Тринадцатая стихия - Анджей Ваевский

– Ранко, – буркнула девушка.

– Вот и хорошо, что познакомились, – кивнул Аш. – Значит, общий язык найдете. Мешать вам не стану, дело молодое, интересное. Не мне с вами этот узелок распутывать. Так что, Ранко, оставляю тебя с… Нэлом, разберетесь. Закончишь – жду домой, тебе путь открыт. А ты, следопыт, головой за моего ученика отвечаешь. А пока что прощайте.

Не дожидаясь расспросов, он встал и направился к выходу. Ему хотелось побыть в одиночестве, покопаться в себе, разобраться, что же изменилось. Теперь он мог посвятить этому далеко не один час. Ранко приставлена к делу – и себя проявит, и время не в скуке проведет. И не догадается, что Аш просто заботится о ее безопасности. Это успокаивало, даже пробуждало интерес: каких результатов сумеет достичь парочка зеленых юнцов? Всё-таки в первую очередь друид был учителем девушки. С такими мыслями он покинул таверну и направился домой – зализывать раны и размышлять о бытии.

Тайрен устало растянулся на полу свежеотмытой, заново обустроенной починенной мебелью гостиной. Эльф раскопал в себе актерские таланты и усиленно изображал помирающую нежную девицу.

– Не могу больше, убейте меня кто-нибудь, – жалостно простонал Лис.

– Убить? Это запросто, – съехидничал в ответ Ифи.

– Вот-вот, только и можешь, что гадости говорить и делать, а за пирожками ко мне ползешь, неблагодарный, – тоскливо подвывал Тайрен, полируя спиной отмытые до блеска половицы. Домашними делами он занимался редко – обычно порядок наводила очередная девица, видимо, надеясь, что эльф оценит ее таланты хозяйки, и отношения продлятся больше, чем сутки. Но наемник был непреклонен и оставался бобылем уж которую сотню лет. Это была еще одна причина, почему он страстно не желал вернуться в клан – там бы уже женили, особо не спросив согласия.

Но даже такой разгильдяй, как Тайрен, не посмел бы привести девицу в этакую разруху, поэтому и прибрался сам. С непривычки тело ломило от усталости, зато дом сиял чистотой. На место вернулись настенные полки, где расположилась всяческая утварь, которой посчастливилось уцелеть; солнце и ветер сушили белье, заполонившее на натянутых веревках весь маленький дворик перед домом. Лис отдыхал от праведных трудов, валяясь на полу и периодически постанывая на манер принцессы, которая сломала ноготь.

– Шиииим, принеси водички умирающему, – как можно трагичнее протянул наемник.

– Хочешь, ветерком подую, сразу оживешь? – злорадно осведомился Ифи.

– Ну, пакость мелкая, ты труп! – притворно разозлился Лис. – Эх, валяться – это хорошо, но надо бы сходить на рынок за посудой и едой, а то есть нечего и не из чего, да заодно к вербовщику заглянуть, – устало вздохнул он и встал. Как ни приятен отдых, оставались незавершенные дела, и откладывать их не стоило.

Послеполуденный город шумел разноголосьем, и рынок был основным источником шума. Но в кои веки Тайрен был не с похмелья, а потому не придерживал голову рукой, гордо вышагивая среди торговых рядов. В дорогих шелковых одеждах, которым позавидовали бы принцы, с подвязанной и закрепленной на макушке непослушной гривой полыхающих осенним пожаром волос, Лис был действительно похож на того, кем все-таки являлся – высокомерным светлым эльфом. Налет облика наемника как ветром сдуло, и если учесть, кто церемонно восседал на его плече, становилось ясно, кто именно изобразил этот ветер.

– Тайрен, святое небо, ты ли это? – охнула, облокотившись на прилавок, одна из торговок. Лис был на рынке частым гостем: девицы иногда попадались скандальные, и битая посуда давно стала привычным явлением в жизни эльфа, так что периодически приходилось покупать новую.

– Мать, да ты, никак, меня не признала? Или влюбилась, может? – расплылся в похабной ухмылочке Лис, облокачиваясь о тот же прилавок. – Ты мне собери всё по полной, тарелки-миски-чашки-кубки и прочее, да пацана пошли какого, пусть домой снесет, а то мне еще по делу надо.

– Прям все-все? Опять шумят твои девицы. Ох, ты бы поспокойней, что ли, выбирал. Влюбилась в тебя, как же, что я – враг себе? – открыто засмеялась торговка: трудно было б не признать в непривычно-трезвом красавце всё того же Тайрена, какого знала много лет, поскольку именно у нее он всегда покупал посуду.

– Приму твой совет и больше с той девицей не свяжусь. Ага, прям все-все, а еще оставлю денег, провизии закупить. У тебя шустрые мальцы, управятся, – по-прежнему панибратски усмехнулся наемник.

– Вот женишься, так у тебя мальцы и пошустрее будут, – съязвила в свою очередь торговка.

– Чур меня, чур к Шимам лучше, чем жениться! – осенил себя охранным знаком Лис.

– Эх, непутевый ты. Разве же так можно? – посовестила его тетка.

– Нам, гордым эльфам, не положено жениться на короткоухих. Где я тебе сыщу порядочную эльфийку на Нейтральной? – беспроигрышно оправдался Тайрен.

– В клан сходить не пробовал?

– К подземным Шимам!

– Опять к подземным? – не выдержал молчавший до сих пор Ифи, который старательно изображал бессловесную зверушку.

– Иди ты! Невидаль какая, – торговка даже подпрыгнула от неожиданности.

– Иду я, бывай, мать, – отмахнулся Тайрен, оставив кошель с деньгами за посуду и еду и понимая, что пора уносить ноги.

– Ушастый, а ты дверью не ошибся? – с порога в лоб спросил Тайрена какой-то наемник. Видать, из новеньких, ибо лицо его было эльфу незнакомо.

– Да нет, родимый, вот тебя пришиб, – радостно ответил эльф, вложив в слова столько сарказма, что тот сочился сквозь язвительную усмешку через край.

– Нам здесь только лесных зверушек малолетних не хватало, небось сбежал от мамки, ищешь приключений на свой высокомерный зад, – парировал наемник. Честная братия неприкрыто гоготнула. Все ждали вербовщика и маялись от скуки, а тут такое развлечение.

– Сдается мне, что твои прабабка и прадедка еще не думали о том, как сделать дедку, когда я здесь уже в наемниках ходил, – Лис улыбнулся еще шире, поняв, что парня ввел в заблуждение его излишне юный вид. Если все эльфы были нестареющими, то Тайрен был из той породы, которые и не взрослеют даже. Однако те, кто получал задания в этой конторе не один десяток лет, знали: не так он молод, как выглядит. Даже для эльфа. Гогот стал громче: всегда весело наблюдать, как новенький нарывается на ветерана.

– Да ты никак драки желаешь, – ощерился неугомонный новичок.

– И не таких видали, да через плетень кидали. Ты молоко-то с губок оботри, – Тайрен принадлежал к самому редкому племени эльфов, единственным представителем коего и являлся: Хамоватый эльф.