С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого. - Джеймс Чейз

— Преподобный отец Хардкасл, — мягко представился он. — Со мной целый выводок. Это моя паства. Вот привез их посмотреть выставку. У нас уже давно заявка.

Охранник принял строгий вид, видя, как тридцать пять вьетнамских беженцев глядят из автобуса на своего священника.

— Ваши билеты, сэр, — произнес охранник, отдавая честь его преподобию.

— Конечно. — Священник вынул пачку билетов и паспорт.

— Паспорт не нужен, сэр.

— Я предполагал, что охрана очень строгая, и захватил с собой паспорт, — сказал служитель, пряча паспорт в карман.

Все служители церкви, толстые и тощие, были, по мнению охранника, обжоры и надоеды. Он проверил билеты, взглянув на выглядывающие желтые лица, пробурчал что-то себе под нос, а затем махнул шоферу.

— Проезжайте, — сказал он священнику — В вестибюле строгая проверка и порядок. Скажите своим людям, что ничего не разрешается с собой брать, все нужно оставить в автобусе: зонты, сумки, трости и любые металлические предметы. Этим вы сэкономите свое время, иначе через скеннер вам не пройти.

— Спасибо, я все понял, — и священник вернулся в автобус, который направился к главному входу в музей. Приехавшие создали маленький затор и сумятицу, когда стали выходить из автобуса, особенно две последние женщины, которых пришлось поддерживать за локти. Видно было, что они беременны и почти на сносях.

— Черт возьми! — проворчал Скунер. — Ты только посмотри на эту компанию. — Он уставился сверху на группу вьетнамцев — среди них были мужчины, женщины, некоторые даже с детьми, все в национальных костюмах: женщины в кимоно, мужчины в белых рубашках и черных брюках. — По-видимому, беженцы, — продолжал Скунер.

— Взгляни-ка на тех двух женщин, — тихо проговорил Трамблер. — У них такой вид, что они могут вот-вот разродиться.

— Упаси их бог, нам только этого еще не хватало!

Внизу, в вестибюле первого этажа, Чик Хэрли, охранник у главного входа, тоже с любопытством разглядывал двух беременных вьетнамских женщин. Дело в том, что он с женой обожал детишек, и они то же со дня на день ждали прибавления семейства, и поэтому вид этих двух вьетнамок вызвал у него прилив особых нежных чувств.

В то время как полный священник, зажав в руке пачку билетов, приближался к нему во главе своей группы, Хэрли в свою очередь тоже направился к нему.

— Здесь есть лифт, сэр. Этим двум женщинам не следует подниматься по ступеням.

— Вы очень предупредительны и любезны, — заулыбался священник.

Хэрли смущенно улыбнулся.

— Мы с женой со дня на день ожидаем рождения ребенка, сэр.

— Отлично! Примите мои поздравления.

Хэрли махнул рукой в сторону лифта и быстро пошел к своему посту у входа. В то время как группа вьетнамцев взбиралась по лестнице, священник и две беременные женщины вошли в лифт. Священник сказал:

— Идите за мной и не расходитесь по сторонам, — и он вошел в первый зал выставки.

— А ведь некоторые вьетнамки очень красивы, — задумчиво сказал Трамблер. — С удовольствием бы прокатился с какой-нибудь из них.

— Не отвлекайтесь, Трамблер, — резко оборвал его Скунер. — Возьмите на себя правое крыло, а я левое.

Вся вьетнамская группа двигалась от одного экспоната к другому, иногда задерживаясь, чтобы прослушать комментарий священника. Трамблер прошел мимо ниши, в которой была расположена икона Екатерины Великой и возле которой почти никто не останавливался, и направился в расширенную часть зала, где были развешены самые лучшие полотна. Здесь народу было значительно больше, и он увидел всех пятерых сотрудников КГБ и некоторых из своих людей, наблюдавших за посетителями. Священник остановился к одного окна и увидел, что синий фургон выезжает с территории выставки через главные ворота. Взглянув на часы, он перешел к следующему экспонату. Еще через десять минут он прервал свои пояснения и кивком головы подал знак одной из беременных женщин. Она отделилась от группы и подошла к охраннику, с трудом сдерживающему зевок. Он дежурил прошлой ночью и с нетерпением ждал конца своей вахты.

— Скажите, сэр, где здесь туалет?

Он взглянул на ее оттопыренный живот и дружелюбно улыбнулся:

— Вон в ту дверь, мисс.

— Спасибо, сэр. — Женщина направилась к двери в дальнем конце со стороны ниши с иконой в тот момент, когда туда подходил священник со своей группой.

— А вот здесь, друзья мои, первая известная русская икона, очень почитаемая русской императрицей Екатериной II.

Группа расположилась вокруг каната, отгораживающего стеклянный футляр. К ним направился охранник.

— Пожалуйста, не подходите близко к канату, — сказал он.

— Да, конечно, — ответил священник и достал иллюстрированный каталог выставки, который у него был с собой. Когда охранник отошел, он продолжал:

— Художник неизвестен, но как вы сами видите…

Вдруг послышалось громкое шипение и из-за огромной картины, размещавшейся возле двери дамского туалета, повалили густые клубы черного дыма. Вьетнамцы устроили суматоху. Женщины и дети, закричали и стали расталкивать друг друга. Охранник побежал к месту, откуда вырывался дым, но тут же отскочил обратно, задыхаясь и кашля. Всеобщая паника охватила людей в зале. Крики «Пожар», «Горим» неслись из зала в зал. Все помчались в разные стороны, ища выходы.

Скунер, услышавший шум, бежал из левого крыла здания в самую гущу черного дыма. «Огня нет, — говорил он себе, — это дымовая бомба». Он подбежал к ступеням и закричал вниз Хэрли:

— Закрыть все двери. Никого не выпускать.

Другой охранник, стоявший вместе с Хэрли, рванулся к Скунеру, перепрыгивая через несколько ступенек. Бежавшие в панике по ступенькам вьетнамцы чуть не сбили его, но все же Скунеру и охраннику удалось преградить им путь.

— Остановитесь! — закричал Скунер. — Опасности нет.

Оставшийся один у входных дверей Хэрли подпирал своей мощной спиной закрытую дверь и смотрел на царившую наверху суматоху.

— Друг мой.

Он повернулся и увидел рядом толстого священника. Дверь лифта была открыта, и одна из беременных вьетнамок лежала на полу.

— Я боюсь, как бы это не дало толчка к родам. Мистер Скунер уже позвонил и вызвал «Скорую помощь». Вот я уже слышу звук сирены. Помогите, пожалуйста.

Не растеряйся Хэрли, он бы, конечно, понял бы, что Скунер, борющийся с желающими пробиться к лестнице, просто не имел возможности звонить по телефону, но неистовый стон, издаваемый лежавшей на полу вьетнамкой, и звук сирены приближающейся «скорой» совершенно все перепутал в его голове.

Боже мой, подумал он, это могло произойти и с Мэгги.

Он поспешил вместе со священником к девушке, и они вдвоем подняли ее на ноги. Лицо ее, блестевшее от пота, дергалось от боли.

— Пропустите санитаров, — резко сказал священник.

В полной прострации Хэрли подскочил к двери, откинул задвижку и впустил двух негров с носилками в форме санитаров. Он не мог знать, что только четверть часа тому назад эти же люди были в форме электриков «Вашингтон Электрик Корпорейшн». Они положили девушку на носилки и, прежде чем Хэрли успел что-либо сообразить, санитары уже вышли, поставили носилки в машину, которая стояла с незаглушенным двигателем, и тотчас же умчалась с завывающей сиреной.

— Отлично! — воскликнул священник. — Спасибо. Теперь я доложен вернуться к своим людям и разобраться, что там произошло.

Он двинулся в сторону лифта и, нажав кнопку третьего этажа, подождал, пока лифт не остановился. Люди, рассматривавшие картины на третьем этаже, собрались наверху у лестницы. Священник вошел в мужской туалет и закрыл дверь. Три минуты спустя дверь открылась и из нее вышел молодой худощавый человек в спортивной рубашке и черных брюках. Он тотчас же смешался с толпой, которую сдерживал охранник. Толпа к этому времени немного успокоилась. Все окна раскрыли настежь, и густой дым начал рассеиваться.

Скунер все кричал в мегафон:

— Пожара нет. Это чья-то глупая шутка. Всем оставаться на месте!

Как овцы, толпа повиновалась. Трамблер подошел к Скунеру.

— Посмотрите, — он показал Скунеру пластиковый контейнер, — самодельная дымовая бомба.

— Этот сукин сын все еще здесь! — завопил Скунер. — Мы найдем его.

Приложив мегафон к губам, Скунер, вспотевший и чувствовавший, что ему не избежать неприятностей, возвестил толпе, что какой-то шутник подбросил дымовую бомбу и теперь, прежде чем всех выпустить, нужно переписать все фамилии и адреса для того, чтобы отыскать и наказать виновного, а для этого нужно всем снова встать в очередь. Кроме того, продолжал Скунер, следует установить, не нанесен ли какой-нибудь ущерб экспонатам. Облегченно вздохнув, люди начали смеяться. После того как второй этаж был очищен, советские эксперты прошли по залам выставки с целью установить возможный ущерб. Один из них, подойдя к футляру иконы Екатерины II, стал внимательно ее рассматривать. Видимо, чем-то смущенный, он перешагнул через канат и вплотную подошел к ней — стеклянный футляр оказался не запертым. Скунер с замирающим сердцем наблюдал за ним. Он ждал, что как только до футляра дотронутся, завоет сирена, но сирена молчала и тревоги не последовало.