Не остаться одному - Олег Верещагин

– Странно как-то, – сказала Танюшка. – А что, если сейчас откроем, а там кто-то живет?

– Или наши нас ждут, – сказал я, шагая к подъезду. – Пошли, на месте разберемся, Тань.

– Это верно, – глубокомысленно согласилась она…

Кабина лифта была медленной и грязной. Она ползла вверх, скуля и поскрипывая. И росло во мне вместе с движением понимание неправильности происходящего. Может быть, поэтому я и не удивился, когда, выходя из лифта первым, увидел у дверей нашей (нашей?!) квартиры хорошо одетого толстенького смуглого человечка, от которого пахло потом на всю площадку.

Увидев нас, он широко улыбнулся, но в глазах метнулась опаска, и это было вполне естественно. По мне хорошо было можно прочесть, что я собираюсь сделать с соплеменником Абди аль Карная.

– Одну минутку! – Он выставил ладони вперед. – Только одну минуту вашего драгоценного внимания и времени! Я послан сюда, чтобы объяснить происходящее. Выслушайте меня!

– Тань, выслушаем? – коротко спросил я. Танюшка оперлась ладонью на стену возле головы араба, спросила:

– Это один из тех? – Я кивнул, зевнул. – Ладно. Давай послушаем.

Араб опасливо отодвинулся от нее – и натолкнулся на меня. Я улыбнулся во все зубы:

– Говори.

– Я не имею права сказать, кем он послан… – начал араб и испуганно заспешил: – Я клянусь могилой матери, что не имею права, если вы начнете меня пытать, я просто умру, как только заговорю!.. Вы прошли испытания. С честью прошли. От и до. Вы заслужили новую жизнь. То, что вы получили – это старт. Начальный капитал. Вы можете начать с нуля. С большими возможностями.

– Ты хочешь сказать, – тихо спросила Танюшка, – что это все-таки Бесконечная Дорога?

– Бесконечная Дорога – это просто название! – взмахнул руками араб. – По-настоящему она – вот. Награда для тех, кто прошел до конца.

– Чья награда? – быстро спросил я.

Лицо араба, лоснящееся от пота, дернулось:

– Я… не м-могу… Квартира, деньги, веселая жизнь – чего еще желать молодым… Зачем столько вопросов?

Что сделала Танюшка – я толком не уловил, но араб, широко открыв рот и умоляюще выкатив глаза, сел под стеночку, а моя амазонка повернулась ко мне. У нее были печальные глаза, хотя она улыбалась:

– Ну что, Олег? Остаемся?

Я прикрыл глаза. Не знаю, откуда, но откуда-то пришло уверенное знание: мы и правда можем сейчас войти в эту квартиру и остаться в ней жить. В этом странном, шумном, суетливом мире никто не обратит на нас внимания – похоже, тут никому ни до кого нет дела, и это – самое лучшее для нас, что можно придумать. Может быть, через полгода наши соседи по площадке сообразят, что рядом с ними кто-то живет… Разве мы не заслужили этого? Сколько нашей крови – моей, да и Танюшкиной! – впитала земля того мира? Сколько пало наших друзей?!

– Ты, слышишь? – Я пихнул араба, симулировавшего сердечный приступ, ногой. – А где наши товарищи?

– Ой! – встрепенулась Танюшка. – Точно!

Араб открыл один глаз и искательно заулыбался:

– Но… но они тут ни при чем!.. Это – вам, это ваша заслуга… а они – там…

Я поднял глаза от его носа, блестящего капельками пота. И встретился вновь взглядом со взглядом Танюшки. Печальным был взгляд. И понимающим…

Там ведь почти не осталось тех, кто действительно был нашими друзьями, с кем вместе мы росли, с кем начинали – чужие люди, если подумать… Сейчас можно войти в эту квартиру, все-таки можно. Я включу телевизор, мы переоденемся и пойдем на кухню – вместе готовить что-нибудь вкусное. Я был уверен, что там есть и телевизор, и шкафы с одеждой, и полный продуктов холодильник на светлой, чистой кухне…

Но это были просто мысли. Красивые, которыми можно побаловаться, как игрушками.

Вот только играть-то нам уже поздно. Выросли мы. Сильно выросли…

– Вот что, – сказала Танюшка. – Нам надо обратно. Правда, Олег?

Я кивнул. И ощутил огромное, резкое облегчение. А у араба глаза полезли на лоб, рот открылся, и он несколько раз глотнул:

– Вы… – Голос его превратился в тонкий писк, он прокашлялся и начал снова: – Вы что, не понимаете?! Это один шанс, другого не будет! Откажетесь сейчас – и все! Навсегда! До смерти! Понимаете! До… ай!

Перехватив его под кадык двумя пальцами, я подтащил его к лифту. Нажатием кнопки отправил кабину вниз и, дождавшись, пока она остановится на первом этаже, мигнул Танюшке. Она подошла, сильным рывком распахнула двери, а я наклонил араба над гулкой шахтой:

– Мне почему-то кажется, что, если я тебя отпущу, ты разобьешься.

– По-по-поня-ал!.. – выдавил он. – Отпустите… только не туда… я сейчас… – Я пихнул его к стене, Танька со смешком отпустила створки. Араб, широко открыв рот, тер горло, потом покачал головой: – Вы глупцы…

– Обратно. – Я толкнул его ногой в бедро. – И быстро, а остальное – наше дело.

– Ваше, ваше… – вздохнул араб. – Ладно. Все. Вы выбрали…

Испуганные глаза Танюшки смотрели на меня в упор. Я, скорей всего, выглядел не лучше. Танюшка вздрогнула и вскочила – за секунду до меня.

Мы были все в том же коридоре дирижаблевой гондолы, около приоткрытой двери, где уснули.

– Это сон, Олег? – спросила Танюшка и вдруг затряслась, клацая зубами. Я обнял ее и, прижав к себе, привалился к плетеной стене. – Это сон, Олег? – повторила она.

– Нет, – тихо ответил я, лаская ее волосы и зарываясь в них лицом. Мне хотелось плакать. – Не сон, Тань…

– Почему?! – Она стиснула мои плечи. – Ну почему, Олег, ну почему же?! Нам было бы хорошо там вдвоем!

– Ты правда в это веришь? – спросил я.

Танюшка всхлипнула и тихо ответила:

– Нет, не верю… Но я сейчас ненавижу тебя и всех вообще, Олег… за… за то, что… – Она затихла.

– Тебе хорошо, – ответил я. – Ты можешь плакать.

– Мы собственными руками подписали себе смертный приговор, ты понимаешь? – еле слышно спросила Танька.

– Море! – раздался чей-то крик. – Море, пролив!

– Эй! – В коридор выскочил Димка. – Калифорния!!!

– Ну что, Пол, – я пожал ему руку, – удачи в облаках. Надеюсь, вы-то не возьметесь пиратствовать?

– Нет. – Ответное рукопожатие американца было крепким, а ответ на мой шутливый вопрос – серьезным. – Почему ты не хочешь, чтобы мы помогли вам найти своих?

– Не надо, – повторил я свой отказ, который Пол уже слышал. – Они где-то рядом.

– Интуиция? – по-прежнему серьезно спросил Пол.

– Вроде того, – ответил я.

– Без таких, как ты, – вдруг сказал Пол, – тут было бы совсем паршиво.

– Ну, конечно. Ну как же без них, – проворчал Йенс, переворачиваясь на спину и зевая. – Они не могли не испортить встречу.