Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много (СИ) - Блум М.

— Я бы хотела, — тихо сказала она, — чтобы у меня был такой парень, как ты… Такой уверенный…

Теперь, казалось, она почесала за ушком меня — хвалят меня нечасто, и это реально приятно. Предложение стать ее парнем прозвучало не прямо и не очень смело — вполне в духе Милы — однако я его услышал. А почему бы и нет? Одна моя «постоянная» девушка недавно перестала быть таковой, так что место теперь вакантно. Саша явно не рвется его занять, а других претенденток нет. К тому же секс и правда был улетный, а Мила — будто оправдывая свое имя — очень милая, и видеть ее рядом как в одежде, так и без — настоящее удовольствие.

— Можем попробовать, — предложил я.

В ответ она радостно улыбнулась и прижалась ко мне губами, словно намекая, что готова на второй раунд прямо сейчас. Однако из зала вдруг донеслись какие-то громовые аплодисменты, заглушив раскатом все охи и ахи вокруг. Застыв, Мила сосредоточенно прислушалась — на мгновение мне даже показалось, что лисьи ушки на ее голове чутко задергались.

— Надо идти, — с легким волнением сказала она, — скоро объявят победителей…

Помахав мне рукой, Мила побежала к косплей-сцене, а я прислонился к стене, провожая глазами ее бедра. Шикарные, упругие, прекрасно подчеркнутые узкой юбочкой — в кабинке я не успел их толком рассмотреть и сейчас немного жалел об этом. В следующий раз возьму ее сзади, в позе, больше подходящей образу лисички — раз уж я теперь ее парень. В смартфоне был записан ее номер, и я точно знал, что завтра позвоню.

— Надо же, редкая счастливица, — раздался ироничный голос того, с кем мне нельзя говорить, но кто явно рвался пообщаться снова. — Здесь мало кому так повезло…

Остановившись рядом, Сэл ловким, почти неуловимым движением подцепил цепочку на моей шее и вытянул медальон, а затем, как и Би, взвесил его на ладони.

— Какая прелесть! — он ухмыльнулся. — Как я и думал…

Немного раздраженно я выхватил медальон, казалось, потерявший все тепло от его прикосновения, и оттянув воротник, затолкал позолоченную пластину обратно, едва не наколовшись пальцем на булавку Би. Сэл молнией отдернул руку и отступил на шаг назад, будто я внезапно стал прокаженным.

— И что это? — он показал на черную металлическую головку.

— Вам, наверное, лучше знать, что это, — я быстро поправил воротник, вновь пряча булавку.

— Я-то прекрасно знаю, — отрезал он. — Мне интересно, что она тебе сказала про это.

Его тон изменился, став немного удивленным и настороженным — и только поэтому я ответил.

— Это оберег, — немного мрачно произнес я.

Вероятно, от таких, как он — слишком уж резко он отдернул руку.

— А, так сказала… — губы Сэла снова изогнулись в усмешке. — Ну пусть будет оберег. Только имей в виду, снимешь этот оберег — сразу сдохнешь. Прямо на месте…

Булавка под воротником словно начала жечь и царапать кожу, хотя еще секунду назад я ее не чувствовал.

— Этого она, наверное, не сказала, — с сарказмом добавил он, наблюдая, как изменилось мое лицо. — Даже не думал, что она таким пользуется…

На мгновение во всем зале погас свет, будто внезапно отключили электричество, и тут же загорелся вновь. Однако за этот короткий миг атмосфера странно изменилась. В огромном помещении, полном людей, вдруг стало слишком тихо. Исчезли смех и голоса, аплодисменты и топот ног — лишь звучала музыка, которой больше никто не радовался. Даже фанатки не встречали визгом новую песню Марко. Все, кто только что отрывались, теперь замерли, как неподвижные статуи, словно позируя для снимка, хотя больше походило, что всех разом парализовало. Вскинутые в танце руки, застывшие в ходьбе ноги, вытянутые для поцелуев губы — едва ли им было удобно, но никто не менял положения. Повсюду были остекленевшие глаза и лица, похожие в свете зала на восковые маски.

— Ну вот, начинается самое интересное, — довольно произнес Сэл. — То, что обычным людям лучше не видеть. Церемония награждения…

Всматриваясь в оцепеневшую толпу, я вдруг заметил то тут, то там движущиеся фигуры — похоже, замерли все-таки не все. Со всех сторон незнакомые парни и девушки деловито пробирались мимо окаменевших, как столбы, людей к большой сцене, где еще недавно шел косплей. Творящееся вокруг их совсем не изумляло, и они точно знали, что делать и куда идти — видимо, были тут уже не в первый раз. Я обвел взглядом фамильяров других демонов, немного удивляясь их количеству — даже и не думал, что их так много среди обычных людей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А ты что, — спросил Сэл, — к сцене не пойдешь?

— А мне зачем? — отозвался я, ища глазами Би. — Я точно не буду победителем.

Он хмыкнул.

— Зря ты так думаешь. Судя по твоему медальону, у тебя все шансы.

В другом конце зала, отбросив микрофон, Марко ловко спрыгнул к застывшим фанаткам и, по-хозяйски похлопывая их по бедрам, тоже направился к косплей-сцене.

— С чего это? — отозвался я. — Или считаете, что я лучший фамильяр, чем ваш Марко?

— Лучший фамильяр? — брови Сэла взметнулись вверх. — Это она тебе так сказала?

Он хмыкнул еще громче — и от количества хмыков мне уже стало не по себе.

— Это награду дает рай, — великодушно пояснил он, — и не лучшему, а самому благопристойному — тому, кто предается пороку меньше всех. Иными словами, плохо работает и не подчиняется своему демону…

Я напряженно уставился на него, пытаясь понять, правда это или очередной подкол. По ощущениям, сегодня надо мной издевались все.

— И получить ее очень унизительно, — продолжал Сэл, — и для фамильяра, и для его хозяина. Это как надпись «лузер» у тебя на лбу, которую здесь увидят все.

Пальцы машинально нащупали под майкой медальон и подхватили его, тоже проверяя на вес. Однако вес казался таким же, как и обычно.

— А что ты хотел? — заметив мое ошеломление, добавил Сэл. — Унижать других вообще в духе рая…

И его голос, и фоновую музыку в зале заглушил звук фанфар, взявшийся непонятно откуда. Над сценой, где недавно было косплей-шоу, разлился яркий свет, будто там открылся портал прямо на небеса — рай явно любит масштабные спецэффекты. Громко стуча каблуками — не соблазнительно, а скорее предупреждая о своем появлении — на сцену вышла Джи, все в том же строгом жакете, который я сегодня расстегивал, и в той же юбке, под которую нырял ладонью. На ее лице играла довольная улыбка, которую я тоже уже видел и которая мне теперь будет являться в кошмарах. И даже несмотря на то, что я до сих пор бы не отказался ее трахнуть — эта бестия и правда была супергоряча, — я наделся, что мне никогда больше не придется иметь с ней дело.

Остановившись у края сцены, Джи торжествующе оглядела всех присутствующих — как хозяйка вечера гостей, собравшихся только, чтобы ее послушать.

— Ну вот и наконец, — заговорила она, — наступил мой самый любимый момент…

Ей даже был не нужен микрофон — ее голос и так проникал в каждый уголок зала, такой въедливый, что им можно было сдирать со стен штукатурку.

— … И сейчас я оглашу, кто, по нашему мнению, стал самым благопристойным фамильяром этого полугодия…

С каждым словом она становилась все возбужденнее — точь-в-точь, как в том коридоре. Казалось, еще немного — и ее разорвет от переполняющих эмоций.

— Она всегда такая? — спросил я.

— Всегда, — ответил Сэл, — когда появляется возможность с кем-нибудь поквитаться.

— Наш сегодняшний победитель, — будто опьянев от триумфа, продолжала Джи, — пришел к победе с огромным отрывом, словно сам дал нам возможность себя наградить, проявив поистине монашескую мораль и смирение…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По залу волной побежали издевательские смешки.

— Обязательно запомните его, — вещала она со сцены, — и пусть он для всех вас станет примером… Ну, не буду томить…

Такое ощущение, что у нее от восторга перехватило дыхание — почти как в ту секунду, когда я залез ей между ног, дав повод меня придушить.

— … Наш сегодняшний победитель…

Опять из ниоткуда заиграли фанфары.