Вне зоны доступа - Келли Хармс

– ОСТАНОВИТЕСЬ! – закричала я.

– Думаю, нам лучше прямо сейчас дать ей успокоительное, – пробормотал мужчина-врач позади меня.

Я обернулась. В любой другой вселенной, в любой другой ситуации я бы умоляла их усыпить меня. Все, что угодно, лишь бы остановить этот натиск гнева, страха, вины и паники. Но я больше не могла этого делать. Возможно, это и помогало мне жить до сих пор, но моей сестре это никак не поможет.

– Не прикасайся ко мне, – сказала я самым страшным голосом, на который была способна.

– Вы не можете стоять здесь, мэм… мисс Миллер, – заявил мужчина. – Вы упадете.

Слово «упадете» сфокусировало мои мысли, забрало все те сильные эмоции, которые пытались меня сокрушить, и направило их туда, где я могла использовать его для решения проблемы.

– Позвольте мне внести ясность, – обратилась я к ним. – Моя сестра в опасности. Я не поеду в больницу, пока с ней не будет все в порядке. Вы можете отвезти меня туда, где нашли, или можете выпустить прямо здесь, но в любом случае я выхожу из этой машины.

Лицо врача скорой помощи исказилось гримасой. Он бросил взгляд на своего коллегу, она посмотрела на него в ответ.

– Может быть, нам стоит остановиться? – предложила она. – Скажи Трине, чтобы она остановилась.

– Тебе легко говорить, – возразил второй. – А я за это отвечаю. Что, если мы не сможем выставить счет?

Я закашлялась.

– А ЧТО, ЕСЛИ Я ПОДАМ в СУД?

Я вышла из машины скорой помощи меньше, чем через двадцать пять секунд. Тим вылез из кабины водителя со смущением и сочувствием в глазах. На секунду мне очень хотелось накричать на него – зачем ему было вызывать скорую помощь? Разве он не понимал, что может сделать Джессика? Может быть, уже сделала? Но потом на моих глазах появились слезы, и я осознала, что он, должно быть, испугался, увидев меня лежащей там, где я рухнула, не зная, сколько раз я отключала свой мозг перед лицом парализующего страха.

– Прости, Тим, – сказала я, когда он стоял со мной у обочины, а машина скорой помощи отъезжала от нас. В этот момент я поняла, что не очень часто извиняюсь. Слишком тяжело признавать, что я подвела других, подвела себя. Теперь я могла только молиться, чтобы у меня был шанс извиниться перед Джессикой. – Я не могу валяться в наркотическом тумане, пока Джессика где-то там.

Он кивнул.

– Полностью тебя понимаю, – заверил он, и я видела по его глазам, что это была правда. – Я не знаю, просыпалась ли ты раньше, но Мия тоже была там. У нее твой телефон, она звонит твоей сестре. Она думала, что, возможно, поняла, где она может быть, пожарная команда тоже приехала. Я спросил их, могут ли они остановить подъемники, они связались с полицией и горным патрулем, подъемники закрыли за считаные минуты. Сейчас там много людей, которые ищут ее.

– Что хорошего в остановке подъемников, если она уже там! – Я заплакала, почувствовав, как тяжесть безнадежности набросила на меня свое грузное одеяло, умоляя меня сдаться, перестать пытаться что-то изменить. Я отказалась. Я снова начала хрипеть, почувствовав, как у меня снова сжимается грудь. Я знала, что могу снова погрузиться во тьму, но мне было все равно.

Тим положил руку мне на плечо.

– Я знаю, ты волнуешься, – вот и все, что он сказал. – Но ты уверена, что тебе не лучше было бы обратиться за медицинской помощью прямо сейчас?

Я целеустремленно вдохнула.

– Может быть, Тим. Но Джессика-то этого не сделала. Мы должны сделать для нее все, что в наших силах, пока не стало слишком поздно.

– Хорошо, – ответил он, и даже несмотря на всю мою панику, какая-то маленькая клеточка моего мозга отметила: ты злишься, у тебя проблемы, но ты почему-то все еще не одна. – Пойдем найдем ее.

Миа

Изо всех сил сжимая телефон Пейдж, я впервые поняла, для чего на самом деле нужен мобильный. Весь этот жуткий безумный набор моментов, перетекающих друг в друга, вот что имеют в виду такие люди, как моя мама, когда говорят, что они просто держат телефон на случай «чрезвычайной ситуации».

Поэтому я не давала телефону Пейдж снова заблокироваться, как будто это была граница между жизнью и смертью, и, возможно, так оно и было. Когда я не нашла места, где, как мне казалось, могла быть Джессика, и не ушла в другую сторону, я позвонила Джессике. Сначала я слушала длинные гудки, прежде чем меня перевели на голосовую почту, а затем мгновенный щелчок компьютерной записи сообщил мне, что телефон выключен.

Тим написал мне последние новости с лыжного холма. Он заставил полицию закрыть все подъемники, и теперь они искали Джессику на квадроциклах. У них был номер Тима, и он пообещал, что если что-нибудь узнает, то позвонит. Но он не звонил.

Поэтому я позвонила маме. Она – человек, который знает, что делать в любой ситуации, человек, который никогда не подводил меня, ни разу, человек, который, как я наконец поняла, никогда не предаст, пока мы обе живем в этом мире. Я рассказала ей обо всем так быстро, как только смогла. Я рассказала ей о девушке, которая прокомментировала пост перед моей свадьбой, о том, как я ответила, как она исчезла и как я снова нашла ее, получила второй шанс помочь ей и каким-то образом снова упустила его. Я пересказала ей, насколько смогла вспомнить, то, что сообщила Джессике несколько недель назад и как я велела ей найти своего собственного Майка. В каком-то маленьком уголке моего мозга родилась мысль, что лучший друг, который никогда не подведет, – это все, что нужно, чтобы пережить даже самые трудные времена. Моими лучшими друзьями были Майк и Энди, мамиными – Энди и я, а с Азалией была Мэгги, курица с кухни. Эти друзья, трехногие, двуногие и крылатые, помогли нам пережить трудные времена. Когда наши лучшие друзья покинули нас, мы перестали быть прежними.

Я не знала, кем были друзья Джессики до ее попытки самоубийства, но легко было догадаться, что ее сестра Пейдж взяла на себя эту роль после нее. Я подозревала, что Пейдж знала, что Джессика опубликовала свой крик о помощи в моем аккаунте, и подумала, что я ее подвела. И, может быть, в тот момент я действительно подвела ее. Может быть, любой на моем месте не смог бы изменить обстоятельства, человека не спасти только с помощью поста на