Новый Мир ( № 5 2013) - Новый Мир Новый Мир

Дмитрий Голынко. Что это было и другие обоснования. Предисловие Кевина  М. Ф. Платта. М., «Новое литературное обозрение», 2013, 216 стр., 500 экз.

Собрание стихотворений питерского поэта и теоретика современного искусства,  куда вошли «сериальные стихотворные циклы», которые автор называет «прикладной социальной поэзией» («…своего рода диагностическая процедура, применяемая к современной социокультурной и политической реальности. Подобно многим медицинским процедурам, она не безболезненна, но благодаря ей можно расслышать внутренние — тревожные и подчас мучительные — голоса эпохи», — из аннотации); — «что это было? залп корабля / затевающий революцию отдается / звоном в похмельном сознании, лязг / отрезвленья, подранная клеенка, / на драном стуле сушится, отходняк / долог до безобразия, драная выдра / к плечу приникла, нечем занять / рассеянное внимание, задрана выя», «на листе ожидания значится — разбогатеть / обзавестись семьей, в санузле протеч- / ку давнюю устранить, выгодно получить / ипотечный кредит на дом у станции Ручьи / иль Торфяники, пройти интенсивный курс / английского, буркнуть, откуда паскуд / понаехало столько, боязно в темноте».

Григорий Горнов. Астарта. М., «Вест-Консалтинг», 2012, 190 стр., 200 экз.

Дебютная книга молодого московского поэта — «В пустой электричке возвращаясь из аэропорта, / Забываю все: губы, ресницы, запах, / Струи волос, разбегающиеся из пробора, / Взгляд, немного косящий всегда на запад. / Мой поезд несется по мглистому беспределью, / Пантографом зарю соскребая с меди, / И, отражаясь в востоке, я говорю с метелью / О недолговечном чуде, о часе смерти. / Подогрев сидения не согревает спину, / Плед принесла проводница, я сижу, закутан. / Но душевный покой наступит не когда я сгину, / Но когда тебя окончательно позабуду». Поэт, на котором, судя по всему, рос и созревал автор, — Иосиф Бродский, и книга стихов Горнова завершается эссеистическим текстом «О Бродском».

Александр Житинский. Плывун. Избранные стихотворения. СПб., Общественное объединение Союз писателей Санкт-Петербурга, 2012, 384 стр., 1000 экз.

Последний роман и собрание избранных стихотворений известного петербургского писателя, поэта, драматурга, издателя, а также одного из «отцов-основателей» русского литературного интернета (ники: МАССА, maccolit) Александра Николаевича Житинского (1941 — 2012).

Алексей Ивин-Конь. Записки сутенера. М., «Зебра Е», 2012, 448 стр., 1000 экз.

Образчик современной зарубежной русской прозы, отчасти сохранившей ориентацию на традиционную для наших эмигрантов 70 — 80-х годов «крутизну» и «шокинг» в лексике, выборе персонажей и ситуаций, с рекомендацией (на обложке) Виктора Ерофеева: «Удивительная книга крайностей, которые и составляют границы человеческой природы. Крайности сношаются между собой: грубость плодит нежность, отчаяние — любовные фантазии, цинизм жаждет власти» — социально-психологическая проза одного из ведущих сегодняшних русских писателей во Франции; роман с классическим для отечественной литературы зачином: «В 1997 году, прожив во Франции двенадцать лет, я попал в тюрьму за повторный угон автомобиля. Сидел в Тулоне, la Mason d’arret Saint Roch», в тюрьме автор знакомится с Филиппом, сидящим за сутенерство, ну а потом «среди нас появился еще один русский. Его звали Вова. Вова был незаметным, как бумажка на тротуаре. На бледном скуластом лице этого человека видны были только глаза, они были стального цвета, как у канадской лайки. От его взгляда я чувствовал себя не по себе, хотелось отойти от Вовы подальше. Две недели спустя, после его появления в тюрьме, Филипп был убит», среди вещей погибшего Филиппа автор обнаруживает рукопись, содержание которой и предлагает далее читателю.

Юрий Нагибин. Чистые пруды. М., «АСТ», 2013, 320 стр., 2000 экз.

Из классики советской литературы — циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце» (написанных на материале жизни довоенной Москвы — «Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся Любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей», — от издателя).

Олег Павлов. Дело Матюшина. Роман. М., «Время», 2013, 176 стр., 2000 экз.

Издательство «Время» продолжает издание «малого собрания сочинений» Олега Павлова, на этот раз — роман «Дело Матюшина», опубликованный впервые в журнале «Октябрь» (1997, № 1).

Серапионовы братья. 1921. Альманах. Предисловие и комментарии Бена Хеллмана. СПб., «Лимбус Пресс», «Издательство К. Тублина», 2013, 448 стр., 1000 экз.

Альманах, составленный Максимом Горьким в 1921 году, первоначально — для «Издательства З. И. Гржебина», и изданный в конце концов двумя питерскими издательствами в 2013 году; то есть перед нами отнюдь не републикация, а первое издание. Все эти годы рукопись хранилась в архиве города Хельсинки. Причиной невыхода альманаха в 1921 году стали издательские проблемы Гржебина, взявшегося издавать альманах, но потом уступившего право на публикацию финскому издательству «Библион»; однако и «Библион» не рискнул издавать книгу, содержание которой практически лишало ее шансов попасть на советский книжный рынок (Горький определял плод своего сотрудничества с начинающими писателями так: «Если посмотреть поверхностно: контрреволюционный сборник. И это хорошо. Это очень хорошо. Очень сильно, правдиво»). Издание это мыслилось его участниками как литературный дебют их творческого объединения. Содержание альманаха составили стихи Елизаветы Полонской, Владимира Познера, Николая Радищева; проза Всеволода Иванова, Михаила Слонимского, Виктора Шкловского, Михаила Зощенко, Николая Никитина, Вениамина Зильбера (Каверина), Константина Федина и рассказ и пьеса («Вне закона») Льва Лунца. Часть этих текстов публикуется впервые, а также большая часть остальных текстов альманаха, опубликованных авторами уже после 1921 года с учетом требований тогдашней цензуры, печатается в своей первой редакции. Также впервые публикуется предисловие Горького к этому альманаху: «Жить в России — трудно. На эту тему ныне столь много пишут и говорят, что, кажется, совершенно забыли неоспоримую истину: в России всегда было жить трудно. Эту истину глубоко чувствовали А. С. Пушкин, ее знал Чаадаев, знали Лесков, Чехов и все крупные люди оригинальной страны, где — между прочим — в ХХ веке, в эпоху торжества разума и величайших завоеваний его был предан анафеме Лев Толстой…».

*

Павел Басинский. Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой. История одной вражды. М., «АСТ», 2013, 576 стр., 5000 экз.

Новая книга Басинского; о подходе к теме книги автор говорит в своем интервью газете «Свободная пресса»: «„Толстой против кого-то” — это вообще не тема. Вся суть мировоззрения Толстого была в том, что он не был против кого-то. Толстой не боролся с конкретными людьми, он был против всей человеческой цивилизации, как она сложилась к XIX веку и даже гораздо раньше. В своей книге я показываю, что Толстой и против Иоанна Кронштадтского фактически никогда не выступал. В отличие от отца Иоанна, который действительно боролся против Толстого, против его влияния на общество. Против Победоносцева отец Иоанн тоже публично никогда не выступал. В этом удивительная особенность этого священника, который хотя и был несомненным реформатором в церкви, никогда не пытался разрушить что-то в сложившейся ее иерархии. Он не разрушал синодальную церковь, но служил так, как не было принято в синодальной церкви. Поэтому его хотя и не особенно любили и Победоносцев, и митрополит Антоний Вадковский, главенствующий член Святейшего Синода, но они были вынуждены его признавать, потому что отец Иоанн не вносил в церковь „смуты”, как Григорий Распутин, например. А вот его конфликт с Толстым — это очень важная реальность ситуации рубежа веков. Даже более важная, чем „отлучение” Толстого от церкви. Это разлом всей России — одни шли за Толстым, другие — за отцом Иоанном».

Ирена Грудзинская-Гросс. Милош и Бродский: магнитное поле. Перевод с польского М. Алексеевой. М., «Новое литературное обозрение», 2013, 208 стр., 1000 экз.

Из предисловия к книге — Томас Венцлова: «Книга, которую читатель держит в руках, чем-то напоминает мне Плутарха. Это своего рода параллельные биографии двух выдающихся личностей со схожими, но при этом резко контрастными судьбами. По словам автора книги, Чеслав Милош и Иосиф Бродский — покровители всех писателей-эмигрантов второй половины XX столетия. Им удалось практически невозможное или, по крайней мере, маловероятное: они не только не перестали писать стихи в чужой стране (что, вопреки мифам, скорее правило, нежели исключение, — это доказали Словацкий, Норвид, Цветаева, Ходасевич и десятки, если не сотни других), но сумели там стать ключевыми фигурами современной поэзии. При этом ни Милош, ни Бродский не отказались от родного языка, и известность среди любителей поэтического искусства на своей второй родине оба снискали главным, если не единственным, образом благодаря переводам. Они помогли друг другу достичь этой цели, не расточая взаимные похвалы — они были выше этого, — а проверяя себя на примере другого. Милош был для Бродского одним из немногих авторитетов, наравне с Ахматовой и Оденом. Но старший поэт тоже смотрел на младшего с восхищением и надеждой. Поэтому это книга и о дружбе».