Фея придёт под новый год (СИ) - Лакомка Ната

Блюда необходимо было подать с максимальной изысканностью, чтобы поразить гостей. Куриный салат с сельдереем, тарталетки из слоёного теста с рыбным паштетом, прозрачный мясной бульон с гренками и суп на северный манер — из форели с молоком, варёный морской окунь под белым соусом, меренговый торт — всё должно было быть лучшего качества, и подано со вкусом.

Счета из продуктовых и модных лавок приходили каждый день. Я собирала их в корзинку, а вечером раскладывала, только вздыхая от расточительности Ванессы. Дочь хозяина, похоже, решила принимать короля с королевой. Но я понимала девушку. Первый официальный приём — это всегда волнительно, немного страшно и очень интересно. Меня и саму захватили эти хлопоты, так похожие на предновогоднюю суету. Только зачем покупать марципановых цыпляток? Ведь до Пасхи ещё очень далеко. И зачем она купила миндальные пирожные? Дюжина — всё равно слишком мало для праздника. Но тут я обратила внимание на даты. Под каждым счётом стояла дата, аккуратно выведенная чётким почерком госпожи Беф, у которой была самая изысканная лавка сладостей. Судя по всему, счета требовалось оплатить ещё в прошлом году, в начале декабря… Но ведь был пост, и я не припоминала, чтобы к столу Десиндов подавали такие изысканные десерты. В декабре детей кормили тушеной капустой и овощным супом…

Я не внесла эти суммы в общие расходы, потому что решила во всем разобраться. Скорее всего, в кондитерской лавке что-то перепутали.

Перед самым банкетом я составила последний список покупок, чтобы ничего не забыть, взяла с собой Джоджо и отправилась на рынок. Для тарталеток «Маргарита» требовалась самая лучшая лососёвая икра — крупная, зернистая. Нужно было, чтобы каждая икринка словно спелая клюква — красная, полупрозрачная, чтобы взрывалась на языке, высвобождая ни с чем не сравнимый солоновато-островатый вкус, вкус зимы и моря…

Этими тарталетками я надеялась с первого взгляда — простите, укуса! — покорить дам из лучших семейств Монтроза. Подобные тарталетки подавали в прошлом году, когда королева праздновала именины, и повар получил от её величества золотой перстень с рубином в качестве благодарности за замечательное блюдо.

Поэтому икру я выбирала особенно придирчиво, пробуя на вкус, проверяя плотность и упругость.

— Что тут выбирать? — потихоньку ворчала Джоджо. — Икра да икра. Главное, чтобы была в меру солёная.

— Не скажите, сударыня, — возразила я ей. — Икра для этого блюда должна быть бесподобной. Чтобы за неё не жалко было отдать драгоценный камень размером с орех лещины.

— Ой, насмешили! — прыснула Джоджо. — Драгоценный камень — за икру? Тогда уже и нужна и форель, за которую не жалко отдать её вес золотом.

Разумеется, она шутила, но икру и форель мы выбрали самую лучшую. Пока Джоджо отправилась в молочный ряд, я решила заскочить в кондитерскую, чтобы разобраться со счетами за марципан и миндальные пирожные.

Госпожа Беф приняла меня лично, выслушала, внимательно осмотрела подписанные ею бумаги, а потом изрекла с видом оскорбленной добродетели:

— Да будет вам известно, милочка, что я никогда не посылаю ошибочных счетов. Всё это было заказано вашей хозяйкой. Я давала ей отсрочку трижды, но больше терпеть не намерена. Потрудитесь передать ей, что оплатить покупки следует на этой неделе.

— Моя хозяйка заказывала пирожные в пост? — изумилась я. — Вы о госпоже Боните? Она заказала это в пост?..

Мадам Беф пошла красными пятнами:

— Вы в чем-то упрекаете меня?! — возмутилась она. — Я, к вашему сведению, каждое воскресенье посещаю церковь, но снисходительна к маленьким слабостям некоторых моих клиентов. Пока они платят, конечно же!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Это открытие огорошило меня. Извинившись перед госпожой Беф, я расплатилась по счетам и покинула лавку, размышляя о том, что узнала. Получается, правильная тётушка уплетала в пост лакомства, а племянников учила смирению, посадив на капусту? Тогда единственное, чему она могла научить детей — это лицемерию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я вышла из лавки так глубоко задумавшись, что не заметила идущего навстречу мужчину. Мы столкнулись на крыльце, и я упала бы, если бы он не подхватил меня под локти, помогая устоять на ногах.

— Благодарю, господин. Простите меня за неловкость, — сказала я, подняла глаза и замолчала, потому что прямо передо мной стоял смуглый и ослепительный господин Гибастиас.

Тот самый партнер господина Тодеу, тот самый… из компании по торговле рабами…

Он разглядывал меня с любопытством и очень благожелательно, а потом улыбнулся, показав белоснежные по контрасту со смуглой кожей зубы.

— Ну какая неловкость, о чём вы, — произнёс он, помогая мне сойти по ступенькам. — Это я должен просить прощения, что посмел оторвать вашу светлость от размышлений.

— Что?.. — ухитрилась произнести я, надеясь, что ошиблась, что меня подвёл слух, что господин Гибастиас просто решил произвести впечатление на хорошенькую служанку.

— Я сразу вас узнал, госпожа Слейтер, — произнёс работорговец, и его черные, как ежевика, глаза весело заблестели. — Как только увидел вас танцующей. И, признаюсь, был потрясен, встретив вас в этом захолустье. Пожалуй, при дворе его величества вы не были так блистательны, как на маскараде в провинциальном городишке. Одно платье на вас стоило больше ста тысяч золотых. Это мой друг Тодеу так расщедрился? Я его прекрасно понимаю. Вы достойны быть осыпанной бриллиантами с головы до ног.

— Вы ошиблись… — забормотала я, пытаясь вырваться, но он крепко держал меня за руку. — Пустите! Вы ошиблись!

— Никакой ошибки, моя прелестница, — заверил он меня. — Конечно, я — птица не того полёта, что могла заинтересовать вас, когда вы блистали при дворе его величества. Я был приглашен для особой аудиенции, и мне посчастливилось увидеть, как вы танцуете кадриль с князем Солано. Незабываемое зрелище!

— Вы ошиблись…

— Вот точно — не ошибся. Но вам не надо меня бояться. Я узнал вас ещё в доме этого… как его там… А, неважно! Узнал сразу, но не донёс на вас, обратите внимание.

— Вы ошиблись, — упрямо повторила я, затравленно оглядываясь по сторонам.

Сейчас я была бы рада любой помощи — пусть бы появилась Джоджо, пусть бы мимо проходил начальник полиции… Кто угодно, только не опять работорговцы!..

— Я очень снисходителен к красивым женщинам, — продолжал тем временем господин Гибастиас, с учтивостью поддерживая меня под локоток, — и я не из полиции нравов, и мне нет никакого дела до уголовного преследования. Сам, знаете, не без греха.

— Что вы хотите? — обречённо спросила я, перестав вырываться.

— Вот так уже лучше, — похвалил он меня. — Вы идёте домой? Давайте я вас провожу. Заодно и поболтаем по дороге.

— Нет! — вырвалось у меня против воли.

— Я вам так неприятен? — казалось, мой отказ его развеселил, а не обидел.

— Я здесь с подругой, — ответила я сбивчиво. — Она сейчас вернётся.

— Понимаю, — глубокомысленно кивнул он. — Что ж, не смею мешать, госпожа Слейтер…

— Не называйте меня так!

— Хорошо, никаких имён, — он засмеялся и приложил палец к губам. — Нем, как рыба. Но не совсем.

Я посмотрела на него с подозрением. Не просто же так он подошел сообщить, что узнал меня. Что ему нужно? Будет требовать денег?..

— Да не дрожите так, я не причиню вам вреда, — сказал Гибастиас, но совсем меня не успокоил. — Но могу я на правах вашего старого знакомого попросить вас об одной услуге? Маленькая услуга. Для вас не составит никакого труда. Меня интересует младший сынишка нашего общего друга Тодеу. Кажется, малыша зовут Логан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Если бы Гибастиас выдал меня королевской полиции прямо здесь и сейчас, я была бы поражена меньше.

Логан?.. Зачем этому ужасному человеку понадобился Логан?..

Я не произнесла ни одного слова, но Гибастиас и так прекрасно меня понял.

— Предвижу ваше удивление, но у меня особый интерес к этому мальчику, — произнёс он с улыбкой.