Тень разрастается (СИ) - Крейн Антонина

Я встретила его, сидя верхом на зубчатой стене Чрезвычайного департамента.

Подо мной — не очень далеко, скажем честно (все-таки гномья постройка) — простирался Шолох. Пока еще темные улицы слепо вглядывались в меня, незнакомку. Их поглощала темнота, мерно разбивающаяся о синий свет магических сфер и оранжевый — деревьев ошши. Черные зрачки широких луж, заливающих мостовые — ночью лило, нещадно — косились на меня, то ли заигрывая, то ли устрашая.

Я сидела на гребне стены, как летучая мышь. Как черная кошка. Как убийца из Ночного Клана. Выбирай любое звание: пока ты жив — ты свободен в титулах, друг!

Звенящий купол мироздания гремел надо мной цирковым шатром. Меркнущие на западе звезды подмигивали, как подвыпившие танцовщицы кабаре, а солнце лениво, неохотно выкатывалось с востока. И, кажется, отчаянно торговалось с кем-то незримым: «Погоди, ну зачем сейчас? Ну дай отоспаться! Лето же — время отпусков, ну погоди!»

Попросите меня: Тинави, а расскажи нам о своей жизни?

И я скажу: рассветы и закаты, друзья мои, сплошные рассветы и закаты. Из тьмы во свет, из света в тьму, на огромных качелях вселенной. Замираешь на мгновение в высшей точке, и дух замирает в тиши: половина неба рассыпана, будто лукошко черники; по другой, виляя хвостами, плывут золотые рыбы Отца. И ты — в центре, в сиянии вечных бликов, искра твоя полыхает, душа обнимает мир. И, кажется, ты вечен, но… Качели срываются обратно. Из тьмы во свет, из света в тьму.

И главное при развороте — не терять надежды.

Рассветы и закаты — все самое важное умещается в них, из года в год, как ни пытаюсь я устаканить режим сна… И каждый из этих рассветов-закатов — уникален. Не только небесными красками, но и характером хардкора в моей жизни, как говорит Карл.

Так и тут: не успели мы — на закате — утвердиться в мысли, что нам надо совершить невероятное, а вот уже — на рассвете — воплощаем план.

Спасибо, жизнь. Спасибо за скорость, милая.

— Псс, Ти! Ты заснула, что ли? — громкий шепот выдернул меня из мечтаний.

Я встрепенулась. Снизу, со внутренней стороны двора, мне махал Мелисандр Кес. Подле него стояла Кадия с факелом в руках. Оба рослые, белокурые, развитые физически — красота, да и только!

Я кивнула ребятам, и, еще раз оглядевшись кругом, тихо спрыгнула со стены.

Лететь было несколько метров. Сравнимо с третьим этажом Арсенала в Пике волн. Но сегодня я не волновалась. Во-первых, друзья внизу натянули для меня страховочную сеть. Во-вторых, мы с унни уже научились понимать друг друга. Пойди что не так — она бы мне помогла.

Ну, я надеюсь.

— Все получилось? — встревоженно уточнила я, тщась выбраться из сети, как свежепойманная севрюжка.

— Ага, — Кадия и Мелисандр дружно кивнули.

Подруга разъяснила:

— Я сказала ночному дежурному, что мне надо срочно проверить одни документы в кабинете командора Граби Друби — и охранник не стал возражать, пустил внутрь. Мелисандра мы прикрыли амулетом невидимости от Дахху. Амулет, конечно, перестал действовать уже на пороге департамента, но это ничего. Я выманила дежурного под свет уличного фонаря, якобы для того, чтобы он рассмотрел мой пропуск — тогда Мел и прошмыгнул мимо! — От пережитого риска Кадия так очаровательно разрумянилась, что я невольно залюбовалась подругой.

Мелисандру тоже захотелось вставить словечко:

— Короче, оба предохранителя мы выключили, Ти! И в кабинете, и в коридоре. А ты как?

— Увы, не без неприятностей! — я тоже покраснела. Но от стыда, а потому и вполовину не так мило. — Сначала-то все было хорошо. Я залезла на дуб, который указала Кадия. Зацепила стенной зубец при помощи лассо и, пусть со скрипом, но переползла наверх. А там… Оказалось, был дозорный гном. Который уснул под стенным зубцом вместо того, чтобы делать обход. Я в темноте наступила прямо на него. Он очнулся и, скажем так, очень удивился моему появлению, но я успела его, гм, успокоить до того, как он поднял панику.

Мелисандр сделал страшные глаза. Страшно-восхищенные, если честно:

— Ты его укокошила, Ти?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что?! Нет, конечно, помилуй, Мел! Просто вырубила…

— Значит, скоро очнется, — резонно отметил этот кровожадный типчик.

— Да, — вздохнула я. — Но южный предохранитель я выключила. Так что теперь ждем только Полынь.

Ребята кивнули. Так деловито, будто мы вместе уже тыщу лет занимаемся грабежом госдепартаментов.

На самом деле, весь план мы придумали часов эдак пять назад.

Как было дело?

Если помните, Анте Давьер всех огорошил новостью про то, что нам нужно новое драконье яйцо, раз мы хотим сохранить жизнь Лиссаю, но при том не распахнуть врата приспешникам Зверя. Потому что королева Бурундук уже вылупилась, а живой дракошка не подходит для обряда открытия кромена, — тот случай, когда «лучшее не значит подходящее».

Все мы, ясное дело, на какое-то время приуныли.

Но потом встрепенулась Кадия.

— Хей, народ! — подруга округлила свои прелестные голубые глаза. — А я правильно помню, что придурок хотел построить к драконам телепорт?

— Правильно, — Теннет посмотрел на нее с негодованием. Весьма неправомерным в его случае, признаем.

Ибо, если ты раз за разом ведешь себя, как полный осел на ниве общественной жизни (и это самое мягкое определение, как вы понимаете), то оснований для возмущения у тебя быть не должно.

— А правильно помню ли я, — с инверсиями старичка-шамана загнула Кад, — Что для телепорта предназначался камень-кровавик с накопленной энергией?

Она так и продолжала игнорировать присутствие Анте Давьера, говоря о нем лишь в третьем лице, имени нарицательном.

— Правильно, Кадия, — кивнул Полынь. — Но мы уже использовали кровавик маньяка, увы.

— Дык у меня еще один найдется! — обольстительно улыбнулась подружка.

И, как оказалось, не слукавила.

И даже не ошиблась, не перепутала — что было бы более вероятно в случае простодушной, легкокрылой Кад.

— У чрезвычайников есть Музей Непоправимого, — объяснила Кадия удивленным нам, — Местечко, где все сотрудники могут всласть налюбоваться вещами, сопутствовавшими и предварявшими различные катастрофы. Ну, у вашего Ведомства наверняка есть что-то подобное? — Кадия пристально посмотрела на меня.

Я переадресовала взгляд Полыни.

Тот корректно, но твердо покачал головой — нет, у нас такого нет.

— А у нас ееееесть…. — гордо протянула Кад. И я прям увидела, как к ее горячей любви к гномам приписывается плюс одно очко.

Подружка продолжила:

— Короче, на той неделе я ходила в этот музей.

— Ты ходила в музей? — неверяще переспросил Дахху.

Он к тому моменту уже уютно устроился на моем диване (все в саже, увы!) и поил королеву Бурундука молоком. В качестве соски приспособили садовую перчатку с проколотым пальцем (еще один повод гневаться для моей домоуправительницы Анхелы).

— Ну-ууу, не то чтобы ходила… — Кадия прикусила губу.

— Отдраивать его заставили, да? — догадалась я. — В качестве очередного наказания?

— Ага, — кисло признала подружка.

— Не та леди, кто не мыл полы, но та, кто мыла и не запачкалась, — патетически произнес Мелисандр.

Не слишком глубоко, но очень галантно.

Кад обрадовалась и бойко продолжила:

— В общем, я увидела в этом музее кровавик. Здоровенная глыба. Свежий экспонат, неделю назад привезли из дальнего гномьего поселения на западе Шолоха. Бывшего поселения — все взорвалось из-за какой-то ошибки рудокопов… Но не будем о грустном. У камня прям табличка была: «КРОВАВИК» — большими буквами, чтоб для слепых. Ведь у многих гномов плохое зрение — они ж по полжизни в штольнях проводят.

— Почему же ты думаешь, что в нем есть энергия? — строго, не спеша радоваться, спросил Полынь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не думаю, а надеюсь! — Кадия развела руками. — Потому что на табличке с информацией было еще кое-что написано: «ХРАНИТЕЛЬ ДУШ ТРЕХ ДЮЖИН ГРОМОБОЙЦЕВ».

— Что за громобойцы такие? — напряглась я.

— Вроде какое-то гномье племя, откуда мне знать? — Кадия нетерпеливо передернула плечиками, и Мел, подхалим, негодующе зыркнул в мою сторону: «Откуда ей знать, Ти?».