь взять себя в руки. Ей не хотелось выходить и возвращаться в постель, хотелось побыть одной, но она чувствовала, что Тим не спит. Она должна вернуться и лечь. Скрыть свои слёзы. Свою боль и тревогу.

Выпрямившись, Кэрол посмотрела на свое отражение, разглядывая, и тем самым пытаясь отвлечься. Скула была опухшей, ещё и ссадина дополняла эту красоту. Взъерошенные белые волосы крупными волнами рассыпались по плечам. Кэрол ни разу их не подстригала с тех пор, как попала в тюрьму, и они отрасли так, что спускались уже ниже талии. Она уже не помнила, когда в последний раз укладывала их. Наверное, ещё до тюрьмы… Как бы ужаснулась Куртни, увидев, во что превратилась её воспитанница, с каким пренебрежением стала относиться к тому, как выглядит, позабыла её правило, которому всегда подчинялся даже Рэй — не выходить из своей комнаты, не приведя себя в порядок.

Кэрол вздохнула и отвернулась.

И так сойдет. Она и без макияжа и укладки выглядит неплохо, если не считать синяк на лице. И волосы, даже не уложенные, всё равно оставались красивыми. Даже белые, они оставались густыми и блестящими. Кэрол уже привыкла к ним. Тим и Исса — ещё нет. Кэрол всё ещё иногда ловила на своих волосах их удивленные взгляды. Они не задавали вопросов. Кэрол не планировала больше красить волосы, но так как они привлекали внимание, купила себе на всякий случай тёмный парик, который надевала в случае необходимости. Или обходилась бейсболкой Тима, спрятав под неё волосы.

Глубоко вздохнув, Кэрол развернулась и решительно вышла из ванной.

Она не ошиблась — Тим не спал. Она сразу же встретилась с его взглядом в свете торшера.

— Всё хорошо? — тихо спросил он.

Кивнув, Кэрол забралась под одеяло. Обняв, он притянул её к себе.

— Ничего не бойся. И его не бойся. Он никогда нас не найдет, — прошептал он ей на ухо.

— Надеюсь, — ответила она, удобней устраиваясь у него на плече. — Давай спать…

Они находились в очередном мотеле, в которых останавливались на ночь. Мелинда делила комнату с Иссой, Патрик спал со Спайком, взяв на себя заботу о раненном псе и не пожелав ночевать с Кэрол, считая себя для этого уже слишком взрослым. Он привык к отдельной комнате, и не хотел менять привычки, даже теперь. Кэрол не настаивала. Когда Тим при всех предложил ей снять одну комнату на двоих, она смутилась и растерялась, из-за Патрика и Калена. Но последний сделал вид, что его это не касается, а Патрик на её растерянный вопросительный взгляд лишь кивнул, выражая своё одобрение. И теперь каждую ночь они ночевали вдвоем, в одной постели.

Тим был счастлив, Кэрол рядом с ним чувствовала себя почти в безопасности и старалась не обращать внимания на тяжесть на сердце.

Они благополучно пересекли границу и находились в Швейцарии в качестве туристов. Дальше их путь лежал в Италию. Кален пока их сопровождал. Они намерены были поколесить по Европе, путая следы, пока деньги не закончатся. Конечным пунктом был Израиль. Именно туда планировали Тим и Исса увезти Кэрол и Патрика. И, судя по всему, Торес. Уж в этой стране, где оба выросли, Тим и Исса были, как рыбы в воде. У Иссы там имелись хорошие связи в криминальной среде, в которой он крутился с детства, а с ним и Тим. Для Кэрол и Патрика там уже готовились документы, они будут жить под именами реально существовавших людей. Людей, которых уже не было, но факт их смерти не был официально зарегистрирован. Иссу не волновало, есть ли уже подходящие под это дело умершие люди, или его друзьям придётся таковых найти и «помочь» им умереть, дабы их место могли занять Кэрол и Патрик. Кэрол об этом не знала и, естественно, никто ей об этом рассказывать не собирался. Кэрол и Патрик будут гражданами Израиля, с присвоенными чужими именами и личностями. Их никто и никогда не найдет. На самом деле, это путешествие по Европе Исса и Тим придумали не для того, чтобы запутать следы или потому, что им вдруг захотелось посмотреть на мир — они ждали добро от своих друзей в Израиле, которым сообщили, что везут американскую преступницу, скрывающуюся от закона. Им не отказали в помощи, и теперь оставалось лишь немного подождать, когда там все подготовят для того, чтобы принять её и сразу спрятать. И пока ждали, они и придумали это путешествие, зная, что в бегах нельзя оставаться на одном месте. Того, кто двигается, труднее поймать, чем того, кто сидит на месте.

Иссе не терпелось вернуться домой, ему уже осточертела эта Америка. Они пытались построить там свою жизнь, из-за того, что Тим захотел вернуться на родину. Но стать снова Тимоти Спенсером ему не удалось, его единственная родственница, сестра, погибла, не успев ему в это помочь. Адвокат сказал им тогда, что есть только один шанс доказать, что он является мальчиком, который давно признан погибшим — это доказать, что он родной брат Даяны, а именно, обоим сдать анализ ДНК. Решение оказалось настолько простым, что они не поторопились это сделать — Даяне было не до этого, она была одержима любовью к Рэндэлу и ничего больше её на тот момент не интересовало, к тому же, они ссорились из-за него, Даяна обижалась на брата за то, что тот препятствует её любви, не понимает, не одобряет, не поддерживает. Тим не настаивал, считая, что воскрешение из мёртвых может и подождать, пока трагедия великой любви в жизни сестры не закончится. Никто не мог предположить, что она вдруг умрёт. Что Рэндэл с ней расправится.

Тим собирался возвращаться домой — да, он теперь считал ту страну своим домом, а не ту, где родился и которая не захотела его принять обратно — с тяжелым сердцем. Он уезжает, так и не поквитавшись с Рэндэлом за сестру. Это было единственное, что теперь омрачало его обретённое счастье и любовь. Ничего, он вернётся. Когда-нибудь он все равно вернётся и отомстит. Тим понял, что не отказался от своей мести, чтобы ни говорил и ни обещал Кэрол. Он не может, хоть и искренне пытался. Не сможет себя уважать, если не отомстит. Не сейчас… немного позже. Когда Кэрол некуда будет деться и просто придется принять этот факт. В его стране она будет полностью в его власти. Её новая жизнь, которую он ей подарит в этой стране, будет принадлежать ему. Даже если она будет сердиться, ей некуда будет уйти. Утешившись таким образом, Тим приободрился. Они с Иссой пообещали ей, что позже позаботятся о том, чтобы к ней присоединились её остальные дети. Она поверила, не подозревая, что они не собираются выполнять свое обещание, как и то, что не убьют Рэндэла. Этот благословенный был как нельзя кстати, блокируя их с Патриком странный дар, который, возможно, открыл бы им то, что Тим и Исса, недавно всё обсудив наедине, изменили своё решение насчёт Рэндэла, а также приняли решение по поводу детей Кэрол. Если Кэрол и Патрик узнают об этом уже в Израиле, они ничего не смогут сделать. Всё, что нужно — это ввезти их на территорию Израиля — и всё, обратной дороги для них не будет. Тот факт, что Кэрол и Патрик им доверяли, ни одного, ни другого не смущал. Ложь, обман — не самые тяжкие из их грехов, и были несущественной мелочью по сравнению с другими. Оба сошлись во мнении, что Кэрол не имеет права требовать от них отказаться от отмщения за Даяну. Как и то, чтобы они рисковали жизнью, пытаясь выкрасть её детей и вывезти из страны. Они и так много для неё сделали. Она даже не имеет права обижаться на них за это. Она слишком многого от них требует. Они сделали всё, что смогли. Выкрали её из тюрьмы, помогли скрыться, подарят новую жизнь в своей стране, обеспечив безопасность — разве этого мало?