Исс и Старая Земля - Джек Вэнс

— Зачем вы уродуете этих несчастных? — удивилась Уэйнесс.

— Я их не уродую, я делаю необходимое для науки.

— Мне всегда казалось, что эти вещи значительно отличаются друг от друга.

— Это как раз тот случай. Волосы растут, вбирая в себя все вещества, находящиеся в крови, это своеобразные стратиграфические записи. Я проведу анализ и…

— И думаете, что обнаружите…

— Не обязательно. Некоторые виды субстанций не поглощаются волосами или просто не оставляют следов. Но попытаться все же стоит. — Доктор снова посмотрел на дом, где от окна метнулась быстрая тень, словно Ирена не хотела, чтобы они увидели ее подсматривающей.

— Ну, что ж, пришло время поговорить и с ней, — вздохнул Оливано.

— Мне тоже?

— Думаю, что вдвоем будет лучше.

Они подошли к дверям, и после некоторой заминки дверь открылась.

— Ну, что вам надо? — грубо спросила Ирена.

— Может быть, сначала мы войдем?

Ирена повернулась и молча прошла в гостиную, где не села, а демонстративно осталась стоять. — Зачем вы отрезали волосы у детей?

Оливано объяснил зачем, и это не понравилось женщине еще больше.

— И вы считаете, что это столь необходимо?

— Не могу сказать, пока не увижу результаты анализов.

— Много в них толку!

Оливано рассмеялся, но строго сказал:

— Если я и получу какую-нибудь информацию, вы узнаете о ней первой. Но теперь я хочу поговорить с вами о другом, о непосредственной гигиене. Вы, конечно, скорее всего, еще не знаете о вирусе ХАХ-29, обнаруженном в Помбареалесе на прошлой неделе. Он не столь опасен, сколь неприятен, если не принимать соответствующих мер. Есть ли у вас вирус — можно без труда определить с помощью элементарного анализа крови. И если позволите… — Оливано вынул инструменты. — Не бойтесь, вы ничего не почувствуете. — И не успела Ирена ничего возразить, как доктор мгновенно приложил инструмент к ее голому предплечью. — Отлично, результаты я сообщу вам завтра же. А до этого тоже не стоит особо беспокоиться, поскольку опасность заражения не очень велика. Впрочем, лучше знать правду, чем беспокоиться понапрасну.

Ирена стояла, задумчиво потирая руку. Черные глаза так и сверкали на ее изможденном лице.

— Ну, на сегодня, я думаю, все, — миролюбиво закончил Оливано. — Марин я уже дал свои инструкции, которые, впрочем, не отличаются новизной.

— И что ей за удовольствие возиться с детьми целый день! — пробурчала Ирена.

— Что вы! Это просто необходимо! Она не позволяет им впадать в нехорошие состояния и погружаться в вымышленные миры. У них, кажется, был на днях какой-то рецидив, но теперь они снова выправляются, и я должен особо следить, чтобы подобные случаи повторялись как можно реже.

Ирена промолчала, и Оливано уехал.

Прошла еще неделя, и вечером в пятницу Оливано сам позвонил Уэйнесс в отель.

— Каковы наши новости?

— Пока никаких, если не считать того, что дети практически полностью восстановились. Лидия снова разговаривает, а Мирон подает свои неразгаданные сигналы. Оба читают, Лидия долго и внимательно, Мирон — бегло.

— Но таких успехов мы уже достигали.

— Здесь есть и еще нечто, и притом весьма интересное. Мы недавно пошли прогуляться в пампасы, и девочка нашла хорошенький белый камушек. Сегодня же утром он пропал, и она никак не могла найти его, поскольку я случайно положила его в коробку для шитья. Девочка искала повсюду и, наконец, сказала Мирону: «Помнишь мой белый камень? — искать!» И Мирон стал сначала ходить кругами, а потом подошел прямо к коробке и вернул сестре камень. Она, кажется, ничуть не удивилась. Тогда я спросила: «А откуда Мирон знал, что камешек именно там?» Лида в ответ только пожала плечами и стала рассматривать картинки.

Потом, когда они ушли перекусить, я нарочно спрятала красный карандаш Мирона в углу песочницы. Вернувшись, он хотел начать рисовать, обнаружил пропажу и направился прямо к песочнице, где и нашел карандаш. После этого он посмотрел на меня весьма странно — там были и удивление, и непонимание, и вопрос, а не сошла ли я с ума? Я едва удержалась от смеха. Итак, оказалось, что загадочный Мирон, который и так делает много необъяснимых вещей, еще и ясновидящий.

— Такие вещи описываются в соответствующей литературе, но нечасто, — задумчиво ответил Оливано. — Они достигают своего максимума в пубертатном возрасте, потом постепенно уходят. — Тут доктор немного помолчал. — Но я не хочу ввязываться еще и в это, и попросил бы вас тоже пока оставить ваше открытие при себе. Не надо делать мальчика еще большим уродом, чем он есть.

Но Уэйнесс не могла оставить столь холодное и бесстрастное замечание Оливано без ответа.

— Мирон не урод! — Несмотря на все его странности и попытки казаться важным, он нежный, сообразительный и чудесный мальчик! — почти выкрикнула она.

— Ну вот, теперь ясно, кто кого обвел вокруг пальца, — вздохнул Оливано.

— Увы, боюсь, что это и в самом деле так.

— Тогда вам, должно быть, будет небезынтересно узнать, что Мирон и Лидия — двойняшки, и Ирена им никакая не мать. У них нет ни единого совпадающего гена.

— Именно так я и предполагала, — спокойно ответила девушка. — А что сказали вам волосы?

— Результатов еще пока нет, но к среде будут обязательно. Не знаю, насколько я обманул Ирену с вирусом, но игру надо довести до конца и сообщить, что она в безопасности. Я также скажу ей, что в воскресенье вы нужны мне самому, но если у детей снова будут заметны признаки болезни — неважно, какой — надо будет срочно вызвать меня, поскольку я совершенно не заинтересован в том, чтобы всякие там тривиальные болезни откидывали детей назад в психологическом смысле.

Однако ближайший уикэнд прошел спокойно, и в среду Оливано, как обычно, приехал в Каса Лукаста. День стоял ветреный, и солнце едва просачивалось сквозь тяжелые плотные тучи. С Анд надвигалась буря. Но, несмотря на погоду, Уэйнесс с детьми по-прежнему занималась во дворе. На сей раз брат и сестра сидели рядом, листая книгу с картинками, изображавшими всяких диких животных, как земных, так и живущих в других мирах.

— Всем доброе утро! — поздоровался Оливано. — Чем мы заняты сегодня?

— Изучаем миры, от вершин до глубин, — ответила Уэйнесс. — То есть рассматриваем картинки и разговариваем. Лидия еще немного читает, а Мирон рисует неплохие картинки, если, конечно, в настроении.

— Мирон может делать все, — вдруг заявила Лидия.

— Не сомневаюсь, — тут же согласился Оливано. — И ты сама очень умная девочка.

— Да, Лида стала читать очень хорошо, — подтвердила Уэйнесс и указала на одну из картинок. — Что это за животное, Лида?