Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, рассказывай, – сказала Катя, усаживаясь напротив меня и закуривая.
– Что рассказывать?
– Все. Как ты дошел до жизни такой?
Я решительно не мог собраться с мыслями и не знал, с чего начать. Здесь, в мирной, залитой солнцем кухне родительского дома, все события последних дней казались какими-то нереальными. Толубеев, Кончак, Гиренко и даже Алина виделись мне как будто сквозь дымку. Я вдруг ощутил полное интеллектуальное изнеможение, совершенную неспособность коротко и ясно объяснить Кате, что же, в конце концов, произошло. «А вдруг это умение связно мыслить уже не восстановится? – испуганно подумал я. – Что они мне вкололи, сволочи?!» Катька молча смотрела на меня, ожидая продолжения.
– Еще великий Мечников… – сказал я и понял, что начал не с того. – Короче, мать, наш прадед был большой ученый…
Это звучало уже совсем как пародия. Катька едва заметно улыбнулась.
– Это я знаю, – сказала она мягко.
– Ты помнишь, как мама читала нам в детстве сказку?..
– Какую?
– Про «живую» и «мертвую» воду… Там Иван-царевич… или, может, Иван-дурак… едет куда-то на край света… А там волшебный источник… Зачерпнешь с одной стороны – вода «живая», зачерпнешь с другой – вода «мертвая»…
– Да, что-то такое припоминаю…
– Вот так оно и получилось.
– Что получилось?
– И знаешь, что я думаю… Что эти разговоры странные о ядах на антресолях у нас… а я точно помню, что такие разговоры были… Так вот это тоже как сказка… не буквально, конечно… Но вся эта история с прадедом, лизатами, смертями, она превратилась в такую легенду семейную, где правда перемешалась с вымыслом… но в основе правда все же была… Ты меня понимаешь?
Катя кивнула, хотя я не был уверен, что она до конца понимала.
– Мы, видимо, никогда не узнаем, что случилось на самом деле… Прадеда могли убить, он мог покончить жизнь самоубийством, а мог и вправду умереть от сердечного приступа… Это уже не так важно! Важно другое…
– Что?
– То, что доктор Джекил умер, а мистер Хайд продолжает жить!
– Ты о чем?
– Они отравили Манюченко.
– Кого?
– Ну, предпринимателя известного, который в Англии прятался…
– Ах, ну да!
– И Славу, возможно, тоже убили, потому что он что-то узнал.
– Ты шутишь?..
– Нет, не шучу. Они и меня могли… Но меня спасло заступничество влиятельных лиц, – криво усмехнулся я. – Мне просто погрозили пальцем.
– Каких это лиц?
– Долго рассказывать.
– И что ты теперь намерен делать? – спросила Катя.
– Нет, это я тебя спрашиваю, что мне теперь, блядь, делать?! Я же должен написать статью!
– Ну и напиши! В чем проблема?
– Как в чем? Что я должен написать – приглаженный текст «родился, учился, женился…» или правду?
Некоторое время Катя задумчиво смотрела на меня.
– Я думаю, что нужно написать все как было, – сказала она наконец, – то есть так, как, ты считаешь, было на самом деле.
– И напугать до полусмерти почтенных сотрудников Казанского ветеринарного института?
– А это уже не твоя забота! Ты свое дело делай.
– А если я потом выпаду из окна, тебе совсем не будет меня жалко?
– Будет. Но, может, до этого все-таки не дойдет?
– Надо учитывать все возможности…
– Так что? Будешь писать?
Москва, наши дни
Войдя в квартиру, я прислушался. Кругом царила тишина. Я прошел в кухню. Коробка с прадедовыми документами стояла на том же месте, где я ее оставил, отправляясь на последнюю встречу с Толубеевым. Честно говоря, я бы совсем не удивился, если б она исчезла. Я сел за стол и опустил голову на сложенные руки. «Жаль, что я не увижу больше Алину, – подумал я. – Хотя как знать? Женщины так изобретательны… Впрочем, теперь Митя будет следить за ней особенно внимательно…» Думать об Алине было больно, и тогда я подумал о… Хабибуллине. Где он, кстати, этот посланец судьбы? Что-то не звонит мне… И куда, интересно, я девал его визитную карточку?
Я попытался вспомнить, в каком пиджаке был в тот день, когда ко мне пришел гость из «Фонда поддержки общественных инициатив». Ага, кажется, в сером… Я встал и направился в спальню. Раскрыл створки платяного шкафа, вот он, пиджачишко… Я запустил пальцы в маленький наружный кармашек, куда обычно складывал визитки, которые вручали мне разные люди. Точно, вот она! А вот и телефон…
«Набранный вами номер не существует», – сообщил мне механический голос. «О, как! – удивился я. – Адель Гарипович поменял номер и никого не предупредил? Теперь выпускники Ветеринарного института и их наследники тщетно обрывают телефон нашего дорогого пиарщика в надежде вручить ему свои замечательные статьи?»
Я вернулся на кухню, включил ноутбук и забил в поисковое окно браузера название организации – «Фонд поддержки общественных инициатив»… Ага, есть такая! Вот адрес. И телефон имеется. Правда, номер не такой, как на визитке. Я позвонил. Длинные гудки. Ну, слава богу, хотя бы этот номер существует.
– Алло, – раздался в трубке приятный женский голос.
– Здравствуйте, это «Фонд поддержки общественных инициатив»?
– Да.
– Скажите, а могу я связаться с вашим сотрудником – Хабибуллиным Аделем Гариповичем?
– Извините, но он у нас больше не работает.
«Вот это новость!» – подумал я.
– И давно?
– Не могу точно сказать…
– Скажите, а… проекты, которые он вел… с кем можно поговорить?
– А что вы имеете в виду конкретно?
– Насколько мне известно, Адель Гарипович занимался организацией научной конференции в Казанском ветеринарном институте…
На другом конце линии возникла пауза.
– К сожалению, мне ничего об этом неизвестно.
– Может быть, кто-то в фонде знает?..
– Минуту, я попробую уточнить.
– Буду вам очень признателен.
Щелчок. И в трубке зазвучала мелодия «К Элизе». Девушка вернулась через пару минут.
– Нет, фонд не занимался таким проектом.
«Как интересно!» – подумал я.
– Извините, видимо, произошла какая-то ошибка. А господин Хабибуллин не оставил своих новых координат?
– Боюсь, что нет.
– Спасибо. Извините за беспокойство.
– Всего хорошего.
В глубине души я ждал чего-то подобного. Ведь с самого начала предложение Хабибуллина показалось мне немного странным. Откуда же взялся этот Адель? Кто он такой? Я вернулся на кухню и уселся за стол. Утренний морок проходил, сознание мое постепенно прояснялось, и это не могло не радовать. Кто мог знать о лизатах? Кому было известно о моем родстве с профессором Заблудовским? Кто мог инициировать мое… ммм… расследование? Толубеев? Он был, похоже, в курсе всего. Возможно, по каким-то причинам хотел обнародовать информацию о причинах смерти Манюченко… Но мальчик Адель попросил меня заняться Заблудовским, а не Манюченко… Это слишком извилистый путь… Гиренко? Этот тоже наверняка все знал. Но тут совсем никакой
